- А ты нас не подгоняй! – недовольно пробурчала пенсионерка, не сводя глаз с Татьяны. – А то ишь, какая шустрая нашлась! Присаживайтесь, говорит… Ехать ей надо, видите ли. А ничего, что мы женщины немолодые, с кучей хронических болячек, и не можем команды по щелчку пальца выполнять? Да и вообще: дома у себя командовать будешь!
- Вот-вот, Семеновна, - стали поддакивать ей подруги. - Первый день, как на работу вышла, и уже права качает! Ей бы до на наших лет сначала дорасти, а потом…
- Да-да, девочки, именно так, - одобрительно посмотрела на своих подруг Надежда Семеновна. – Совсем уважения к старшим нет. Откуда она только взялась на нашу голову?
*****
Трамвай медленно подъехал к остановке, дверцы распахнулись, и три пенсионерки, что-то увлеченно обсуждая, сразу поспешили к 20-тонной махине.
А уже в самом салоне женщины вдруг замерли у входа и с недоумением посмотрели на девушку, которая сидела в кабине за пультом управления.
- Не поняла… - растерянно пробормотала одна из них. – Ты откуда здесь взялась? А где наша Ольга Павловна?
- Так это… Я за неё, - широко улыбаясь, ответила Татьяна фразой из популярного советского кинофильма, который пенсионерки, наверняка, смотрели. Причем не один раз.
У Тани с самого утра было прекрасное настроение, и она хотела поскорее поделиться им с первыми пассажирами.
Первый рабочий день, первая остановка по маршруту следования, первые пассажиры…
Отчего бы и не пошутить? Вот только женщины эту шутку не оценили. От слова совсем.
Это было понятно по тому, как недоумение на их лицах мгновенно сменилось нахмуренными бровями.
- Новенькая, что ли? – спросила одна из пенсионерок. - Видимо, заболела наша Ольга Павловна, а тебя вместо неё временно назначили? Правильно?
Сами женщины только вчера вернулись в родной город из санатория, где отдыхали целый месяц, поэтому и не могли никак взять в толк, почему это вместо привычной им вагоновожатой Ольги Павловны сидит совершенно незнакомая девушка.
Да еще как сидит!
Не сидит, а важно восседает. Будто под ней не обычное водительское кресло находится, а какой-нибудь царский трон.
Для полного антуража не хватало только золотого орла с распростертыми крыльями, а также львов и грифонов, которыми в свое время был оформлен трон Лжедмитрия I.
- Ну, чего молчишь? - пенсионерка, продолжая сверлить девушку взглядом, сделала шаг вперед к кабине водителя.
- Да, новенькая, - кивнула в ответ Татьяна. – Только вот назначили меня не временно, а на постоянку.
- Как это на постоянку? – испуганно переглянулись пенсионерки.
А та, которая до этого разговаривала с девушкой, Надежда Семеновна, стало быть - демонстративно схватилась за сердце, дабы показать, что эта новость её совсем не обрадовала.
А потом, быстро убрав руку с груди, она снова посмотрела на Татьяну.
– Так подожди, а с Оленькой нашей что? Неужели померла? А когда? А почему нас в известность не поставили?
Вместе с донельзя возмущенной Надеждой Семеновной начали возмущаться и её закадычные подруги.
- Нет-нет, что вы! Ольга Павловна жива-здорова, - поспешила успокоить женщин Татьяна. - Просто она вышла на заслуженную пенсию. И теперь я буду работать вместо неё на этом маршруте. Прошу любить и жаловать.
- На пенсию?! Ну надо же… И даже не предупредила. Ну Ольга Павловна, ну Оля, ну… - охала Надежда Семеновна.
- Вы присаживайтесь, - сказала Татьяна, посмотрев на часы. Разговор явно затянулся. – Нам ехать уже надо. График, сами понимаете... А у меня сегодня первый рабочий день. Не хочется, знаете ли, ударить в грязь лицом.
