Елена Кучеренко
– Эта история, просто чтобы улыбнуться. Она о моем любимом Спиридоне Тримифунтском. А еще о том, что не нужно просить у святых всякую ерунду, – говорила мне Екатерина, моя интернет-знакомая.
В последний год меня прямо преследуют истории о помощи святителя Спиридона. Я уже не раз об этом писала. И вот мне подарили еще одну. И даже не одну, а несколько.
***
У Екатерины много знакомых инокинь, монахинь. Она сама подумывала о монашеской жизни и даже прожила три месяца в Введенском Толгском монастыре. А началось все с того, что у нее в Москве есть дальняя родственница – очень верующая женщина.
– Бабуля Люба... Она всегда несла подвиг странноприимства, – рассказывала Катя. – К ней приезжали монахи, игумены – кто только ни побывал в ее маленькой двухкомнатной квартирке! А в мои шестнадцать лет бабуля Люба повезла меня на православную выставку на ВДНХ, и там я познакомилась с послушницей Ларисой. Ей на тот момент было двадцать девять лет. Она приезжала то ли от Ивановского монастыря, то ли от Вауловского скита. И меня тогда поразила ее внутренняя чистота. «Бабуль, почему она может, а я не могу быть такой чистой?» – спрашивала я. Еще помню, мы однажды с Ларисой ехали в метро. Это был август, а тогда как раз в августе произошел теракт, и я очень боялась. А она мне говорит: «Не бойся, вместе к Боженьке пойдем». Она вообще святой человек. Когда она бывала у бабули Любы, я тоже всегда приезжала. Специально, чтобы с ней пообщаться. Сейчас она – монахиня в Толгском монастыре....
Кстати, как раз незадолго до этого моего с Екатериной разговора я прочитала про чудотворную Толгскую икону Божией Матери. И спросила мою собеседницу, не была ли она свидетельницей каких-нибудь чудес.
– Я знаю историю, как к игумении приехала знакомая с девочкой пяти-шести лет. И каким-то образом малышка напротив иконы уснула. Проснулась и говорит: «Из иконы вышла женщина, провела меня по монастырю и всё показала». И девочка рассказала, что и где там находится. Где кедровая роща, где какие святыни. Сама она до этого по монастырю не ходила. Вот такое чудо...
В общем, когда-то и Катя хотела уйти в монастырь, но потом поняла, что это не для нее. По крайней мере, пока.
– И есть у меня знакомая монахиня, – рассказывала она мне. – Она владелица собачьего питомника. У меня даже была собака оттуда. Монахиня эта всю жизнь была красивой и очень следила за своей фигурой. И в миру так было, и потом в монастыре с этой своей привычкой она не распрощалась. Даже несмотря на возраст. Сейчас ей около семидесяти, а когда это произошло, было плюс-минус шестьдесят: как-то приезжаю я в монастырь, где она подвизалась, выходит она меня встречать, а сама тоньше обычного. Стройная, как виноградная лоза. «Как это Вы так похудели?» – спрашиваю. «А я у Господа Бога помощи просила. Он мне аллергию послал». Приехала я домой. День заканчивался, стала вечерние молитвы читать. И в конце добавила от себя: «Батюшка Спиридон, помоги мне похудеть. Мне много не надо. Три- пять килограмм...» Хотя я и так тогда была довольно стройная. На следующее утро просыпаюсь – температура тридцать восемь. Отовсюду, простите, хлещет. Вызвала врача – кишечный грипп. Минус пять килограмм за три дня. Всё как заказывали. Только больше Спиридонушку из-за глупостей не беспокою.
Вот такая забавная история. Но ведь тоже о помощи святого, правда?
***
Но наш с Екатериной разговор вообще-то начался с другой истории – не о святителе Спиридоне. И очень грустной. Екатерина вспомнила ее, когда прочитала одну мою статью про ковид.
– В моей семье в ковид тоже была история, – начала рассказывать Катя. – История выбора, к сожалению, сделанного не в пользу Господа.
Тогда, в мае двадцатого года, в пандемию заболела коронавирусом старенькая Катина бабушка. Они жили вместе: она, Екатерина, и Катин крестный – по совместительству ее дядя (мамин брат и бабушкин сын).
