* vinylwritermusic.com. Июль. 2021 *
Твой первый прорыв в музыкальной индустрии произошел с Томом Джонсом. Как это случилось?
– Сразу после окончания школы – или даже до этого знаменательного события – я работал в обувном магазине. Фактически я бросил школу. И женщина, работавшая там, постоянно трещала о какой-то знакомой группе, мол, они просто космос и вообще самые лучшие на ящике. Группа называлась TOMMY SCOTT AND THE SENATORS. И однажды она обмолвилась: «Кстати, вчера вечером они уволили своего ударника» – «Чего?» – «Да, они уволили ударника. Ты же ударник, да?» – «Ага…» Через пару часов в магазин зашел гитарист. Мне тогда было лет 16, а ему – 20 с небольшим, понимаете? Я был в ахтунге, но все же подошел к нему и сказал: «Я слышал, что вам нужен ударник. Аз есмь ударник»
– Я жил недалеко от Тома, который тогда был Томми Скоттом. До этого я не был с ним знаком, но его знал мой отец, потому что он занимался тем, что мы называли «концертными вечеринками». Они играли в клубах для рабочих – не в рок-клубах, как сейчас, а в реальных рабочих клубах – для горняков, сталеваров и все такое. В те времена у нас не было стационарных телефонов, так что полагаю, что я договорился встретиться с гитаристом Майком Робертсом в телефонной будке в определенное время вечером. В итоге я пошел к Тому, а потом вся группа пришла ко мне домой.
– Анадысь я купил новый комплект Premier и установил его в своей гостиной. Один из парней спросил: «Можешь сыграть вступление Walk Don't Run THE VENTURES?». Я сыграл, и они такие: «Ладно, пойдем в паб и порепетируем». Мы упаковали барабаны, сели в автобус и поехали репетировать. Просто как два пальца об асфальт [Смеется].
Будучи молодым музыкантом, ты отыграл более чем на полудюжине альбомов и начал завоевывать поклонников. Что в конечном счете стало причиной ухода из группы?
– Бабки. Я был с ними семь лет. Томми Скотт стал Томом Джонсом, и группа стала называться TOM JONES AND THE SQUIRES. По сути, мы были просто аккомпанирующим составом Тома Джонса. Мы гастролировали по Америке, и через семь лет я обнаружил, что большинству платят в три раза больше, чем мне. Раз они не хотели от меня избавляться, то почему мне платили треть обычной зарплаты? Все остальные парни были настоящими сессионщиками, поэтому они требовали реальные гонорары, чтобы отправиться в тур. А я все еще был «тем парнем из того обувного магазина». Я хотел большего и поговорил на эту тему с менеджером. Он добавил мне пятьдесят баксов в неделю, но в итоге я просто сказал: «Да пошли вы, чуваки. Я ухожу». И они такие: «Да ладно, мы будем давать тебе еще 200 долларов в неделю…» – «Извините, парни, но меня нет». А потом мне позвонил небезызвестный Манфред Манн.
В середине ты скооперировался с Полом Роджерсом, Джимми Пейджем и Тони Франклином, чтобы создать THE FIRM. Помнишь, как все начиналось?
– Как-то в обед у меня зазвонил телефон: «Привет, это Дэвид Гилмор» – «Да ладно, Фред. Я знаю, что это ты» – «Нет, это реально Дэйв Гилмор» – «О! Привет, Дэйв. Как дела?» – «Я хочу взять тебя с собою в тур» – «Вау, дас ист фантастиш. Но, видишь ли, я сейчас работаю с Миком Ральфсом» – «Все нормально, Мик тоже в деле». Так что я согласился на это еще в 1984. Хотя я думаю, что на самом деле это был 1983, потому что я сказал своей миссис: «Пойдем в паб праздновать. Я встречаюсь с Гилмором через несколько месяцев».
