20 сентября 2025 года — исполняется пять лет со дня кончины выпускника, многолетнего преподавателя, заслуженного профессора и первого проректора Санкт-Петербургской Духовной Академии — протоиерея Василия Стойкова (22.04.1929‒20.09.2020).
Публикуем архивный материал, в котором воспоминаниями о почившем поделились люди, которые не один год своей профессиональной деятельности провели рядом с ним в Духовных школах Северной столицы: нынешний ректор Академии — епископ Петергофский Силуан; ректор Академии с 2008 по 2018 годы митрополит Тверской и Кашинский Амвросий; заслуженный профессор, ректор Академии с 1987 по 1992 годы — протоиерей Владимир Сорокин; руководитель богослужебной практики, первый проректор Академии — архимандрит Софроний (Смук); архимандрит Николай (Парамонов) и заведующая канцелярией Духовной Академии — О. И. Пономарёва.
Ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии епископ Петергофский Силуан
«Отец Василий был человеком простым и искренним, без какого-либо профессионального клерикального лоска. Это был настоящий православный батюшка, в котором всё говорило об искренней любви к Церкви, Академии и народу Божьему. Я видел его в академических коридорах и аудиториях, на заседаниях Учёного и Воспитательского советов, за обеденным столом, мне доводилось ездить к нему в храм в Отрадное. Он всегда был одинаково ровным, собранным и корректным: у него не было никакой искусственности, напускного благочестия и пафосности.
Мне очень сложно более-менее целостно описать профессиональные способности и дарования отца Василия, по причине совсем небольшого времени работы с ним в Академии. Однако, несомые им в течение жизни церковные послушания говорят о нем, как о человеке крайне даровитом, а о его трудах — как многоплодных. Его таланты были крайне разносторонни: преподаватель, настоятель, духовник, хороший хозяйственник и администратор.
Отец Василий обладал феноменальной памятью и искусством выбирать правильное решение. Во всём у него была какая-то основательность, которая, возможно, была связана с жизненной осторожностью и дипломатичностью. При этом он сохранил крайнюю органичность, целостность и простоту. Будучи уже в преклонных летах отец Василий сохранял феноменальная работоспособность: так, он всегда знакомился с содержанием периодических изданий Санкт-Петербургской Духовной Академии, следил, чтобы коллеги аккуратно заполняли учебный журнал. Опоздания или моменты, которые нарушают трудовую дисциплину, вряд ли имели место в его жизни. Отец Василий был крайне скромен в быту, его можно по справедливости назвать аскетом. Аргументом к этому является тот факт, что в своем почтенном возрасте он пользовался общественным транспортом.
Отца Василия любила паства. К пустому колодцу народ не ходит. Последний раз у него в храме я был на праздник иконы Божией Матери “Живоносный Источник” на Светлой седмице. Тогда я видел, как он совершал молебен. Я молился в алтаре, но видел его взаимоотношение с паствой. Казалось бы, он там уже отслужил не одно десятилетие и вроде бы всё должно быть быстро и лаконично: послужили молебен, воду освятили, всех окропили и разошлись. Но отец Василий сказал классическую академическую проповедь, примерно на полчаса. В ней отец Василий подробно вспомнил историю “Живоносного Источника”. Удивительно то, что это было очень неспешно, размеренно, спокойно и обстоятельно. Поколение отца Василия в положительном смысле отличается от большинства сегодняшних священнослужителей чувством осознания своего особого внутреннего достоинства — они смотрят на себя не как на личность, а — в первую очередь — как на священнослужителей, с полным отказом от самолюбования и собственного пиара. Своим видом, своим поведением они постоянно отстаивали то, что быть священнослужителем — это одновременно и серьёзно, и прекрасно, а потому всегда должно быть величаво.
Мне запомнился один случай, когда я у отца Василия спросил по поводу диалога с лютеранами ГДР (один из наших студентов захотел взять тему магистерской диссертации по лютеранскому богословию). Я рассказал, какие в этой области есть интересные моменты, какие темы ещё до конца не раскрыты. Он ответил только: “Да, я понял”. На следующий же день он привёз мне несколько сумок литературы на данную тему. В последние разы, когда отец Василий был в Академии, он сказал, что хочет передать Духовным школам часть своей библиотеки. Это был первый раз, когда он воспользовался академической машиной и то, только из-за того, что с ним поехали сотрудники библиотеки, чтобы привезти книги.
