— Мам, ну может, не пойдешь? — Артём с надеждой заглядывал в глаза, стоя в коридоре. — Ну что они тебе нового скажут? Учусь нормально, двоек нет.
— Артём, это родительское собрание, а не допрос с пристрастием. Я обязана там быть, — Марина устало натянула сапоги, поправляя воротник пальто. — Директор будет, классная руководительница. Неудобно не прийти.
— Да как скажешь, — сын демонстративно отвернулся и ушел в свою комнату, давая понять, что разговор окончен.
Марина вздохнула. Четырнадцать лет — самый сложный возраст. Уже не ребенок, которому можно просто приказать, но еще и не взрослый, с которым можно договориться. Она бросила взгляд в зеркало. Усталая женщина сорока двух лет, пара морщинок у глаз, которые становились заметнее, когда она не высыпалась, и вечная забота во взгляде. Она поправила волосы, подкрасила губы — единственная уступка желанию выглядеть прилично — и вышла из квартиры.
Осенний вечер был промозглым и сырым. Фонари роняли тусклый желтый свет на мокрый асфальт. Школа, где учился Артём, находилась в пятнадцати минутах ходьбы. Обычная панельная коробка, каких тысячи по всей стране. Внутри пахло мелом, свежевымытым полом и чем-то неуловимо казенным. Гудящий улей из родительских голосов заполнил холл. Марина поздоровалась с парой знакомых мам, и все вместе двинулись в актовый зал.
Она села на одно из последних свободных мест в ряду, положив сумку на колени. На сцене за длинным столом уже сидели учителя. Директор, полная женщина в строгом костюме, что-то говорила про успеваемость и грядущие экзамены. Марина слушала вполуха, разглядывая педагогов. Вот Анна Викторовна, их классная, молодая и энергичная учительница русского языка. Вот пожилой физик, которого боялись еще ровесники Марины. А вот…
Сердце пропустило удар, а потом заколотилось где-то в горле, мешая дышать. Она прищурилась, не веря своим глазам. Третьим слева, чуть ссутулившись, сидел мужчина с внимательными серыми глазами и знакомой родинкой над губой. Седина едва тронула его виски, но улыбка, которой он одарил коллегу, была той самой. Той, от которой у нее когда-то подкашивались ноги.
Сергей.
Её Серёжа. Первая, единственная, всепоглощающая любовь из далекого десятого класса.
Воздуха в легких вдруг стало не хватать. Она вцепилась пальцами в сумку так, что побелели костяшки. Быть не может. Он же уехал в другой город, поступать на исторический. Они писали друг другу письма целый год. Длинные, полные обещаний и планов на будущее. А потом его письма стали приходить все реже, а потом и вовсе прекратились. Она написала еще несколько, но ответа так и не получила. Гордость не позволила писать дальше. Жизнь потекла своим чередом: институт, замужество, рождение Артёма, развод… Она давно похоронила эти воспоминания под толстым слоем бытовых проблем и взрослых забот. И вот теперь он сидел здесь, в трех десятках метров от нее.
— …а теперь слово предоставляется нашему новому учителю истории и обществознания, Сергею Владимировичу Романову.
Он встал. Голос стал ниже, с легкой хрипотцой, но такой же спокойный и уверенный. Он говорил о важности своего предмета, о подготовке к экзаменам, о том, как важно заинтересовать современных детей. Марина не слышала слов. Она видела его руки, которые спокойно лежали на стопке бумаг, его глаза, которые обводили зал. Ей казалось, что он вот-вот посмотрит на нее и узнает. Но он не смотрел. Для него она была лишь одной из десятков мам в безликой толпе.
Собрание закончилось. Родители потянулись к сцене, чтобы задать вопросы учителям-предметникам. Марина сидела неподвижно, не в силах сдвинуться с места. Ноги казались ватными. Уходить? Просто встать и уйти, сделав вид, что ничего не произошло? Но Артём… У него как раз по истории наметились проблемы. Он жаловался, что новый учитель слишком много требует. Значит, это он. Тот самый «новый учитель».
Она заставила себя встать. Медленно, словно нехотя, она подошла к сцене. Вокруг Сергея уже собралась небольшая группа родителей. Он терпеливо отвечал на вопросы, что-то отмечая в своем блокноте. Марина встала последней в этой импровизированной очереди, чувствуя, как предательски дрожат руки.
Когда очередь дошла до нее, она с трудом заставила себя поднять глаза.
— Здравствуйте, я мама Артёма Ковалёва из восьмого «Б». Хотела узнать насчет его успеваемости.
Сергей поднял взгляд от журнала, и его глаза встретились с ее. На секунду в них промелькнуло недоумение, потом — узнавание. Он замер, ручка застыла над страницей. Улыбка медленно сползла с его лица.