– Когда я вернулся из паба, снова зазвонил телефон: «Привет, это Джимми Пейдж» – «Фред, я знаю, что теперь это точно ты…» – «Не-не-не-не-не. Это настоящий Джимми Пейдж» – «Вау, не могу поверить» – «Мы с Полом Роджерсом собираем группу, и мы хотели бы, чтобы ты играл на ударных». – «Ты не поверишь, Джимми, но час назад я сказал Дэвиду Гилмору, что поеду с ним на гастроли» – «И как долго это продлится?» – «Три месяца» – «Все в порядке, мы подождем». Я недоверчиво посмотрел на телефон. В итоге тур трансформировался из трехмесячного в годичный. Я названивал Джиму и говорил: «Ой, Джим, они продлились еще на месяц. Ой, они добавили еще два месяца». – «Ну, дай нам знать, как и что». В конце концов, они ждали меня целый год. Так что это был красный день календаря. Не могу точно вспомнить дату, но тогда я отметил ее в своем календаре.
Группа выпустила два альбома, одноименный дебютный и Mean Business. Считаешь ли ты, что группа реализовала свой потенциал, или для THE FIRM это была лишь верхушка айсберга?
– Я думал, что мы чертовски много чего можем предложить нашим слушателям. Пол был одним из величайших вокалистов всех времен, а Пейдж – легендарным гитаристом, но все это как-то перегорело. Так не должно было случиться. И еще дико злило, когда говорили, что мы занимаемся THE FIRM только ради денег (нет).
Ты пересекался с Клиффом Уильямсом до присоединения к AC/DC?
– Мельком. Клифф был в группе под названием HOME и – думаю, он не будет возражать, если я это скажу – проходил прослушивание в EARTH BAND, когда мы искали бас-гитариста. Забавно, но Клифф и Колин Паттенден, бас-гитарист EARTH BAND, были первыми в списке на место бас-гитариста к AC/DC, когда они впервые приехали в Великобританию. Думаю, то прослушивание было единственным разом, когда мы встретились. Но это было мимоходом, как у многих групп, которые пересекаются во время гастролей или типа того. Мы даже пива вместе не попили.
Что ты запомнил из прослушивания в AC/DC?
– Я прошел прослушивание в AC/DC, потому что в то время работал с Гэри Муром. Менеджер Гжри был Стюарт Янг, который занимался еще и AC/DC, и это он отправил на меня на прослушивание. Только потом я узнал от Дика [Джонса, техника], что до меня уже прослушали добрую сотню музыкантов. Так что я был номер сто. Прослушивания проводились по всему миру, и я свое проходил в Англии. Ударники звонили группе и говорили: «Привет, я слышал, вы ищите ударника. Не говорите моей группе, но я бы очень хотел попробовать». Вы даже не представляете, что это были за музыканты. Очень многие из них втайне фанатели от AC/DC.
– Я узнал, что меня взяли, практически сразу после прослушивания. Я ехал домой – дорога заняла около часа – и думал, что плохо справился. Они позвонили мне еще до того, как я добрался, и сообщили, что я принят. Это был сюрприз, потому что моя жена спросила: «Как дела?» – «Не очень» – «Ты провалился?» – «Да, так что пойдем в паб» – «Они позвонили и сказали, что ты принят» – «Тогда мы точно идем в паб!»
Думал ли ты во время записи Thunderstruck, что эта песня не только «выстрелит», но и выдержит испытание временем?
– Возможно, Ангус и Мал знали. Я нет. У меня были такие чувства по поводу Blinded by the Light и еще пары песен в моей карьере, но не по поводу Thunderstruck. И все же это очень мощная вещь, и она всем нравится. Я слышал кучу историй о том, как футболисты и парашютисты «заряжаются» этой песней. Играть ее потрясающе.
В 1991 году AC/DC, METALLICA, PANTERA и другие группы выступили перед 1 600 000 зрителей на аэродроме в Москве в период развала Советского Союза. Расскажи, как это было.
– Это был потрясающий опыт. Миллионная толпа, в которой творится черт знает что. Это был аэродром Тушино в центре Москвы, поэтому море людей скрывалось за горизонтом. Не уверен, что этот аэродром все еще там. Я много работал в России и встречал людей, которые были на том шоу. Я говорил: «О да! Вы были среди этого миллиона!» Это было невероятно. Как я уже говорил, после этого я много раз возвращался в Россию, уже один.
Почему ты ушел из AC/DC?
