Не последнюю роль в ликвидации чумы сыграли военный комендант Кобле, полицмейстер Мавромихали, карантинный инспектор Россет, члены Строительного комитета коммерции советник Рено, военный инженер Круг и др.
Но самой большой опасности подвергались городские врачи, в первую очередь казенные.
Олег Губарь:
В больнице Капелло был полновластным хозяином. В 1808 году ему подчинялись смотритель (эконом), лекарский помощник, повитуха, мужская и женская палатная прислуга. Подрядчик купец Кирилл Антонов оградил госпиталь забором и соорудил баню. Госпиталь строился в 1805-1806 годах соотечественниками Капелло — известными архитекторами Витторио Поджио и Франческо Фраполли.
В 1811 году к центральном корпусу начали пристраивать различные помещения. Хотели устроить пространные полуциркульные крылья. Но тут нагрянула чума и все планы рухнули. К этому проекту вернулись только в 1818 году.
Представьте, что творилось в госпитале во время эпидемии.
Основной и наибольшей опасности подвергался медперсонал. Кроме медиков и полицейских доступ к зачумленным имели преступники и горожане, которые сами взвались помогать. Но не просто так. Преступники, если останутся живы, должны быть освобождены и оправданы, горожане же требовали большое вознаграждение. Мортусы тоже соглашались работать за солидное вознаграждение, также как и похоронная команда.
Олег Губарь нашел в архиве документ, в котором говорится, что:
Из арестантов, которые ухаживали за больными, живыми остались семеро. Их отпустили и оправдали, и даже вдали по 10 рублей каждому.
Краеведы довольно много упоминают о мортусах. Страшно представить, как эти добровольцы, облаченные в просмоленную одежду, вытаскивали длинными крючьями из домов умерших и больных. Перевозили трупы на пожарных дрогах, которые принадлежали ведомству полицмейстера. После использования дроги сжигали.
Пушкин:
Умерших хоронили в братских могилах на специально отведенных участках в присутствии полицейских.
Все, кто подвергался опасности, а именно мортусы, полицейские, военнослужащие, чиновники получали бесплатно «горячее вино».
В пригородах в Усатово, Нерубайском, Татарке, Дальнике, на Фоминых хуторах, Малом Фонтане, Сухом лимане, в урочище Куяльник, Молдаванской слободке, чумные кладбища возникали стихийно.
Позже полицейский чиновник свидетельствовал:
В Одессе уже не оставалось места для захоронения умерших. Трупы стали вывозить загород – на отдельное кладбище в степи. Здесь трупы тоже пересыпали негашеной известью, прежде чем зарыть. Когда эпидемия завершилась, на этом месте организовали мусорную свалку, чтобы надежнее закрыть источник смертельной заразы.
Мусорный холм над братской могилой рос, и рядом с ним появились маргинальные типы, которые рылись в мусоре в поисках ценных вещей. Образовавшийся холм жители Одессы назвали «Чумкой».
В начале 60-х годов XX века на вершине холма построили гараж для машин скорой помощи. Сегодня только оставшиеся одесситы помнят, что гора Чумка является братской могилой одесситов, погибших от чумы 1812 года.
Не обошлось и без мародерства. Вещи выносили из зачумленных домов, и это способствовало распространению заразы. Ришелье награждал тех горожан, кто сообщал о местах хранения зараженных вещей.
Это помогло пресечь мародерство. Так, в архиве обнаружен документ, в котором зафиксирован следующий факт:
Была создана специальная комиссия, которая занималась делами наследников жертв эпидемии.
Больше всех подвергались опасности медики, которые занимались лечением зачумленных больных.
Многие медики погибли и в их числе доктора Капелло, Ризенко, Кирхнер. В архивных документах сообщается:
Доктор Капелло сам вскрывал чумные «бубоны» коллегам, надеясь на их выздоровление.
Эти врачи забыты. Никто не говорит об их канонизации, но надо хотя бы установить мемориальную доску на старинном здании Городской больницы, в которой они погибли, спасая одесситов.
Капелло получал удовольствие от своей работы. Но в семейной жизни он был несчастен. Женился он по любви не бедной девушке Надежде Аполлоновне. В духовном завещании отмечено:
Были разбирательства по вопросу его наследства, которые свидетельствуют не в ее пользу:
С Иваном Францевичем жил его сын, который умер от чумы за три недели до смерти отца. Жена ушла, забрав несовершеннолетнюю дочь Цецилию. Капелло перед смертью оставил ей все свое состояние. В завещании доктор указал, что в случае смерти наследницы его состояние переходит к его отцу Серафиму, а после смерти отца наследником становится его старший брат Капелло Луиз.