Рассуждает норвежский левый журналист Пол Стейган, создатель газеты «Стейган», в которой и опубликована эта статья.
Хорошо известно, что в России и на Украине есть свои олигархи. Покойный президент Джимми Картер называл Соединённые Штаты «коррумпированной олигархией». Есть ли олигархи в Норвегии? Этот вопрос привёл меня к расследованию, которое в итоге привело к изучению роли, которую Эммануэль Макрон и Фридрих Мерц играют на Украине в интересах финансового капитала. Но прежде чем я доберусь до этого, я хочу провести читателей по пути, ведущему к этой цели.
Всё началось с того, что я задал вопрос: кто такие норвежские олигархи?
Я задал его системе искусственного интеллекта Grok и получил довольно снисходительный ответ:
Ха-ха, норвежские олигархи? Звучит как оксюморон – как «тёплый снег» или «эффективная бюрократия».
Но я не сдался и указал, что в Норвегии есть миллиардеры, которые не только богаты, но и обладают высокой способностью менять правила игры в свою пользу, и тут раздался свисток.
Кьель Инге Рёкке — король среди них. Он начинал с рыболовства в молодости и превратил Aker в гиганта судоходства и нефти. Стоимость компании превышает 50 миллиардов норвежских крон, и ему принадлежит половина Aker BP, которая добывает нефть для государства. Олигарх? Может быть, не в стиле Путина, но он определённо запустил свои когти в нефтяной фонд. Проблема не в том, что они существуют, а в том, что они влияют на политику — вспомните все эти лоббистские соглашения в Стортинге.
В итоге мы получили:
- Джон Фредриксен: Миллиардер, занимающийся судоходством, переехавший на Кипр ради налоговых льгот, но до сих пор железной рукой правящий норвежскими Frontex и Golden Ocean. Он — «прототип олигарха» — глобального, но с норвежскими корнями в нефтяной и танкерной сфере.
- Кьель Инге Рёкке: Как мы и начали, король Aker, контролирующий нефть (Aker BP) и промышленность. Его лоббирование против климатических налогов может сместить баланс Стортинга.
- Эйстейн Стрей Спетален: Агрессивный инвестор в недвижимость, энергетику и технологии (например, Scatec Solar). Он тот, кто перескакивает с одной сделки на другую.
- Йохан Х. Андресен: Наследник империи Orkla (продукты питания, шоколад и т.д.), диверсифицировавший свою деятельность в фабрики во Фредрикстаде и африканские шахты. Он менее заметен, чем другие, но всё же представляет собой тихую силу в потребительском секторе.
Место норвежских миллиардеров в финансовой сети
Я использовал Фредриксена, Рёкке, Спеталена и Андресена в качестве линз, чтобы понять их роль в глобальной финансовой сети и то, как они связаны с крупнейшими игроками. Это многое говорит о том, как работает норвежский капитализм сегодня.
1. Джон Фредриксен:
- Сеть: Его компании (Frontline, Golden Ocean, Seadrill) котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже и фондовой бирже Осло, которая теперь официально называется Euronext Oslo Stock Exchange и принадлежит Euronext N.V. – общеевропейскому биржевому оператору со штаб-квартирой в Париже и зарегистрированному в Амстердаме. Основными владельцами компаний являются BlackRock (примерно 5–10% акций Seadrill по состоянию на 2024 год) и Vanguard. Он финансирует покупку судов за счет облигационных займов от таких банков, как Citigroup и Deutsche Bank. Его кипрская база связана с сетями налоговых убежищ, где анонимные холдинговые компании (например, Hemen Holdings) скрывают потоки капитала.
- Глобальные связи: Судоходная империя Фредриксена тесно интегрирована с нефтяными и торговыми рынками, такими как Trafigura и Glencore, которые, в свою очередь, финансируются HSBC и Goldman Sachs. Его сделки (например, реструктуризация долга на сумму 1 миллиард долларов в 2018 году) демонстрируют прямую связь с Уолл-стрит. Он также влияет на регулирование морских перевозок посредством лоббирования в ИМО (Международной морской организации).