У него была умилительная непосредственность. Я пытался неформально общаться с такими людьми. Так, 10 декабря, на “Знамение”, мы собрали “старцев” академических, среди них были: отец Богдан Сойко, покойный отец Василий, ещё подъехали некоторые. Они вспоминали старую Академию 60-х годов. Отец Василий помнил не только 60-е, но и 50-е годы, даже последних обновленцев — ленинградских ренегатов из духовенства. При этом у него были очень сдержанные, весомые характеристики, но крайне объективные. Не было такого, чтобы отец Василий сказал какую-то скабрезную шутку, осудил кого-то или занимался передачей сплетен. Как собеседник, он был интересен именно своей объективностью.
Я жалею, что было мало времени и возможностей беседовать и встречаться с ним. Да упокоит Господь его душу».
Митрополит Тверской и Кашинский Амвросий, ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии в период с 2008 по 2018 годы
«Когда я был назначен в Санкт-Петербургскую Духовную Академию ректором, отец Василий Стойков был проректором по учебной работе. Тогда было два проректора: по учебной и по воспитательной работе. Воспитанием занимался протоиерей Александр Кудряшов, уже тоже почивший, а учебной работой — отец Василий. Он не владел компьютером и всю работу делал от руки. Но все его таблицы, расписания занятий, все документы, которые необходимо было иметь в то время, были всегда очень выверенными, точными, продуманными и не имели практически никаких ошибок. В то время в Духовной Академии не было компьютера даже в приёмной ректора, а в канцелярии не было интернета. Многие документы составлялись вручную.
Через какое-то время, когда мы начали компьютеризировать Академию и когда мы всё ближе и ближе становились к тем временам, в которые от нас потребовались лицензия и аккредитация, стало ясно, что отцу Василию сложно справляться со своей работой. Он с большим пониманием к этому отнёсся и передал свои полномочия отцу Димитрию Юревичу, а затем проректором по учебной работе стал отец Владимир Хулап. Оба преемника очень благоговели перед отцом Василием. Для них он был непререкаемым авторитетом. Прежде всего — духовным.
В отце Василии меня всегда поражала его способность работать и его ответственность. Когда проходили защиты выпускных работ, если он присутствовал в комиссии, то обязательно внимательно прочитывал каждую работу. Он читал работу, делал пометки, и во время защиты задавал очень квалифицированные вопросы. Он никогда не был сторонником кого-нибудь специально “завалить”, либо, наоборот, специально “вытянуть”; он был всегда очень объективным человеком. Но одновременно, если у него возникали какие-то вопросы по существу работы, если появлялись какие-то недоумения, или он что-то хотел для себя прояснить, то он никогда не пренебрегал этой возможностью и соответствующие вопросы задавал.
Отец Василий был человеком молитвы. Был очень скромным и смиренным. Несмотря на его весьма почтенный возраст и то, что я ему годился почти во внуки, он всегда с подобающим в церковной среде уважением относился ко мне как к ректору и как к архиерею. Это никак не мешало мне часто прибегать к его педагогическому, житейскому и духовному опыту. Мне никогда не было неудобно о чём-то с ним советоваться, потому что я знал, что этот человек прошёл очень непростой жизненный путь и обладает большой мудростью.
Бывало, что он радовался как ребенок. Особенно радовался, когда после 22 лет борьбы исторический комплекс Санкт-Петербургской Духовной Академии был возвращён Церкви. Он вспоминал, как во время его ректорства делались попытки возвратить здание Академии: ходили крестным ходом, студенты даже занимали часть помещений, ночевали и устраивали молебны там. Но потом их оттуда “выдавили”. Я помню его глаза, улыбку и неподдельную лучезарную радость, и счастье, когда мы подписали акт о передаче этого здания в храме Двенадцати апостолов; вспоминается с каким воодушевлением отец Василий молился за первой службой в этом храме.
