— Марина Сергеевна? Минуточку, я сейчас распечатаю ваш предварительный график платежей. Компьютер немного подвисает сегодня, извините.
Молоденькая девушка, Светлана, с аккуратным пучком на голове, ободряюще улыбнулась Марине. Марина Сергеевна кивнула в ответ, сжимая в руках ручку сумки. В свои пятьдесят два она решилась на главный шаг в жизни — покупку собственной квартиры. Маленькой, однокомнатной, в не самом новом доме, но своей. Хватит уже мотаться по съемным углам. Дочь Аня выросла, учится в институте, скоро своя жизнь начнется, а мать так и будет переезжать с коробками из одного чужого гнезда в другое? Нет, пора. Зарплата учителя, конечно, не гигантская, но стабильная. Плюс небольшие накопления, которые она откладывала буквально с каждого рубля последние десять лет. И вот, банк предварительно одобрил ей ипотеку. Осталась формальность — подписать бумаги.
— Так, готово, — Светлана вытащила из принтера несколько дышащих теплом листов. — Вот, смотрите. Сумма, срок, ежемесячный платеж... Ой.
Девушка вдруг замолчала, ее пальцы замерли на бумаге. Улыбка сползла с лица, сменившись выражением крайнего недоумения. Она снова уставилась в монитор, быстро застучала по клавиатуре.
— Что-то не так? — с замиранием сердца спросила Марина. Неужели передумали? Нашли какую-то ошибку?
— Одну секунду, — пробормотала Светлана, не отрывая глаз от экрана. — Странно... очень странно. У нас тут... обновление системы, видимо.
Но Марина по ее напряженному лицу видела — дело не в обновлении. Холодная, липкая тревога начала подступать к горлу. Она столько сил вложила в эту мечту, столько ночей не спала, пересчитывая бюджет. Неужели все зря?
— Светлана, пожалуйста, скажите, в чем дело? Мне отказали?
Девушка наконец подняла на нее глаза. В них была растерянность и что-то похожее на сочувствие.
— Марина Сергеевна, я, если честно, сама в шоке. Система показывает, что у вас... у вас уже есть два действующих кредита. И оба в нашем банке.
Марина моргнула. Она ослышалась?
— Какие кредиты? Я никогда в жизни не брала кредитов. Даже на телефон. Всегда старалась жить по средствам. Это ошибка.
— Я тоже так подумала, — Светлана снова повернулась к монитору. — Но вот же они. Первый оформлен два года назад. Потребительский, на крупную сумму. Второй — год назад, почти на такую же. И по обоим идут серьезные просрочки, пени накопились... Общая задолженность... — она назвала цифру, от которой у Марины потемнело в глазах. Эта сумма была больше стоимости той квартиры, за которой она пришла.
— Этого не может быть! — голос ее дрогнул. — Это какая-то чудовищная ошибка! Посмотрите, может, это однофамилица?
— Марина Сергеевна Петрова, тысяча девятьсот семьдесят третьего года рождения, паспортные данные... — Светлана медленно читала с экрана, и каждый пункт совпадал. — Все ваше. Адрес регистрации, все...
Марина смотрела на девушку, а видела перед собой руины своей жизни. Мечта о квартире рассыпалась в прах. Но это было полбеды. На ней висел долг, который она не выплатит и за три жизни.
— Что... что мне теперь делать? — прошептала она, чувствуя, как леденеют руки.
— Вам нужно срочно обратиться в службу безопасности банка и в полицию, — уже другим, официальным тоном сказала Светлана. — Писать заявление о мошенничестве. Потому что, судя по всему, кто-то взял кредиты по вашим документам. Вот, я распечатаю вам выписки по этим договорам. С ними и пойдете.
Она протянула Марине бумаги. Та взяла их непослушными пальцами. Строчки и цифры плыли перед глазами. Договор номер такой-то, дата, сумма, подпись... Подпись. Не ее. Похожая, очень похожая, но не ее.
Выйдя из банка на улицу, Марина не чувствовала ни прохладного осеннего ветра, ни шума проезжающих машин. Она шла, как во сне, глядя перед собой и не видя ничего. В голове билась одна мысль: кто? Кто мог так поступить? Документы она никогда не теряла, паспорт всегда был при ней. Кому она могла так доверять, чтобы подпустить к себе настолько близко?
