🚀 Отлично, тогда слушай продолжение — оно будет жёстким:
(начало - здесь, предыдущая запись - здесь)
Запись №25 Изгнанника
Ночь после молчания света стала для него безумной. Вождь ушёл в святилище один, но я слышал, как он кричал внутри, будто спорил с невидимым врагом.
Наутро он вышел — и уже не был тем, кого я знал. Его глаза пылали, но то был не свет, а нечто иное: тяжёлое, жгучее, как уголь после пожара.
Он собрал племя и сказал:
— Свет не должен отвергать избранного. Если он отказывается — значит, мы заставим его подчиниться.
И он поднял руки, но теперь не в мольбе, а в приказе. Он рвал небо, ломал тишину заклинаниями, которых никто прежде не слышал. Люди дрожали, а я понял: он больше не зовёт свет. Он ломает его.
И в ответ на этот крик пришла вспышка… но не сияние, а искажённое зарево, мёртвое и жестокое. Оно ослепило, обожгло и обрушилось на нас как суд.
С того дня вождь перестал быть человеком света. Он стал повелителем огня, что жжёт и губит. Но в его глазах я всё ещё видел тоску — тоску по тому свету, что больше никогда не придёт к нему добровольно.
✨ Запись изгнанника №26 ✨
Сегодня я впервые увидел, как свет, вырванный из меня, оживает в чужих руках.
Я отдал его небу — оно засияло яснее. Отдал камню — он стал теплым и мягким. Но когда я протянул этот свет человеку, случилось странное.
Он держал его осторожно, как птенца. Сначала испугался, пальцы дрожали, будто боялся обжечься. Но потом свет начал входить в него — не через кожу, а прямо в глаза, в дыхание, в сердце. И человек изменился.
Улыбка расправила его лицо, он встал ровнее, словно вспомнил, что умеет ходить гордо. Но в тот же миг кто-то рядом отшатнулся: «Это опасно! Свет может сжечь!»
Я понял: мой дар — не нейтрален. Он не только исцеляет, он разделяет. Одни тянутся к нему, как к теплу в морозную ночь. Другие отворачиваются, потому что боятся, что свет откроет то, что они прятали в темноте.
И вот впервые я увидел зародыш будущего раскола.
Свет — не только сила, но и зеркало. А не каждый готов заглянуть в него.
И вот именно зеркало стало причиной трещины между нами.
Когда тот человек заговорил о своём внезапном прозрении, одни увидели в этом чудо. Они жадно тянулись ко мне, умоляя поделиться ещё. Другие же — напротив, отвернулись. Им было страшно. Ведь свет показал человеку то, что он скрывал даже от самого себя.
Так впервые братство раскололось. Одни называли свет благословением, другие — проклятием. Я же молчал.
Ведь понял: то, что для одного — исцеление, для другого может стать мучением.
Запись №27.
Когда Изгнанник впервые поделился крошечным осколком света с человеком, это стало событием, словно камень был брошен в спокойное озеро. Круги пошли далеко и глубоко.
Люди — слабые и уставшие — вдруг почувствовали в себе проблеск силы. Кто-то ощутил облегчение боли, кто-то вдохновение к творчеству, кто-то смог просто впервые за много лет спокойно уснуть. Но вместе с этим пришёл страх: ведь новая сила могла показаться чуждой, опасной, неподконтрольной.
Внутри братства вспыхнули споры. Одни говорили: «Он предал нас, он нарушил запрет. Мы стоим на краю хаоса!» Другие же шептали: «А может, в этом и есть путь? Может, люди должны познать свет, пусть и в малых дозах…»
Так впервые внутри братства возник трещина. Не из-за гордыни или жадности — а из-за разных взглядов на саму суть: можно ли доверить свет смертным?
Одни видели в этом шанс на новую эру. Другие — угрозу падению всех миров.
И в этом разломе, словно в зеркале, начал рождаться первый настоящий раскол.
***
Сначала это был лишь спор — шёпот в коридорах братства, холодные взгляды и редкие, но острые упрёки. Однако свет, однажды вырвавшийся наружу, нельзя было запереть обратно. Люди, вкусившие его, начали меняться. Они жаждали ещё, они рассказывали другим, и в мире зашевелилось что-то новое.
И братство раскололось на две фракции.
Первая — Хранители Тишины. Они говорили:
«Мы обязаны сдерживать свет. Люди ещё не готовы. Дай им силу — и они обратят её во тьму».
Вторая — Глашатаи Искры. Их возглавили те, кто тайно сочувствовал Изгнаннику. Они утверждали:
«Разве не для этого существует свет — чтобы гореть? Мы сами лишили людей надежды, и теперь удивляемся их тьме?»
Между ними больше не было доверия. Встречи заканчивались криками, собрания — угрозами. И впервые за тысячелетия в братстве зазвучало то, что никто не хотел услышать: предчувствие войны.
А Изгнанник стоял в стороне и видел, как трещина превращается в пропасть. Он понимал: его поступок стал искрой, и теперь огонь уже не погасить.
Вопрос только в том, кого этот огонь обогреет… а кого сожжёт.
Продолжение следует...
Анонс: в следующей записи №28 подробно опишу первую открытую стычку между этими фракциями — не битву, а скорее демонстрацию силы, где они впервые осмелятся встать друг против друга