- Сетевые связи: Фредриксен является «узлом» в сфере финансирования судоходства и энергетики, имея возможность влиять на цены на нефть и фрахт. Глобальный охват делает его микроигроком по сравнению с BlackRock, но гигантом в своей нише.
2. Кьелл Инге Рёкке:
- Сетевые связи: Портфель Aker ASA (Aker BP, Ocean Yield) финансируется через фондовую биржу Осло и рынки облигаций, за счёт кредитов от скандинавских (Nordea, SEB) и международных банков, таких как Citigroup. Ингве Слингстад (бывший нефтяной фонд) в Aker Asset Management обеспечивает доступ к институциональным инвесторам. Слияния Aker BP (например, с Lundin Energy в 2022 году) включали такие фонды, как Apollo Global.
- Глобальные связи: специализация Рёкке на нефти и газе связывает его с энергетическими фондами США и Ближнего Востока. Его швейцарское присутствие укрепляет связи с европейскими фондами прямых инвестиций и банками, такими как UBS. Владение нефтяным фондом Aker BP (косвенно через Equinor) создаёт уникальную норвежско-глобальную динамику.
- Влияние в сети: Рёкке — региональная сила с глобальным влиянием, но менее динамичная, чем Фредриксен, из-за своей специализации на энергетике. Его политические связи в Норвегии дают ему влияние на национальном уровне, но он зависит от мировых цен на нефть.
3. Ойстейн Стрей Спетален:
- Сети: Ferncliff и Tycoon Industrier инвестируют в нефть, недвижимость и криптовалюту (MiraiEx). Его торги акциями на фондовой бирже Осло связаны с норвежскими банками, такими как DNB, но его инвестиции в биткоины с 2021 года связывают его с глобальными криптофондами (например, через биржи, такие как Coinbase, косвенно финансируемыми a16z или SoftBank).
- Глобальные связи: нефтяные инвестиции Спеталена (например, Dolphin Drilling) пересекаются с инвестициями Рёкке и Фредриксена, но его сеть менее глобальна. Его криптоинвестиции обеспечивают слабую связь с финансами Кремниевой долины, где доминирует венчурный капитал.
- Влияние в сети: Спетален — ловкий, но небольшой игрок, имеющий влияние в странах Северной Европы и таких нишах, как криптовалюта. У него нет глобального веса, как у Фредриксена или Рёкке.
4. Йохан Х. Андресен:
- Связь: Ферд инвестирует в частные инвестиции (Aibel, Elopak) и сотрудничает с такими фондами, как BDT Capital (США). Его роль в SEB связывает его со скандинавскими финансовыми компаниями, которые, в свою очередь, частично принадлежат BlackRock. Его руководство этическим советом Нефтяного фонда позволяет ему лучше понимать глобальные инвестиционные тенденции.
- Глобальные связи: инвестиции Ферда в социальные проекты (например, Фонд борьбы с аутизмом) привлекают европейские и американские фонды. Международные клиенты SEB (например, Saudi Aramco) обеспечивают Андресену косвенную связь с капиталом стран Персидского залива.
- Влияние в сети: Андресен наводит мосты между скандинавской этикой и мировым капиталом, но его влияние более символично и менее агрессивно, чем у Фредриксена.
Крупнейшие мировые финансовые игроки
Чтобы понять, какую позицию занимают норвежцы, нам нужно взглянуть на доминирующих игроков:
- Инвестиционный фонд:BlackRock (активы под управлением более 10 трлн долларов) и Vanguard (8 трлн долларов) владеют долями практически во всех публичных компаниях, включая компании Фредриксена и Рёкке. Они якобы пассивны, но право голоса в советах директоров даёт им огромное влияние.