Отец Василий рассказывал о том, в какие непростые годы ему пришлось занять должность ректора. Он никогда не хотел быть ректором Духовной Академии. Он даже никогда не позволял себе поселиться в покоях ректора и практически не работал в ректорском кабинете. Но то благословение, которое ему было дано, он выполнял честно и ответственно. Настолько, насколько мог, он пытался улучшить очень непростую ситуацию, в которой пребывали Ленинградские духовные школы в 90-е годы. Это было почти голодное время, не было средств даже на покупку еды для студентов. Отцу Василию приходилось брать в долг продукты на базе, а потом, по мере возможностей, долги отдавать. Несколько раз, как он говорил, Учёный совет обращался в Патриархию с просьбой поддержать финансирование Духовной Академии, но времена были очень непростые для всей Церкви. Академия не всегда могла платить преподавателям зарплату, и многие трудились не за деньги — не оставляли родную школу. Тем не менее, такое положение вещей отец Василий, как ректор, очень непросто переживал. Я не знаю, как прошли бы этот сложный путь другие, но он прошёл его достойно.
Отец Василий провёл 65 лет в Духовной Академии. Однажды, во время Актового дня, я встречал гостей и спрашивал у них, в каком году кто из них закончил Духовную Академию. Тогда отец Василий подошёл ко мне и с улыбкой сказал: “А я, владыка, уже более шестидесяти лет здесь нахожусь”. Меня это потрясло. Ведь большинство из нас даже не приблизились ещё к этому рубежу своей жизни.
Он обладал острым аналитическим умом. Очень много читал, и мне кажется, что именно эта постоянная умственная деятельность и позволила ему до своих последних дней быть в прекрасной интеллектуальной форме, сохранять великолепную память и способность к анализу. Меня, безусловно, до самого последнего момента очень удивляла его способность читать большие и сложные книги. Например, в Московской Духовной Академии был издан очень большой и фундаментальный научный труд Жана Клода Ларше “Исцеление духовных болезней”. Отец Василий взялся прочитать эту книгу для того, чтобы определить, полезна ли она для обучения будущих священников. Он её не просто прочёл, но проработал её и нашел книгу весьма полезной для священников и студентов. Отец Василий написал мне о своих замечаниях, причем сделал это исходя из своих внутренних побуждений, я не мог настаивать на том, чтобы он брал на себя столь большой труд. В этом письме было сказано о том, что книга должна стать настольной для студентов духовных школ и молодых священников, однако посоветовал её переработать и значительно сократить. Отец Василий часто писал мне письма. Всегда от руки. Чаще всего он поздравлял с церковными и личными праздниками. В этих письмах много личных размышлений, переживаний, слов благодарности, мыслей о современной жизни Духовной Академии.
Отец Василий умел вовремя заботиться о здоровье. Дважды в год он обязательно ложился в больницу на профилактику. Это было его годовым режимом, и я считаю, что такое правильное отношение к своему здоровью — очень хороший пример для тех, кто либо совсем не думает о здоровье, либо наоборот, зацикливается на этом и ежедневно думает о нём.
Отец Василий был человеком доброжелательным и общительным, внимательным к людям. Всегда поздравлял с личными и церковными праздниками сотрудников Академии и даже студентов, которых знал. Знаю, что если он вдруг не успел кого-то поздравить лично, то потом, спохватившись через пару дней, всегда приходил и поздравлял.
Отец Василий подлинно был человеком Церкви. Он никогда не позволял себе о ком-то плохо говорить, кого-то жёстко критиковать. Был очень достойным человеком в этом смысле, и очень достойно себя вёл: благородно, сдержанно, смиренно. Он был настоящим христианином, и это главное. Ведь когда пастырь учит свою паству с амвона тому, в чём он сам не имеет навыка, в чём он сам не может быть примером и образцом, слова теряют свою силу. Слова отца Василия были не просто правильными, выверенными, подтверждёнными Священным Писанием или цитатами святых отцов. Это были слова человека, который жил так, как говорил. Он был скромным пастырем. До последних дней он служил в храме Тихвинской епархии, приезжая туда либо на общественном транспорте, либо на такси — у него не было своего автомобиля.