- А ты нас не подгоняй! – недовольно пробурчала пенсионерка, не сводя глаз с Татьяны. – А то ишь, какая шустрая нашлась! Присаживайтесь, говорит… Ехать ей надо, видите ли. А ничего, что мы женщины немолодые, с кучей хронических болячек, и не можем команды по щелчку пальца выполнять? Да и вообще: дома у себя командовать будешь!
- Вот-вот, Семеновна, - стали поддакивать ей подруги. - Первый день, как на работу вышла, и уже права качает! Ей бы до на наших лет сначала дорасти, а потом…
- Да-да, девочки, именно так, - одобрительно посмотрела на своих подруг Надежда Семеновна. – Совсем уважения к старшим нет. Откуда она только взялась на нашу голову?
Ольга Павловна, перед тем, как отправиться на пенсию, предупреждала Татьяну, что пенсионерки (Надежда Семеновна, Светлана Викторовна и Лариса Филипповна), которые обычно всегда втроем на трамвае катаются – очень специфические барышни.
«Танюш, тебе с ними лучше вообще не спорить. Даже, если они не правы, - наставляла её Ольга Павловна. - Потому что всё равно они тебя крайней сделают».
- Да я так-то человек неконфликтный, - улыбалась Татьяне своей опытной наставнице.
- Это хорошо. Это правильно. Конфликты никому не нужны. Ты вместо того, чтобы с ними спорить, лучше улыбайся им и головой кивай в ответ, а ещё лучше – вообще не реагируй, если доставать будут. Быстрее отстанут. А если спорить с ними начнешь, то врагов себе наживешь в их лице. Жалобы будут писать старушки. Во все инстанции. Так-то они, люди хорошие, просто к ним нужен особенный подход.
Совсем не реагировать Татьяна не могла. Первый день всё-таки, нельзя, чтобы люди о неё плохо подумали.
Поэтому она на все их «претензии» и возмущения дружелюбно улыбалась.
Вот только пенсионерки были настроены крайне враждебно к новенькой, поэтому её улыбку они восприняли, как…
…как белую перчатку, брошенную им в лицо. Или, как красную тряпку в руках матадора.
Не понравилась им эта девица. Молодая еще. А молодые в последнее время – все, как один. Наглые, дерзкие. Хамят постоянно. Вот и эта новенькая такой же «породы».
- Надо жалобу на неё написать, - тихо сказала Надежда Семеновна своим подружкам. – Если сразу на место не поставим, то она будет думать, что ей всё дозволено.
- Да-да, обязательно напишем, - единогласно согласились с ней Светлана Викторовна и Лариса Филипповна.
Пенсионерки уселись на пассажирские сиденья, специально выбрав те, которые находились ближе к кабине водителя, и почти всю дорогу бросали на девушку свои недовольные взгляды. А еще возмущались громко каждый раз, когда им что-то не нравилось.
Татьяна, конечно, старалась не показывать своего волнения. Старалась быть спокойной и… улыбаться.
Но в глубине души она очень переживала. Всё-таки ей с этими дамами еще ни один раз придется ездить, и не хотелось бы, чтобы они «принимали её в штыки».
Ведь по факту она же ничего плохого им не сделала. Просто пенсионерки, видимо, не любят перемен. Вот и показывают свой характер. Ольга Павловна рассказывала, что она с ними почти пять лет каталась. Не каждый день, но частенько.
То в поликлинику им надо, то на почту, то на рынок. На вокзал еще ездили – внуков встречать.
В общем, очень активные старушки оказались. Не сидится им дома. Среди людей хочется быть.
Сосредоточившись на управлении трамваем, Таня смотрела в лобовое стекло и думала о том, что наконец-то она занимается тем, что ей действительно по душе.
После окончания школы она сразу поступила в торговый техникум (мама сама продавцом всю жизнь работала, вот и направила дочь по своим стопам). Но когда Татьяна получила на руки диплом и отработала почти год в небольших продмагах, то поняла вдруг, что торговля – это не её. Ну неинтересно ей это.
