Существует расхожее мнение, что Первая мировая война была последней войной «старого времени», где ещё сохранялись отголоски рыцарских традиций и понятия о воинской чести. Якобы отношение к военнопленным, в отличие от зверств Второй мировой, было если не гуманным, то по крайней мере корректным, в рамках международных конвенций. Однако архивные документы, письма и свидетельства выживших рисуют совершенно иную, куда более мрачную картину. Реальность такова, что именно в окопах Первой мировой вызревала та идеология тотальной жестокости, которую позже воплотит в жизнь Третий рейх.
Показания очевидцев: благородство по-европейски
Официальная пропаганда стран Антанты и Центральных держав с первых дней войны работала на обесчеловечивание противника. Русских солдат в немецкой и австрийской прессе часто изображали как «азиатские орды», «варваров» и «скотов», что служило оправданием для бесчеловечного обращения.
Взять, к примеру, показания австрийского лейтенанта, взятого в плен русскими войсками в 1915 году. Он с ужасом наблюдал за поведением своих германских союзников:
«В разных местах валялись обезображенные и изуродованные трупы русских солдат. Когда я обращался к германским офицерам с вопросом, они мне отвечали: «Так следует поступать с каждым русским пленным, и пока вы, австрийцы, не будете делать того же, вы не будете иметь никакого успеха. Только озверелые солдаты хорошо сражаются, но для этого наши солдаты должны упражняться в жестокости на русских пленных».
Это не эмоциональная речь на фронте, а холодная, расчётливая установка. Немецкое командование уже тогда рассматривало целенаправленное уничтожение и жестокость как инструмент воспитания «идеального» солдата, лишённого жалости и сострадания.
Поддержка такой политики шла и из самого немецкого общества. В 1914 году жена немецкого капитана пишет мужу на фронт:
«Ты совершенно прав, что не допускаешь никакого снисхождения, к чему? Какую громадную сумму денег требует содержание в плену способных к военной службе людей! И жрать ведь тоже хочет эта шайка! Нет, нужно этих скотов делать безвредными! [т.е. убивать – В.И.] Внуши это также своим подчинённым».
Это письмо — красноречивое свидетельство того, как пропаганда проникала в умы обычных граждан. Пленный, особенно славянин, воспринимался не как несчастный жертва обстоятельств, а как обуза, «скотина», от которой нужно избавиться ради экономии ресурсов.
Бытовая жестокость стала нормой. Прапорщик Денисов, прошедший через немецкий плен в 1915 году, вспоминал:
«Многие из нас были раненые, больные. Шли мы 6 дней. Нас не кормили. Подведут к яме с картошкой или свёклой и кричат: «Ешьте, русские свиньи».
Голод, побеги и предтеча концлагерей
Одной из главных причин массовой смертности в лагерях для военнопленных (особенно для русских солдат) был голод. Продовольственное снабжение Германии было крайне напряжённым из-за британской морской блокады, и пленные находились в самом конце списка приоритетов. Их кормили эрзац-продуктами, отходами и часто просто морили голодом, что привело к гибели сотен тысяч человек.
Именно ужасающие условия содержания стали причиной невероятного по своим масштабам явления — массовых побегов. За время Первой мировой войны из немецкого плена бежали около 300 тысяч русских солдат и офицеров. Из них удачно — примерно 100 тысяч. Остальных ловили и возвращали в лагеря.
Эта цифра красноречива. Она говорит о двух вещах:
1. Масштаб ужаса: Бежать было настолько предпочтительнее, чем оставаться в плену, что сотни тысяч людей шли на смертельный риск.
2. Отличие от Второй мировой: Организация системы содержания пленных в Третьем рейхе была на порядок более жёсткой и эффективной. Массовых побегов из нацистских концлагерей и шталагов уже не было — система надзора, подавления и террора была отработана до совершенства, а выжить вне лагеря на оккупированной территории было практически невозможно.
Заключение: не «благородная война», а жестокий урок
Третий рейх не изобрёл свою человеконенавистническую идеологию на пустом месте. Он лишь довёл до логического апогея те процессы, которые зародились и активно практиковались в годы Первой мировой войны: идея о «недочеловеках» (Untermenschen), целесообразность уничтожения военнопленных ради экономии ресурсов, использование голода как оружия и система лагерей, где жизнь человека не стоила ничего.
Миф о «благородной» Первой мировой — это попытка задним числом обелить историю, представить её более цивилизованной на фоне чудовищных зверств Второй мировой. Но правда, запечатлённая в письмах, показаниях и сухих статистических отчётах, заключается в обратном. Европейские ценности «нового времени» уже тогда, в 1914-1918 годах, продемонстрировали свою изнаночную сторону, став суровой школой, уроки которой Германия усвоила слишком хорошо.