– В нашем городе как раз был разгар болезни, – вспоминала моя собеседница. – Переполненные больницы, нехватка врачей, кислородных масок. До старичков особо дела не было, спасительных врачебных рук не хватало и молодым. Мы с крестным вызвали врача. Участковая – уставшая женщина – предложила подумать над тем, чтобы бабушку госпитализировать. Мы подумали-подумали и решили, что сами справимся. Тем более, у крестного нашлась знакомая врач, которая помогла нам ее спасти. Да, бабушка в итоге выздоровела.
Сейчас вспоминаю... Конечно, люди тогда умирали и от этой болезни, и я сама такие случаи знаю. Но была какая-то прямо истерика по поводу убийства старушек теми, кто не сделал прививку или сдвинул с носа маску. Считалось, что они умирают первыми.
Но я знаю семью, где переболели все, и очень непросто. Не болела только девяностолетняя бабушка. Просто «выдала» антитела, и всё. У нас в храме переболели три бабушки – из тех, кого я знаю. Одна, к сожалению, умерла. А две, которым было тогда глубоко девятый десяток, благополучно выздоровели. Одна из них ушла недавно – от старости. Девяносто с копейками всё же... Это я к тому, что ничего не было понятно, и вот это – про поголовную смерть старушек, было похоже прямо на какой-то заказ.
Но это я отвлеклась, конечно.
***
В общем, жили они вместе, но была большая проблема – Катин крестный любил выпить. Юность его выпала на девяностые годы, тогда многие были тем или иным образом связаны с криминальным миром, и он тоже. Поэтому пить начал довольно рано, но при этом работал.
Женился тоже рано. Когда ему было всего восемнадцать, родился сын. А когда исполнилось тридцать пять – произошел развод.
– Там такая история... Жена повела его к иконе Матроны Московской и сказала: «Клянись, что не изменял!» И сама поклялась, что у нее, кроме флирта, ничего не было. А он изменял, а соврать перед иконой не смог. Хотя нельзя сказать, что он был прямо до мозга костей верующим. Бога не отрицал, крест носил, но… «У меня с Богом свои отношения», – говорил. Знаю, что один раз исповедовался и причащался, и всё. Крестным моим стал, когда мне было два года, и у него как раз родился сын. Мама моя никого не хотела видеть в этом качестве, кроме него – своего младшего брата... В общем, он сказал правду, и – развод. Священник даже посетовал: «Лучше бы ты обманул»... Ну и начались срывы, он стал больше пить. Потом у него появилась женщина с ребенком. Такой – гостевой брак. Ничего хорошего, но пил он тогда меньше. А в какой-то момент уже она ему изменила, и он опять сильно запил. Пока была жива моя мама (дядина сестра), она его хоть как-то сдерживала. Он ее очень любил и уважал... Помню картину. Она – метр шестьдесят ростом, он – два метра. И он по пьяни ей нахамил. Тогда мама взяла половник и врезала ему по лбу. Полтора метра – двум. Он на нее посмотрел и заплакал: «Прости меня!»
...Потом мама умерла. И он пил, пил, пил... Беспробудно... Но, если честно, меня это всегда удивляло и в нем, и в людях, подобных ему. Богатырь же был. Ростом два метра – я уже сказала, весом – за сто килограмм. Силой обладал недюжинной. Меня, тридцатилетнюю уже, шутя мизинцем мог поднять «за шкирку». И при этом добрый-добрый. Веселый, жалел всех, животных любил. Во дворе прозвище имел «добрый Кузя». И, поди ты, пристрастился к зеленому змию.
***
А вот когда его мама заболела ковидом, Катин крестный дал Богу обещание: « Не буду пить, только мать мою сбереги».
– И действительно, не пил. Во время пандемии все по домам сидели, а мы с ним ездили на машине в Хотьково – на источник, в Сергиев Посад – просто по городу покататься. За неделю, помню, проехали тысячу километров почти, просто по Подмосковью. Дома мы с ним вместе Евангелие читали. Помню, я читаю, крестный позади стоит. Я на него оборачиваюсь, а он, не любящий читать с детства и говоривший, что букварь скурил в первом классе, стоит – корешки книг в шкафу разглядывает. Увидел, что я на него смотрю, руки по швам вытянул и сделал вид, что вообще не при чем... Дочитали мы Евангелие, я его спрашиваю: крестный, ты что-то понял? А он так радостно, по-детски: «Ага! Господи, помилуй!»
