Валентина, удобно устроившись на диване, оплачивала счета за коммунальные услуги. Электричество, газ, управляющая компания — всё подорожало. Она привычно подсчитывала на калькуляторе общую сумму, когда муж вошёл в квартиру. По звуку его шагов женщина определила, что настроение у Николая приподнятое.
— Валя, у меня отличные новости, — объявил он, бросив ключи на столик в прихожей.
— Какие новости? — спросила женщина, не отрываясь от калькулятора.
— Я сегодня оформил дарственную на квартиру. Подарил её Максиму.
Валентина медленно подняла голову. На лице мужа играла довольная улыбка человека, который совершил благородный поступок.
— Подарил квартиру? — переспросила она. — Ту самую, двушку на Ломоносова?
— Ну да. Теперь у сына есть собственное жильё. Больше не будет снимать эту дорогущую студию.
— И когда ты принял это решение?
— Да давно думал. А вчера пошёл к нотариусу, всё оформил. Парень обрадовался, конечно.
Валентина отложила калькулятор и внимательно посмотрела на мужа. За пятнадцать лет совместной жизни она привыкла к его спонтанным решениям, но это превзошло все ожидания.
— Значит, ты подарил квартиру стоимостью восемь миллионов, не поставив меня даже в известность?
— А зачем тебя ставить в известность? Это была моя квартира, я ею и распорядился.
— Твоя квартира. Понятно. А эта квартира, — женщина обвела рукой пространство вокруг, — чья?
— Наша, естественно. Мы же семья, мы здесь вместе живём уже пятнадцать лет.
Валентина встала, налила себе воды из кувшина.
— Коля, получается интересная картина, тебе не кажется? Твоя квартира становится собственностью твоего сына, а моя квартира остаётся нашей семейной собственностью?
— В чём проблема-то? Максим мой сын. Естественно, я хочу ему помочь. Он молодой, ему жильё нужно.
— А я что, старая и мне ничего не нужно? — Валентина поставила стакан на стол с такой силой, что вода расплескалась. — Почему моя недвижимость автоматически считается общесемейной, а твоя была исключительно личной?
— Потому что мы в этой квартире живём вместе. А в той я жил один давным-давно.
— Ложь. После нашей свадьбы мы полгода жили в твоей квартире. Помнишь, пока здесь ремонт делали? Я там готовила, убирала, деньги на обновление интерьера тратила. Или ты забыл, кто покупал новый холодильник и стиральную машину?
Николай поморщился. Видимо, он надеялся, что жена отнесётся к его решению с пониманием.
— Это другое дело. Техника стоит не так уж и дорого.
— Не так уж и дорого? На твою зарплату мы бы полгода холодильник покупали. А я тогда премию получила, помнишь? Пятнадцать тысяч. Всё на быт потратили.
— Ну хорошо, были какие-то траты. Но квартира всё равно была оформлена на меня.
— А эта квартира оформлена на меня. По твоей логике, я могу ею распоряжаться как угодно, не советуясь с тобой.
Мужчина помолчал, обдумывая услышанное.
— Валя, ну, ты можешь, конечно, ею распоряжаться, но жить-то нам больше негде, кроме, как здесь.
— Конечно, негде, ты же свою квартиру подарил!
— Да, помог сыну решить жилищный вопрос.
— За мой счёт помог, между прочим. Потому что теперь я одна несу ответственность за наш общий дом.
Николай сел на диван и задумался. Кажется, до него начало доходить, что его благородный порыв имеет неприятные последствия.
— Может, я не подумал. Но сейчас уже ничего не изменишь. Документы подписаны.
— Да, не изменишь. Зато я теперь знаю, как ты относишься к семье. Когда тебе выгодно — семья, когда не выгодно — личная собственность.
На следующий день Максим приехал благодарить отца. Парень явно чувствовал себя неловко и понимал, что ситуация неоднозначная.