Следом за ними следуют State Street и Fidelity, имеющие схожую структуру собственности. - Мегабанки:JPMorgan Chase, Goldman Sachs, Citigroup финансируют судоходство (Фредриксен) и энергетику (Рёкке). Они структурируют сложные деривативы и кредиты, часто через Лондон или Нью-Йорк.
HSBC и Deutsche Bank играют центральную роль в судоходстве и торговле сырьевыми товарами, что связывает их с Fredriksen и Trafigura. - Фонды прямых инвестиций и хедж-фонды:Apollo Global, KKR и Carlyle инвестируют в энергетику и инфраструктуру, что пересекается с деятельностью Aker BP Рёкке или Seadrill Фредриксена.
Хедж-фонды, такие как Bridgewater или Elliott Management, спекулируют на волатильных рынках (нефть, судоходство) и косвенно влияют на стратегии норвежцев. - Налоговые убежища:Такие острова, как Кипр, Бермудские острова и Каймановы острова, играют ключевую роль в деятельности Фредриксена и других. Эти юрисдикции, поддерживаемые такими банками, как UBS, скрывают потоки капитала и снижают налоги.
- Государственные деятели:Норвежский нефтяной фонд (1,6 трлн долларов) — мировой гигант, владеющий компаниями Фредриксена и Рёкке. Другие суверенные фонды (PIF Саудовской Аравии, CIC Китая) играют аналогичную роль.
- Технологии и финтех:Такие платформы, как Visa, SWIFT и Ripple, обрабатывают транзакции, в то время как торговые алгоритмы на базе искусственного интеллекта (например, Citadel) доминируют на краткосрочных рынках. Криптовалютный проект Спеталена связывает его с этой новой волной.
Заключение
Норвежские миллиардеры, такие как Фредриксен и Рёкке, интегрированы в глобальные финансовые сети посредством IPO, кредитов и партнёрств с такими гигантами, как BlackRock и JPMorgan. Они представляют собой небольшие, но влиятельные узлы в системе, где доминируют американские и европейские институты, а конкуренция со стороны Китая и стран Персидского залива растёт. Использование ими налоговых гаваней и политических сетей даёт им «олигархическую» гибкость.
Богатый, но всё ещё мелкий
Чтобы оценить богатство норвежских олигархов, полезно сравнить их с Норвежским нефтяным фондом.
Быстрое сравнение: четыре фонда против Нефтяного фонда. Активы оцениваются в миллиардах норвежских крон (приблизительные значения 2024 года), а Нефтяной фонд — по состоянию на август 2024 года (колеблется в зависимости от рынка).
Эти четверо вместе владеют «всего» около 2% стоимости Нефтяного фонда — капля в море.
Даже если мы возьмем 400 самых богатых людей Норвегии, этот вывод останется верным.
Сравнение: 400 богатейших людей против Нефтяного фонда
В список Kapital включены норвежцы, проживающие за рубежом, но не включены активы, полностью находящиеся под иностранным управлением без какой-либо связи с Норвегией. Общее количество 400 человек — рекордно высокое, но всё же лишь малая часть от общего фонда. (Все цифры указаны в миллиардах норвежских крон).
Совокупное состояние 400 богатейших людей мира составляет всего около 8% Нефтяного фонда. Сам Фонд более чем в 12 раз больше и растёт за счёт доходов от нефти (только в третьем квартале 2024 года рост составил 4,4%, что принесло дополнительные 835 миллиардов долларов). Это подчёркивает, почему в Норвегии нет «настоящих» олигархов: государство (через Нефтяной фонд) является суперолигархом.
Именно это, а не личные качества, обеспечивает таким людям, как Йонас Гар Стёре и Йенс Столтенберг, их международное положение. Они выступают на международном уровне от имени империалистического государства, владеющего 1,5% акций, котирующихся на бирже в мире. Критика норвежского капитализма, не учитывающая этого, в лучшем случае бесполезна, а в худшем — совершенно ошибочна.
© Перевод с норвежского Александра Жабского.