Биография Петра Ильича Чайковского, как и его музыка, полна глубоких чувств и неразгаданных тайн. Одна из самых трогательных и загадочных историй связана с мальчиком по имени Жорж, единственным человеком, упомянутым в завещании великого композитора. Кем был этот ребёнок, и почему Чайковский так о нём заботился?
Семейный скандал
Всё началось в начале 1880-х годов. Младшая племянница Чайковского, Татьяна Давыдова, дочь его любимой сестры Александры, влюбилась в своего учителя музыки, пианиста Станислава Блуменфельда. Роман между юной барышней и музыкантом, который был старше её на 11 лет, закончился беременностью.
Для аристократической семьи XIX века внебрачный ребёнок был чудовищным скандалом, позором для всей фамилии. Чтобы спасти репутацию Татьяны и её родителей, Пётр Ильич и его брат Модест организовали сложную конспирацию. Девушку под предлогом «лечения от наркотической зависимости» срочно отправили в Париж. Даже её родители и ближайшая покровительница композитора, Надежда фон Мекк, не знали истинной причины отъезда.
Смерть племянницы и усыновление Жоржа
26 апреля 1883 года Татьяна Давыдова благополучно разрешилась от бремени в Париже. Новорожденного, которого назвали Жоржем-Леоном, оставили на воспитание французам Оклерам. Давыдова уехала обратно на родину. Однако женщине было отмерено немного. 4 года спустя, как указано в издании Василия Яковлева «Чайковский на Московской сцене» (Искусство, 1940 год), любимая племянница Петра Чайковского внезапно скончалась на маскараде в зале Дворянского собрания в Петербурге. Петр Ильич писал Мекк: «...мне, в сущности, часто приходило в голову, что для этой несчастной самый лучший и желанный исход был смерть, — но тем не менее я был глубоко потрясен известием». «Болезнь сердца погубила ее» — добавлял композитор.
Какие секретные обряды существовали в секте хлыстов
Чайковский чувствовал свою ответственность за судьбу ребенка, поэтому все эти годы справлялся о нем. Композитор собирался усыновить Жоржа, однако стал лишь восприемником мальчика, который был перевезен в Россию и крещен под именем Георгий. Судя по всему, Чайковский пришел к выводу, что не в состоянии самостоятельно воспитать ребенка. Поэтому приемными родителями стали другой брат композитора, Николай Ильич, и его супруга Ольга Денисьева, не имевшие собственных детей. Впоследствии Жорж-Леон или Георгий Николаевич Чайковский стал инженером. Он жил за границей и в России, но в 1920-х годах окончательно обосновался в Югославии, где и умер в 1940 году.
Завещание для сына?
Петр Ильич Чайковский ушел из жизни почти за полвека до кончины своего крестника. До конца своих дней композитор беспокоился о судьбе ребенка. В июле 1890 года в письме к брату Анатолию, текст которого приведен в сборнике «Неизвестный Чайковский. Последние годы» (Эксмо, 2017 год), Петр Ильич отмечал: «Начну с этого года хотя бы понемножку откладывать, во-первых, чтобы что-нибудь оставить по смерти Жоржу». В своем завещании Чайковский действительно отписал Георгию все свое имущество и недвижимость, «буде таковые окажутся», а также пожизненную пенсию 1200 рублей в год. Впрочем, никаких капиталов у Чайковского не осталось.
Однако такая забота о ребенке (Петр Чайковский умер, когда Жоржу едва исполнилось 10 лет) породила множество слухов. К примеру, среди Давыдовых была распространена версия о том, что Жорж на самом деле был биологическим сыном Чайковского. Действительно, композитор привязался к ребенку буквально со дня его появления на свет. «Мясистый, мускулистый (как ребенок с картины Рубенса), живой, сильный, тяжелый до того, что едва держать можно, — ну словом хоть на выставку» — говорил Чайковский о новорожденном. Мало того, Петр Ильич писал брату Анатолию: «...умилялся от мысли, что он (ребенок) мой». Впрочем, вероятность отцовства Чайковского, скорее всего, была равна нулю. А предположение Давыдовых – всего лишь домысел.