— Марина? — тихо, почти шепотом, спросил он. И фамилию не назвал. Просто Марина. Словно и не было этих двадцати пяти лет.
— Здравствуй, Серёжа, — выдохнула она, и по телу разлилось странное тепло.
— Ковалёва… — произнес он уже громче, глядя в журнал. — А я смотрю, фамилия знакомая. Но не мог подумать…
Они замолчали, глядя друг на друга. Вокруг них продолжали гудеть голоса, но для Марины весь мир сузился до пространства между ней и этим человеком.
— Как ты здесь? — наконец спросила она. — Ты же… уехал.
— Жизнь — сложная штука, — он неопределенно пожал плечами. — Вернулся полгода назад. Родители уже старенькие, помощь нужна. Устроился вот в школу. А ты как?
— Нормально, — она попыталась улыбнуться. — Работаю, сына вот ращу.
— Артём… — он снова посмотрел в журнал. — Хороший парень. Способный, но ленится немного. На уроках часто отвлекается.
Марина кивнула, благодарная за то, что он перевел разговор на деловые рельсы. Так было проще.
— Да, есть у него такое. Не может долго сосредоточиться.
— Ничего страшного, это поправимо, — Сергей говорил как учитель, но смотрел совсем не по-учительски. — Если хотите, я могу с ним дополнительно позаниматься после уроков. Бесплатно, конечно. Просто подтянем пропущенные темы.
— Спасибо, это было бы очень хорошо, — пробормотала она. — Я поговорю с ним.
Снова повисла пауза. Казалось, было сказано все и одновременно ничего.
— Я… я пойду, наверное, — сказала Марина, делая шаг назад. — Спасибо за информацию.
— Марина, подожди, — он окликнул ее. — Твой номер телефона… Он не изменился?
Она покачала головой.
— Нет, тот был еще родительский, стационарный.
— Понятно. Может, запишешь свой? На случай, если нужно будет что-то срочное по Артёму передать.
Это был очевидный предлог, и оба это понимали. Она взяла ручку и на уголке какого-то листа в его блокноте написала свой номер. Пальцы ее слегка дрожали.
— Спасибо, — сказал он, глядя на цифры. — Я… позвоню.
— До свидания, Сергей Владимирович.
— До свидания, Марина.
Она развернулась и пошла к выходу, чувствуя на спине его взгляд. Всю дорогу домой она шла как в тумане. В голове крутилась одна и та же мысль: «Он вернулся. Серёжа вернулся». Она и забыла, каково это — чувствовать такое волнение, такую смесь радости и грусти.
Дома Артём, как ни в чем не бывало, сидел за компьютером.
— Ну что, сильно ругали? — спросил он, не оборачиваясь.
— Нет, не ругали. Сказали, что ты способный, но ленивый, — Марина сняла пальто, все еще чувствуя себя немного не в своей тарелке. — Кстати, твой новый историк, Сергей Владимирович, предложил с тобой дополнительно позаниматься.
— Еще чего, — фыркнул Артём. — Мне и уроков хватает.
— Артём, он хочет помочь тебе бесплатно. Сказал, что ты отвлекся и упустил важные темы. Отказываться глупо.
Сын недовольно промолчал, что означало согласие. Марина прошла на кухню и поставила чайник. Она посмотрела на свое отражение в темном стекле окна. Та же женщина, что и час назад, но что-то неуловимо изменилось. Словно кто-то стряхнул с нее многолетнюю пыль.
Телефон лежал на столе. Она смотрела на него, ожидая и боясь одновременно. Позвонит? Или это была просто вежливость?
Он позвонил на следующий день, вечером. Марина как раз помогала Артёму с геометрией, когда на экране высветился незнакомый номер.
— Алло, — ответила она, и сердце снова забилось чаще.
— Марина, здравствуй. Это Сергей Романов, — раздался в трубке его спокойный голос. — Не отвлекаю?
— Нет, все в порядке. Здравствуй.
— Я звоню по поводу Артёма. Я могу взять его на дополнительное занятие послезавтра, после седьмого урока. Ему удобно будет?
— Да, конечно. Я ему передам. Спасибо большое.
— Не за что, — он помолчал. — Марин, а ты… как насчет того, чтобы выпить кофе? Где-нибудь в выходные. Просто поговорить. Как старые друзья.
Вот оно. Тот самый вопрос, которого она ждала.
— Я не знаю, — честно ответила она. — У меня столько дел обычно.
— Я понимаю. Но все же, может, найдешь часик? В субботу, например. Я знаю одно уютное место в центре.
Она молчала, перебирая в голове сотни причин для отказа. Она не готова. Она не знает, о чем говорить. Прошло слишком много времени. Но где-то в глубине души маленький голосок шептал: «Соглашайся».