Деньги, конечно, ей платили хорошие, но добираться на работу было очень долго – она ведь на окраине города квартиру снимает. Да и сами магазины допоздна работают.
Каждый день Татьяне приходилось вставать ни свет ни заря, и возвращалась она едва ли не в полночь. Уставшая, выжатая, как лимон… Никакой радости от этой работы не было.
Поэтому она и решила попробовать что-то другое. Душа требовала перемен.
И однажды, возвращаясь с работы домой Таня увидела в трамвае объявление о том, что идет набор учеников на водителя трамвая. Её глаза сразу вспыхнули.
Татьяна несколько раз вдумчиво прочитала текст, и поняла, что обязательно должна попробовать.
Перед глазами сразу всплыли картинки из её детства, когда она, находясь в деревне у бабушки, приходила на перрон посмотреть, как проезжают поезда - это завораживало.
Маленькая Таня каталась по деревенским улицам на трехколесном велосипеде, объявляя прохожим остановки, и звонко смеялась, когда бабушки и дедушки приветливо махали ей руками.
И вот теперь она сидит за пультом управления в кабине водителя трамвая и катает людей по городу. Таких же дедушек и бабушек. Она словно в детство вернулась.
Еще на практических занятиях, когда Таня впервые прикоснулась к контроллеру (это руль и газ в трамвае одновременно. — прим. автора) и вагон покатил по рельсам, она поняла, что у неё всё получится и она не променяет свою новую профессию ни на какую другую в мире. Это же так здорово: первой встречать восход солнца и последней провожать его за горизонт, быть полезной людям, и…
…и радоваться простому человеческому «Спасибо» от пассажиров не меньше, чем вовремя выплаченной зарплате.
Ради этого Татьяна готова терпеть и постоянную вибрацию в вагоне, и сложный график работы, и даже ворчливых пенсионерок, которые сидели за её спиной.
- Ну сколько можно уже?! – услышала Таня недовольный возглас Надежды Семеновны. – Эй, новенькая, ты можешь аккуратнее рулить? Не дрова везешь!
Таня хотела было объяснить, что никакого руля у трамвая нет, а трясет его временами и местами, потому что она еще «не набила руку» и не научилась чувствовать скорость. Да и неровные пути не объедешь «змейкой», как на троллейбусе.
Но, обернувшись и посмотрев на их хмурые лица, она не стала с ними спорить. Просто извинилась. И пообещала, что будет ехать аккуратнее, чтобы трясло поменьше.
Однако уже через несколько секунд трамвай так резко затормозил, что пенсионерки чуть не «улетели» по инерции со своих сидений. Впрочем, не только они.
Другим пассажирам тоже досталось – они еле удержались за поручни, чтобы не упасть.
- Да это что такое вообще? – закричала на весь салон Надежда Семеновна. – Ты где права купила, девочка? Ты убить нас всех решила, что ли? Да я на тебя…
- Извините, - крикнула в ответ Татьяна, перебив старушку, и выбежала из трамвая на улицу.
И все пассажиры, включая пенсионерок, стали с любопытством выглядывать в окна, чтобы понять, что случилось. Но, к сожалению, ничего так и не смогли увидеть…
- Я вот, как чувствовала, что не надо нам ехать с этой новенькой. Хорошо, что вообще живы остались! – продолжала возмущаться Надежда Семеновна. – У меня аж в глазах потемнело.
- Семеновна, да это сумочка моя тебе просто обзор закрыла, - рассмеялась Лариса Филипповна, которая сидела сзади, и в руках держала свою черную сумочку.
Когда трамвай затормозил, её сумочка действительно вылетела вперед, а потом – дернулась вправо, закрыв на доли секунды обзор впередисидящей Надежде Семеновне.