Дома она опустилась на стул на маленькой съемной кухне и разложила на столе выписки. Цифры, цифры, цифры... безжалостные, холодные, чужие. Вечером пришла с занятий Аня. Увидев бледное, осунувшееся лицо матери, она встревожилась.
— Мам, что случилось? Тебе плохо? Как прошел поход в банк?
Марина молча пододвинула к ней бумаги. Аня пробежала их глазами, сначала непонимающе, потом с ужасом.
— Мама! Это что такое? Откуда?
— Я не знаю, дочка, — тихо ответила Марина. — Я пришла за ипотекой, а ушла с вот этим. Сказали, кто-то взял кредиты на мое имя.
— Но как?! — Аня села рядом, обняла ее за плечи. — Паспорт же у тебя!
— У меня, — кивнула Марина. — Я не понимаю. Совсем ничего не понимаю.
Они долго сидели в тишине. Аня, в свои девятнадцать, оказалась более собранной.
— Так, мам. Слезами горю не поможешь. Завтра же идем в полицию. Прямо с утра. Будем писать заявление. Это мошенничество, они должны найти этого человека!
Следующий день прошел как в тумане. Отделение полиции, очередь, усталый следователь по фамилии Кузнецов, который смотрел на Марину так, будто она пришла отнять у него самое ценное — время.
— Значит, говорите, не брали? — он лениво листал принесенные ею выписки. — А подпись похожа. Очень даже. У нас таких заявлений, знаете, сколько? Каждый второй сначала наберет кредитов, потратит, а потом приходит: «Ой, это не я, это мошенники».
— Но я не брала! — в голосе Марины зазвенели слезы обиды. — У меня зарплата тридцать тысяч! Кто бы мне дал такие суммы? Я учитель русского языка и литературы, а не бизнесмен!
Кузнецов поднял на нее взгляд. Что-то в ее отчаянии, видимо, заставило его отнестись к делу серьезнее.
— Ладно, Петрова. Заявление я у вас приму. Проведем проверку. Запросим в банке видео с камер наблюдения в дни оформления договоров, отправим подписи на почерковедческую экспертизу. Но сразу скажу: дело это долгое. И сложное. Пока суд не признает договоры недействительными, для банка вы — должник. Готовьтесь к звонкам.
Его слова оказались пророческими. Уже через неделю начался ад. Звонили с утра до ночи. Сначала вежливо напоминали о долге. Потом стали требовать. Потом — угрожать. Звонили на работу, в школу. Директор, женщина старой закалки, вызвала Марину к себе.
— Марина Сергеевна, что происходит? Мне уже третий раз из банка звонят, говорят о каких-то ваших долгах. Это мешает учебному процессу.
Марине пришлось, сгорая со стыда, рассказать ей всю историю. Директор, к ее удивлению, прониклась.
— Держитесь, Сергеевна. Если нужна будет характеристика или свидетельские показания, что вы человек честный — обращайтесь. А на звонки эти не реагируйте. Скажите, что все вопросы — через полицию.
Но от этого было не легче. Каждый звонок выбивал из колеи, заставлял чувствовать себя преступницей. Она похудела, осунулась, стала плохо спать. Уроки вела на автомате, часто задумывалась, глядя в одну точку. Ученики это замечали, перешептывались за ее спиной.
Аня поддерживала ее как могла.
— Мам, ну ты чего? Мы же знаем, что ты права. Прорвемся! Главное — не сдаваться.
Однажды вечером, перебирая старые документы в поисках какой-то квитанции, Марина наткнулась на папку с документами, оставшимися со времен ее брака. Она развелась с мужем, Олегом, пять лет назад. Разошлись плохо. Он ушел к другой, молодой, оставив Марину с дочкой-подростком и кучей невыполненных обещаний. После развода они почти не общались.
