В этом году исполнилось бы 100 лет талантливому дагестанскому драматургу и баснописцу Нариману Алиеву (на снимке). Он был азербайджанцем, но писал свои произведения исключительно на русском языке. Многие басни в свое время были опубликованы на страницах «Дагестанской правды». По признанию автора, это была его любимая газета.
В 1958 году в Дагестанском книжном издательстве вышел первый сборник сатирических стихов Алиева под названием «Сбежавшая папаха».
По воспоминаниям прозаика Феликса Бахшиева, данная книга вызвала настоящий переполох в обществе. Всё дело в том, что в своих стихах автор без всяких завуалированных красок высмеивал нерадивых руководителей различных предприятий.
Один раз писателю, оказывается, грозились «набить морду». Но, несмотря на это, Нариман Ибрагимович продолжал сочинять в том же духе. Потом свет увидит такие книжки басен и стихов: «И смех, и грех», «Сатирическим стихом», «Мартышкин труд», «Пешка-карьеристка».
Что касается драматургии, то самой известной его пьесой стала героическая драма «Итальянская баллада» (Москва, 1971 год). Ее даже собирались ставить в театре «Современник», и не кто-нибудь, а известный актер и режиссер Олег Ефремов. Но что-то пошло не так, и в итоге постановка не была осуществлена. Позднее драму поставили в Махачкале в Русском театре им. Горького.
***
С 2004 по 2009 год я работал в одном местном издании вместе с Феликсом Бахшиевым. И вот туда стал часто приходить со своими стихами Нариман Алиев.
Был он уже в преклонном возрасте, но, как и в молодые годы, любил пошутить и посмеяться. Нариман Ибрагимович дружил с Бахшиевым, и если того не бывало на работе, то с неподдельной улыбкой, разводя руками, вопрошал:
– А где же Феликс Эдмундович?!
И начинал громко смеяться. Если еще кто-то в это время находился рядом и не смеялся, Алиев спрашивал:
– Неужели не смешно?!
Помню, однажды молодая работница издания сказала ему:
– Он не Феликс Эдмундович, а Феликс Михайлович. А тот Феликс был, кажется, чекистом (как известно, Дзержинский в годы становления Советской власти работал председателем ЧК).
Нариман Ибрагимович сделал серьезное лицо, насупил густые брови и ответил:
– Это верно. Но наш Феликс тоже чекист. Только он в отличие от другого Феликса командует исключительно своими стихами и рассказами.
И снова громко засмеялся. Да так заразительно, что и другие присутствующие начали невольно улыбаться.
***
В один из дней, когда Алиев пришел, чуть прихрамывая, и тоже не застал Бахшиева на своем месте, то, шумно вздохнув, присел в коридоре на старый диван и заметил мне:
– Он, наверное, специально исчезает, чтобы не видеться со мной.
– Нет, – ответил я. – Просто Феликс Михайлович в это время всегда уходит на обед.
– Мог бы подождать немного и пригласить меня тоже.
– Я ему передам.
После небольшой паузы Нариман Ибрагимович сказал:
– Отдохни немного, много работать вредно. Расскажу одну историю.
– Интересную? – полюбопытствовал я.
– Да, – кивнул драматург. – Так вот, в детстве я ведь часто прятал трость Джелал-Эд-дина Коркмасова.
– Зачем?
– Мне было примерно пять лет, он приходил часто к отцу, чтобы обсудить какие-то важные вопросы. Я его называл «дядя Джелал». Скромный, образованный, интеллигентный человек. Я до сих пор иногда вспоминаю о нем. Смотря на его волнистые волосы, восхищался и думал: «Нет на свете человека красивее дяди Джелала». Он приходил к нам, держа в руке шляпу и трость, сделанную унцукульскими мастерами. Я всегда радовался его приходу, брал из рук красиво инкрустированную трость и прятал так, чтобы никто не мог найти. Дядя Джелал понимал мои «хитрости». Улыбаясь, он заходил в гостиную комнату, где они с отцом пили чай, и разговаривали о чем-то своем. Конечно, их разговор я не понимал и ждал с нетерпением окончания беседы. Когда дядя Джелал собирался уходить, он, не находя трости делал вроде как удивленное лицо. В этот момент я подходил к нему и заявлял, что пока не расскажет сказку, трости не верну. Он добродушно усмехался и рассказывал одну из сказок Ганса Христиана Андерсена. Затем, гладя меня по голове, спрашивал: «Ну, теперь ты вернешь мою трость?»
Я быстро приносил ее. И каждый раз, когда он приходил к отцу, эта история повторялась. Вот так благодаря Коркмасову я приобщался к сказочному миру. Через год он привез мне из Москвы книгу сказок датского писателя и сказал: «Ты уже умеешь немного читать, прочти эту книгу. И когда я вернусь из командировки, расскажешь какую-нибудь сказку».
Дядя Джелал вернулся через месяц, и я ему рассказал сказку «Стойкий оловянный солдатик». Он похвалил меня и преподнес мне шикарную плитку шоколада. Как же я был рад! Шоколадка была очень вкусной. Никогда больше такую не пробовал.
Джабраил АЛИЕВ