Светлана Викторовна хихикнула, но, когда Надежда Семеновна зыркнула на ней, тут же сделала хмурое выражение лица.
- Да-да, Наденька, я тоже страху натерпелась… - поспешила добавить она. – Как бы с этой новенькой мы на кладбище не попали вместо продуктового рынка.
Наконец, в трамвай вернулась Таня.
- Девочка, я тебя еще раз спрашиваю, где ты права купила? В каком переходе?! – набросилась на неё Надежда Семеновна.
Пенсионерка хотела еще что-то сказать гадкое в адрес новенькой, но замолчала, когда вдруг заметила в руках Татьяны маленького котенка.
Он был грязным, худеньким.
И в его глазах до сих пор можно было увидеть страх - малыш застрял лапой, и не мог убежать. А эта громыхающая на всю улицу махина двигалась прямо на него.
- Вы извините меня, пожалуйста, - обратилась Таня ко всем пассажирам, и задержала свой взгляд на пенсионерках. – Просто котенок на рельсах сидел. Застрял лапкой. Вот и пришлось экстренно остановиться, чтобы его убрать. Точнее – забрать.
- Куда забрать? - не поняла Надежда Семеновна.
- Домой, - улыбнулась Таня. - Малышка эта со мной теперь будет жить. Люсей её назову.
Пассажиры, которые были в тот момент в трамвае, одобрительно закивали, заулыбались. Кто-то даже в ладоши захлопал. Ни у кого не было возражений - все понимали, что спасение котенка важнее "временных неудобств" в пути.
Даже Надежда Семеновна не сказала ничего против.
Наоборот, она как-то по-доброму посмотрела на девушку, которую всего несколько минут назад «поливала грязью».
Татьяне даже показалось, что она увидела в её глазах слезы, которые женщина быстро смахнула рукой.
- А ведь хороший человек эта новенькая, добрый… - нашептывала Надежда Семеновна своим подружкам.
А те, усердно кивали своими головами, соглашаясь с ней.
Больше никаких происшествий в тот день не было, и в целом можно было сказать, что первый рабочий день прошел отлично. Таня, конечно, боялась, что старушки напишут на неё жалобу.
Но никаких жалоб не поступало.
Наоборот, начальник сказал ей через неделю, что кучу благодарностей в её адрес написали люди.
- Да, давно такого на моей памяти не было, чтобы новенькую так быстро приняли пассажиры. Они обычно привыкают к одним водителям и поэтому чужих на дух не переносят. Требуется время, чтобы водитель и пассажиры "породнились".
- Да я как бы ничего такого не... - хотела возразить Татьяна, но начальник её перебил:
- А у тебя, Танечка, всё в первый же день получилось. Далеко пойдешь. Или как правильно - поедешь?
Помимо благодарностей, которые, конечно же, грели душу, Таню радовало еще одно обстоятельство.
Теперь пенсионерки всегда первыми приветливо махали руками, когда стоя втроем на остановке в ожидании трамвая замечали приближающуюся к ним 20-тонную махину, и первыми здоровались, когда заходили в салон. А еще…
- Вот, я твоей Люсеньке опять вкусняшку принесла. Сама готовила, - улыбалась Надежда Семеновна, протягивая Татьяне лоток с котлетами. – Ну и тебе на обед тоже останется.
Таня свою Люську теперь всегда брала с собой на работу, и эта пушистая трехцветная красавица заряжала хорошим настроением не только её, но и других пассажиров, включая, конечно, пенсионерок, которые стали чаще улыбаться и меньше хмуриться.
И даже, кажется, что она еще сам трамвай «заряжала» позитивом на всю смену.
Потому что вагон теперь ехал очень плавно, не болтаясь из стороны в стороны, и почти не дребезжа.
Может, конечно, это и Таня научилась чувствовать своего «напарника» и вовремя сбавлять скорость на тех участках, где пути неровные. Это даже больше похоже на правду. Но знаете, Люська – такая лапочка, что всё возможно…