Ну, слава Богу, самое главное понял. Когда бабушка на поправку пошла, мы с ним в Толгу ездили одним днем. У меня там много знакомых сестер. В Толге он очень выделялся из толпы. Огромный, бритоголовый, похожий на братка из девяностых. Народ возле чудотворной иконы, увидев его, даже расступился и дал проход. А он неумело потоптался, что-то пошептал, приложился и со словами: «Ну, ты тут со своими монашками общайся, а я тебя в машине подожду» – ушел. А ко мне тогда подошла одна из сестер – уже пожилая и довольно суровая... Зная ситуацию с крестным и его обещание Богу, она тогда сказала мне: «Если нарушит обет, беда будет. С Богом не шутят».
В итоге так и случилось. Катина бабушка выздоровела, а крестный ее сорвался и запил.
– Это все было очень страшно. Мы сильно поругались, и я даже уехала к бабе Любе в Москву, – рассказывала Екатерина. – Но умом понимала – надо или к бабушке возвращаться, или в Ярославль уезжать. У меня там квартира была на тот момент. Поехала опять в Толгу, к отцу Александру. Рассказала ему обо всем, поплакала о том, что не хочу жить с пьяницей-крестным, а бабушку бросать стыдно. Правда крестный хоть и пил, но ее не обижал. И работал, сумки в дом нес.
А отец Александр мне говорит: «Поживи пару месяцев у родственницы, а там видно будет, как оно сложится». Это был август двадцатого года. А в октябре крестный умер. Здоровый, относительно молодой мужчина – под пятьдесят лет всего-то, вечером в воскресенье пил, ночью – инсульт с парализацией правосторонней. Позвонила бабушка, спросила – как вызвать скорую. В понедельник утром забрали в реанимацию, в ночь со вторника на среду крестного не стало. Я с ним даже попрощаться не успела... Я думаю, что крестный мог не пить и прийти к Богу. Но он выбрал иной путь, не сдержав обещание. И еще думаю, что он что-то предчувствовал, потому что в тот год часто говорил, что скоро умрет. И когда мы с ним ездили всюду,будто прощался... Вот такая невеселая история.
***
А Катина бабушка после своего выздоровления прожила еще почти пять лет – до марта этого года. Нельзя сказать, что она была очень воцерковленным человеком. Да, верила, что Бог есть. Как многие, заходила в храм записку написать, свечку поставить, святой воды набрать. Вот, собственно, и все. Но когда она незадолго до своего ухода заболела, Катин духовник каждый месяц приезжал, исповедовал ее, причащал.
– Двадцать пятого февраля у бабушки случился повторный инсульт, у нее отнялась речь и ее полностью парализовало. И мы договорились с батюшкой, по-моему, на третье марта, что он придет и ее причастит. Но потом я поняла, что до третьего она может просто не дожить. Позвонила ему и сказала: «Батюшка, можете двадцать седьмого? Я как раз выходная». И он двадцать седьмого приезжает – причащает. К вечеру у нее поднимается температура, потом ее забирают в реанимацию. А до этого ее положили в пульмонологию. Я работала, мне ни отпроситься, ничего. Позвонила своей бывшей однокласснице: «Сходи, пожалуйста, бабулю покорми», – она тогда уже ела только детское питание. Подруга пришла и как раз застала момент, когда бабулю переводили в реанимацию. И я, к сожалению, с ней не попрощалась. Не могла уйти с работы, как я сказала. Получается, в последний раз я ее видела двадцать седьмого февраля. А пятого марта мне позвонили и сказали, что бабушки больше нет. И я тихо радуюсь, что мы успели ее причастить. Слава Богу!
***
Действительно – слава Богу. А с Катиным крестным, да, очень печально вышло. Но Господь наш милостив. На это у всех нас и надежда.