Она хотела выбросить эту папку, но что-то заставило ее заглянуть внутрь. Старые свидетельства, какие-то договоры, копии их паспортов... И тут ее взгляд зацепился за один листок. Это была копия ее заявления на замену паспорта в сорок пять лет. А под ней лежала справка из полиции об утере старого паспорта. Она и забыла совсем про эту историю. Тогда, лет семь назад, у нее из сумки вытащили кошелек и паспорт. Она написала заявление, получила новый. А старый... старый ведь числился утерянным.
А потом она вспомнила другое. Как раз через пару лет после этого, незадолго до их развода, Олег внезапно стал очень интересоваться ее документами. Просил копию паспорта, ИНН, СНИЛС. Говорил, для какого-то общего дела, для оформления чего-то там на дачу. Она, ничего не подозревая, давала. А потом он говорил, что потерял копии, просил еще. И еще... Она тогда злилась на его безалаберность, но не видела в этом злого умысла.
А что, если...
Эта мысль была такой дикой и страшной, что Марина отогнала ее. Нет. Олег мог быть каким угодно — безответственным, эгоистичным, неверным. Но не мошенником. Не вором. Он не мог так поступить с матерью своего ребенка.
Но сомнение уже поселилось в душе. Она вспомнила, как он жаловался на долги, на неудачный бизнес, который прогорел. Как просил у нее денег, а она отказывала, потому что у самой каждая копейка была на счету. Это было как раз около двух лет назад. Дата на первом кредитном договоре.
Руки задрожали. Она нашла в старой записной книжке номер его телефона. Пальцы не слушались, несколько раз она сбрасывала вызов. Наконец, набралась смелости и нажала кнопку.
— Слушаю, — раздался в трубке знакомый, чуть хрипловатый голос.
— Олег? Это Марина.
На том конце провода повисла пауза.
— Марина? Привет. Неожиданно. Что-то случилось? Аня в порядке?
— С Аней все хорошо, — ровным, ледяным голосом произнесла она. — Олег, мне нужно с тобой встретиться.
— Встретиться? А что за срочность? У меня дела, сама понимаешь...
— Я сказала, нужно, — в ее голосе прорезался металл, которого она сама от себя не ожидала. — Речь идет о двух кредитах, которые висят на мне. Встретимся через час в нашем старом кафе на углу. Если не придешь, я приду к тебе на работу. Или домой. К твоей новой жене.
Она повесила трубку, не дожидаясь ответа. Сердце колотилось так, будто готово было выпрыгнуть из груди.
Олег пришел. Постаревший, с мешками под глазами, но все в той же дорогой куртке, которую явно не мог себе позволить. Он сел напротив, изображая на лице радушие.
— Ну, привет. Выглядишь... уставшей. Что там у тебя за проблемы с кредитами? Решила в бизнес удариться на старости лет?
Марина смотрела ему прямо в глаза.
— Два года назад. Потребительский кредит. Год назад — еще один. Оба на мое имя. Подпись очень похожа на мою. Что скажешь, Олег?
Он побледнел. Улыбка медленно сползла с его лица. Он отвел взгляд, начал теребить салфетку.
— Я не понимаю, о чем ты. Мало ли мошенников на свете. Может, паспорт теряла?
— Теряла, — спокойно кивнула Марина. — Семь лет назад. Ты ведь помнишь? А потом ты так настойчиво просил у меня копии нового. Говорил, для дачи.
Олег молчал. Он даже не пытался отрицать. Просто сидел, вжав голову в плечи. Вся его напускная уверенность испарилась. Перед ней сидел тот же жалкий, слабый человек, от которого она ушла много лет назад.
— Зачем? — прошептала она. — Как ты мог?
— Мне нужны были деньги, — глухо произнес он, не поднимая глаз. — Бизнес рухнул, долги со всех сторон. Твоя кредитная история была чистая, идеальная. Я думал, я быстро все отдам. Закручусь, новый проект... Но не получилось.
— Не получилось? — она истерически рассмеялась. — Ты хоть понимаешь, что ты наделал? Ты сломал мне жизнь! Мне звонят коллекторы, угрожают! Я хотела купить квартиру, впервые в жизни иметь свой угол, а теперь я в долговой яме до конца своих дней!
— Прости, — пробормотал он. — Марина, прости. Я все исправлю.