– Мы записывали демо в Лондоне – только Ангус, Малкольм и я. Это длилось месяцами. И как-то мне позвонил Малкольм и сказал: «Ты ничего не сделал, ты вообще ничего не сделал, так что мы собираемся снова попробовать Фила» – «Вау, с чего ты взял? С хуя ли баня покосилась?». И тут же подал в отставку, заявив: «Не сломалось – не чини» – «О, мы продолжим играть с тобой, и будем тебе платить». Я отказался. Мне это было неинтересно.
– Малкольм позвонил лично, и для него это было трудным шагом. Так вот, если бы я был моим отцом, я бы сказал мне: «Погоди, не пори горячку. Они ведь сказали, что хотят тебя». Ибо Малкольм сказал: «Мы даже не знаем, умеет ли Фил играть». На что я ответил: «Ну, теперь это ваша проблема, ребята, извините».
– Наверное, это было немного глупо с моей стороны. Может быть, это даже была вспышка ярости, но я не люблю, когда мной манипулируют. Я слышал ужасные истории о других ударниках в разных группах – без громких имен и опыта – которые всегда прогибались. Играйте так, или играйте так, или играйте, как он. И, боюсь, я не смогу с этим смириться. Это типа: «Послушай, ты хочешь, чтобы я был ударником, или ты не хочешь, чтобы я был ударником?» Но я буду стараться изо всех сил, чтобы мои партии соответствовали видению людей, написавших песню. Я всегда так поступал.
Судя по всему, ты расстался с AC/DC на позитивной ноте, ибо в итоге они вернули тебя на Rock or Bust Tour. Кто помог тебе вновь подняться на борт?
– Я был в Швейцарии, когда мне позвонил менеджер из Нью-Йорка. В конце разговора я спросил: «Инициатива исходила от группы?» – «Конечно. Как ты думаешь, я бы позвонил тебе, если бы парни не попросили меня тебе позвонить?» – «Очень мило. Все у нас получится». На самом деле я был безумно рад этому звонку. Время шло, и все мне говорили: «Со дня на день тебе позвонят из AC/DC» – «Нет, они мне не позвонят. Этот мост сожжен». Но это случилось. Играть с AC/DC всегда было для меня честью.
Брайан Джонсон не справлялся, и в итоге его заменил Экслом Роузом. Как группа пришла к такому решению, и были ли другие претенденты?
– Брайан был очень недоволен тем, что делал. И я прекрасно его слышал, потому что использовал наушники и отлично слышал и группу, и его самого. Для меня это звучало не так плохо, как он думал. Я все время повторял: «Брайан, у тебя все хорошо». Но ему все равно не нравилось. Я не в курсе подробностей, но наш туровый менеджер однажды заявил: «Брайана здесь больше нет. Нам остается только ждать».
– Через месяц – или даже больше – мы поехали в Атланту, штат Джорджия, и там пошли прослушивания. Как-то я спросил у Дика Джонса: «Что у нас завтра? Выходной?» – «Нет. Завтра у нас Эксл Роуз» И я такой: «Что?!» Я слышал кучу историй про Эксла, и не мог в это поверить. На следующий день я пожал ему руку. Он постоянно травил анекдоты, и я думал, что он не такой уже и плохой. А потом он запел. Я не знал, что у него такой голос. Я действительно понятия не имел, что он может так петь. Это было потрясающе. На следующий день он уже был в группе.
Фил Радд дважды уступал тебе место за ударной установкой в AC/DC. Когда оба два раза группа тебя привлекала, обсуждалась ли продолжительность твоего пребывания?
– Нет, об этом никогда ничего не говорилось. В первый раз мне сказали, что сделают меня участником группы. Изначально меня пригласили как сессионника для записи альбома, но примерно через неделю они сказали: «Мы хотим взять тебя в группу». И я сказал: «Вау!», потому что это было грандиозно. Во второй раз никто никогда не говорил о том, когда это может закончиться
У тебя есть любимая песня AC/DC, которую тебе доводилось играть вживую?
– Как ни странно, но одна из моих любимых песен – которую мы играли один или два раза – это Rock Your Heart Out из альбома The Razor’s Edge. Для меня это было иначе, звучало иначе. И, конечно же, как я могу забыть Thunderstruck?
Читайте больше в HeavyOldSchool