— Папа, спасибо огромное, — сказал он, крепко обнимая Николая. — Я не ожидал такого.
— Да не за что, сынок. Родители для того и живут, чтобы детям помогать.
— Валентина Петровна, — обратился Максим к мачехе, — я вижу, вы недовольны, если что-то не так, скажите.
— Максим, ты не виноват, — ответила женщина ровным тоном. — Претензии у меня исключительно к твоему отцу.
— Какие ещё претензии? — возмутился Николай. — Парню квартиру подарил, а ты недовольна.
— Я недовольна тем, что ты считаешь возможным распоряжаться семейным имуществом единолично.
— Семейным? Эта квартира была моей задолго до нашей свадьбы.
— А моя квартира разве не была моей до свадьбы? Но почему-то сейчас она считается нашей.
Максим покраснел и попытался что-то сказать, но Валентина его остановила жестом.
— Максим, повторяю: ты здесь ни при чём. Пользуйся квартирой на здоровье. Но твой отец поставил меня в неравное положение.
— Может, оформим квартиру на нас обоих? — предложил парень отцу. — Чтобы справедливо было.
— Зачем? — вскипел Николай. — Это тебе подарок, а не какая-то коммерческая сделка. Я хочу, чтобы у тебя была собственность.
— Понятно, — кивнула Валентина. — У твоего сына должна быть собственность. А у меня пусть будут обязательства.
Максим поспешно попрощался и ушёл, а супруги продолжили выяснять отношения.
— Коля, объясни мне простыми словами, — сказала Валентина, присаживаясь напротив мужа. — Ты, правда, не видишь несправедливости в своём поступке?
— Какой несправедливости? Я помог сыну.
— А если я захочу продать квартиру, ты будешь против?
— Конечно буду. Это же наш дом.
— А если я захочу её подарить?
— Кому подарить?
— Да, своих детей у меня нет. Но вот, например, племяннице Кате подарю. Она молодая, ей тоже жильё нужно.
Николай побледнел.
— Ты что, с ума сошла? Куда мы тогда денемся? Мы же здесь живём!
— И в твоей квартире мы тоже жили. И деньги там тратили.
Мужчина задумался. Логика жены была железной, и спорить с ней становилось всё труднее.
— Хорошо, допустим, ты права. Что ты предлагаешь теперь делать?
— Ничего не предлагаю. Ты уже всё решил.
— Может, я поговорю с сыном? Попрошу переоформить квартиру обратно?
— Зачем? Пусть живёт. Только я тоже приму меры.
— Какие меры?
— Оформлю завещание на племянницу. Или дарственную. Тогда мы оба окажемся в равном положении.
Николай понял, что жена говорит серьёзно. В её голосе не было ни злости, ни обиды — только холодная решимость.
— Валя, ну это же абсурд. Мы тогда оба останемся без жилья.
— Это справедливо. Ты подарил квартиру своему родственнику, я подарю свою. Равные права, равные возможности.
— Но я же не думал.
— Вот именно. Не думал. А теперь думай.
Через неделю Валентина действительно пришла домой с документами от нотариуса.
— Всё оформила, — коротко сообщила она. — Завещание на Катю готово.
Николай сидел мрачный и подавленный.
— А как мы жить теперь будем?
— Как получится. Ты же не советовался со мной, когда решения принимал.
— Я понял свою ошибку.
— Понял, но исправить её уже не получится.
— А ты хочешь, чтобы я у сына квартиру отобрал?
— Хочу, чтобы ты понял: в семье нельзя принимать односторонние решения по крупным вопросам.
Семья, которую они строили пятнадцать лет, дала трещину из-за одного импульсивного решения. Николай получил урок, цена которого оказалась слишком высокой. Доверие между супругами было подорвано, и восстановить его было уже трудно.
Валентина действительно сгоряча написала завещание на племянницу. Она решила, что завещание можно будет и отменить, а вот проучить мужа было необходимо.