...А Екатерина рассказала мне еще одну историю. И вот она – вновь о помощи святителя Спиридона Тримифунтского. На этот раз серьезной, а не «похудеть на пять кг за три дня». Началась она в двадцать втором году, а закончилась в двадцать четвертом.
У Кати есть двоюродный брат – сын ее крестного. Отношения у них были прохладными, но худо-бедно общались, а в данный момент общение вообще сошло на нет.
– У меня есть квартира в Мытищах, – рассказывала она. – Сейчас это полностью моя квартира. А в период времени, о котором речь, три четвертые принадлежали мне по дарственной от бабушки (она тогда еще была жива), а одна четвертая – этому брату. По праву наследования от его отца, бабушкиного умершего сына и моего крестного. И брат был на меня обижен. Потому что бабушка, вместо того чтобы одну четвертую отдать ему, и тогда ему принадлежала бы половина, сделала иначе. Хотя брат мой бабушку с детства не любил. Не ухаживал за ней. Но это бывшая дядина жена его настраивала. Помню, он как-то бабушку назвал очкастым мопсом, а мама его только захихикала. Если бы я так бабушку назвала, меня бы тут же по попе отлупили – моя мама такое очень резко пресекала. Я даже не знаю, в курсе он, что бабушка умерла или нет. Наверное, в курсе. Потому что он любил свою тетю, мою маму и ходил к ней на могилу. А бабушку потом похоронили рядом. Но это только мои догадки. Мы же сейчас не общаемся…
И вот в двадцать втором году позвонил Кате ее двоюродный брат и сказал:
– Я хочу получить деньги за свою долю. Продавай квартиру в Ярославле.
А стоимость этой ярославской квартиры как раз равнялась стоимости доли.
– Хорошо, пойдем к нотариусу. Всё оформим, – ответила Екатерина.
– Да-да, я готов, продавай.
***
– Я выставила квартиру на продажу в начале августа. А покупатель нашелся уже в конце августа, – рассказывала Катя. – Мужчина из соседнего подъезда покупал квартиру своему сыну. И это было чудо и милость святителя Спиридона. Я ему очень молилась... В сентябре эта моя ярославская квартира продается, я звоню брату, говорю: «Всё, идем к нотариусу». И тут выясняется, что брат задолжал кучу денег банкам; возможно, у него будут суды, и он не может продать мне долю, потому что он будет банкротиться. Он это знал, но мне ничего не сказал. Был грандиозный скандал из-за того, что он мне лапшу на уши вешал. Все сделки с имуществом при банкротстве считаются недействительными. А он до этого то два миллиона просил, то три. Потом я уже поняла, что от безысходности. Однажды я решила вбить его имя и выяснила, что он подал заявление на банкротство и его дело в суде закрыто. А прикол банкротства в том, что его долю могли выставить на торги. Не учитывая мнения других жильцов – меня и бабушки, которая тогда была жива. Это был двадцать третий год. Я начала опять молиться святителю Спиридону. Криво-косо, конечно, через раз. Потому что работа, быт. Но просила его помощи. И сама боялась, и бабушка очень переживала. Я была ограничена в средствах, и кто-то мог выкупить эту долю за бóльшую сумму.
***
В мае двадцать третьего года вышел закон о преимущественном праве покупке доли. По нему именно Екатерина имела это преимущественное право выкупа, потому что была прописана в квартире и была совладелицей. А в декабре должен был состояться последний суд.
– Я очень ждала этого суда, – вспоминала она. – Была все время на связи с финансовым управляющим. Должно было быть решение, что именно я выкупаю долю. В итоге, суд перенесли на двадцать пятое декабря – день памяти святителя Спиридона. Я была на работе. Не могла ни в храм сьездить, ничего. Позвонила знакомой из Питера. Она живет рядом с часовней в честь этого святого. Она сходила, поставила свечку, подала записку. Решение было в мою пользу, и тогда стало спокойнее. А в январе двадцать четвертого я купила эту долю за меньшие деньги. Он хотел два миллиона, а я купила за полтора. Я считаю – в этом рука моего любимого святого. Он мне очень помог, я ему очень благодарна. И всегда обращаюсь к нему за помощью. Он помогает молниеносно. Я в этом уже не раз убеждалась.