— Как? — она ударила ладонью по столу. Люди за соседними столиками обернулись. — Как ты это исправишь? Ты вернешь эти деньги?
Он снова промолчал. И это молчание было красноречивее любых слов. Денег у него не было.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной в полицию, — сказала она, немного успокоившись. — И написал явку с повинной.
Олег поднял на нее испуганные глаза.
— В полицию? Марина, ты с ума сошла? Меня же посадят! А как же Аня? Она останется без отца!
— У Ани нет отца уже пять лет, — отрезала Марина. — С тех пор, как ты ушел, променяв ее на новую юбку. Ты о ней не вспомнил, когда вешал на ее мать чужие долги. Так что не смей ею прикрываться. Завтра. В десять утра. У отделения полиции. Если тебя не будет, я напишу заявление лично на тебя. И поверь, я найду доказательства.
Она встала и, не оглядываясь, вышла из кафе. Всю дорогу домой она плакала. Не от жалости к себе, а от горького разочарования в человеке, которого когда-то любила, от которого родила дочь. Предательство оказалось страшнее, чем она могла себе представить.
На следующий день Олега у отделения не было. Он не пришел. И на звонки не отвечал. Марина подождала полчаса и пошла к следователю Кузнецову.
Она рассказала ему все. О разговоре с бывшим мужем, о своих подозрениях, о потерянном паспорте и копиях. Кузнецов слушал на удивление внимательно, что-то помечая в блокноте.
— Ну вот, — сказал он, когда она закончила. — Уже что-то. Картина проясняется. Значит, так, Петрова. Мы объявим вашего бывшего мужа в розыск. И я вам вот что посоветую. Найдите хорошего юриста по гражданским делам. Вам нужно подавать в суд на банк о признании кредитных договоров недействительными. С нашей стороны мы предоставим все материалы дела, которые соберем. Экспертиза подписи, показания свидетелей, записи с камер, если они сохранились. Это будет ваш главный козырь.
Найти юриста оказалось непросто. Цены на их услуги были для Марины неподъемными. Она уже почти отчаялась, когда ей помогла директор школы. Дала контакт своего племянника, молодого, но толкового адвоката, который согласился взяться за ее дело за символическую плату, с основным гонораром после выигрыша.
Начались долгие месяцы борьбы. Судебные заседания, бесконечные бумаги, экспертизы. Олег нашелся через пару месяцев в другом городе. На допросе он во всем сознался. Рассказал, что нашел ее утерянный паспорт, который на самом деле не был утерян, а выпал из сумки у них в машине. Он его припрятал. Вклеил свою фотографию, похожую по типажу, и пошел в банк. Менеджеры не заметили подлога. Потом, когда понадобился второй кредит, он уже использовал копии ее нового паспорта и подделал подпись.
Его судили. Дали условный срок, обязав выплачивать ущерб. Но Марина понимала, что этих денег она, скорее всего, никогда не увидит. Главный суд был с банком. Банк до последнего не хотел признавать свою ошибку. Их юристы доказывали, что Марина сама виновата, что не уследила за документами.
Но правда была на ее стороне. Почерковедческая экспертиза подтвердила, что подписи поддельные. Материалы уголовного дела на Олега стали главным доказательством. И вот, спустя почти год после того злополучного дня, судья зачитал решение: признать кредитные договоры на имя Марины Сергеевны Петровой недействительными. Обязать банк аннулировать задолженность и очистить ее кредитную историю.
Марина сидела в зале суда и не могла поверить своим ушам. Рядом сидела Аня и крепко сжимала ее руку. Когда все закончилось, они вышли на улицу. Шел первый снег.
— Мам, мы победили, — прошептала Аня, обнимая ее. — Мы это сделали.
Марина смотрела на кружащиеся снежинки и впервые за долгое время чувствовала не страх и отчаяние, а спокойствие. Да, она не купила квартиру. Ее сбережения ушли на адвокатов и судебные издержки. Но она отстояла свое честное имя. И поняла, что она гораздо сильнее, чем думала.
— Да, дочка, — ответила она, улыбаясь сквозь слезы. — Победили. А квартира... что ж, заработаем. Теперь я точно знаю, что мы все сможем.