— Хорошо, — сказала она, сама удивляясь своей смелости. — В субботу я могу.
— Отлично! Тогда давай в три часа дня, в «Кофейне на углу»? Помнишь такую?
— Кажется, да.
— Я буду ждать.
Они попрощались, и Марина опустила телефон. Артём с любопытством смотрел на нее.
— Кто звонил?
— Сергей Владимирович. Договорились насчет твоего занятия.
— А чего ты такая… странная? — сын прищурился.
— Никакая я не странная. Задачу решай.
Всю неделю она жила как на иголках. Что надеть? О чем говорить? Как он живет? Женат? Есть ли дети? Вопросов было больше, чем ответов. В пятницу вечером она перерыла весь свой скромный гардероб. Все казалось либо слишком строгим, либо слишком старым. В итоге она остановилась на простом синем платье, которое не надевала уже несколько лет. Оно было элегантным и не слишком вызывающим.
В субботу утром она сделала уборку, приготовила обед, проверила у Артёма уроки — делала все, чтобы отвлечься, но мысли все равно возвращались к предстоящей встрече. За час до выхода она начала собираться. Посмотрела на себя в зеркало. Нет, она больше не та семнадцатилетняя девочка с горящими глазами. Но, может, это и к лучшему?
«Кофейня на углу» почти не изменилась. Те же маленькие круглые столики, тот же аромат кофе и выпечки. Он уже был там. Сидел у окна, смотрел на улицу. Увидев ее, он встал и улыбнулся. Той самой улыбкой.
— Привет. Я рад, что ты пришла.
— Привет.
Они сели. Разговор начался неловко. С общих фраз о погоде, о том, как изменился город. Он рассказал, что был женат, но развелся пять лет назад. Детей у них не было. Рассказал, как работал в архиве в другом городе, писал научную работу, но потом понял, что его тянет к живой работе, к детям, поэтому и пошел в школу.
Марина рассказала о себе. О своей работе бухгалтером в небольшой фирме, об Артёме, о разводе с мужем, который оказался не готов к семейной жизни.
— Я часто вспоминал тебя, — вдруг сказал Сергей, глядя ей прямо в глаза. — Особенно в первый год после отъезда.
— Почему же ты перестал писать? — вопрос, который мучил ее столько лет, сорвался с губ сам собой.
Он тяжело вздохнул.
— Глупо получилось. Я тогда жил в общежитии. У нас был один почтовый ящик на всю комнату. Сосед, парень не очень хороший, просто выбрасывал некоторые письма. Я узнал об этом гораздо позже, когда он сам проболтался по пьяни. Я ждал твоих писем, думал, ты меня забыла. А ты, наверное, ждала моих…
Марина молчала, переваривая услышанное. Такая глупая, нелепая случайность, которая изменила две жизни.
— Я думала, ты встретил кого-то, — тихо призналась она.
— Нет. Не тогда. Потом — да, была жена. Но это уже совсем другая история. Прости меня, Марин. Я должен был приехать, выяснить все. Но был молод, горд, обижен.
— Мы оба были молоды, — сказала она.
Они просидели в кофейне почти три часа. Говорили обо всем: о прошлом, о настоящем, о книгах, которые прочли, о фильмах, которые смотрели. И с каждой минутой неловкость уходила, уступая место теплу и ощущению, будто и не было этих двадцати пяти лет разлуки. Будто они просто продолжили разговор, прерванный много лет назад.
Когда они вышли на улицу, уже стемнело.
— Я провожу тебя, — сказал он.
Они шли по вечернему городу, и молчание больше не было неловким. Оно было уютным. У ее подъезда он остановился.
— Спасибо за вечер. Я… я был очень рад тебя видеть.
— Я тоже, Серёжа.
Он помедлил секунду, а потом легко коснулся ее руки.
— Может, повторим? В следующие выходные?
Марина посмотрела на него. В свете фонаря его глаза казались совсем молодыми. В них не было больше той тени усталости, что она видела на собрании. И она поняла, что хочет. Очень хочет.
— Может быть, — улыбнулась она.
Он ушел, а она еще долго стояла у подъезда, глядя ему вслед. Поднявшись в квартиру, она подошла к зеркалу. Из него на нее смотрела совсем другая женщина. С блестящими глазами и легкой улыбкой на губах.
— Где ты была так долго? — спросил Артём из своей комнаты.
— С подругой в кафе сидела, — ответила она, и впервые за долгое время эта маленькая ложь не показалась ей тяжелой.
В тот вечер она долго не могла уснуть. Она думала о том, какая же странная штука — жизнь. Она может разлучить на четверть века, а потом свести вновь на обычном родительском собрании в самой обычной школе. И кто знает, может, это не конец истории, а самое ее начало.