Образ доброго, скромного, в меру строгого, умного и благородного человека навсегда останется в моей памяти и сердце. Есть люди, забыть которых невозможно. Среди них — отец Василий Стойков. Я верю, что дорогой батюшка в Царствии Отца Небесного будет вспоминать и о тех людях, которых он встречал на своём жизненном пути. Верю, что вспомнит и помолится обо мне.
Ну а мы, находящиеся пока в земной юдоли, должны сохранить память о таких людях, как отец Василий, и просить у Бога милости для них и упокоения вместе с праведниками. Верю, что небесная пристань, к которой так стремился отец Василий в своём земном странствии, приняла его».
Протоиерей Владимир Сорокин — заслуженный профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии, с 1987 по 1992 года — ректор Духовных школ Северной столицы
«Первое наше знакомство с отцом Василием состоялось, когда я поступил в Академию. Он был моим преподавателем. Потом мы с ним подружились и стали общаться более тесно: дружили семьями, ходили в гости, конечно, вместе преподавали в Академии.
Отец Василий — представитель старой школы духовенства, которую прежде всего характеризовала честность, открытость и обязательность. Сейчас таких людей становится всё меньше. Он был из той когорты, из которой происходили такие люди, как ныне здравствующий Патриарх Кирилл, покойный Патриарх Алексий II, митрополит Никодим (Ротов) и многие другие, уже ушедшие из этой жизни. Все они, как и отец Василий, стремились привить человеку церковность, научить его служить, передать ему традиции.
Отец Василий преподавал в Академии очень долго — 65 лет. К преподаванию он всегда подходил крайне обстоятельно и ответственно. Он превосходно владел своим предметом — аскетикой. Это был, действительно, его предмет: он очень хорошо знал святых отцов и их мнение по вопросам внутренней жизни человека. К тому же, отец Василий не преподавал аскетику как академический предмет, он ей жил: он всегда предпочитал ходить пешком или пользоваться общественным транспортом, в целом был крайне скромным человеком. И всегда хотел что-то человеку дать, угостить его чем-то, особенно если это было выращено своими руками.
У него во всём была мера: он никогда не перегружался в еде и питии, не злоупотреблял ничем (и своим положением в том числе). У него всё было очень взвешено. Я не видел его сильно эмоционально возбуждённым и не помню случая, чтобы отец Василий с кем-то поссорился: он либо мудро промолчит, либо своё мнение подкрепит весомыми аргументами. Он очень конструктивно подходил к вещам, с которыми имел дело. Именно из-за такой рассудительности и спокойствия, в какой-то мере невозмутимости, он был замечательным администратором.
И то, что его сейчас не стало — это огромная, невосполнимая утрата для нашей Церкви. Он был представителем целой эпохи, которая проходит. Я очень надеюсь, что Господь примет Своего верного раба в “селения праведные”, где этот добрый труженик Христов упокоится и не будет испытывать нужды и печали. Царство ему Небесное».
Архимандрит Софроний (Смук) — преподаватель, первый проректор Санкт-Петербургской Духовной Академии, руководитель богослужебной практики
«Протоиерея Василия Стойкова я знал за несколько лет до моего прибытия в Санкт-Петербургскую, тогда Ленинградскую, Духовную Академию в 1976 году. Отец Василий в то время был Инспектором Академии и преподавал гомилетику. После кончины бывшего ректора протоиерея Михаила Сперанского, отец Василий был первенствующим священником в академическом храме апостола и евангелиста Иоанна Богослова.
Протоиерей Василий Стойков сменил на должности ректора протоиерея Владимира Сорокина в 1992 году. Отец Василий любил студентов, а также почтительно относился к профессорам, преподавателям и всем сотрудникам нашей Академии, за что все его очень любили, почитали и уважали.
Много лет отец Василий был проректором по учебной части и в это время преподавал пастырское богословие и аскетику. Отец Василий произносил речи в академическом храме и Актовом зале по случаю особых торжеств нашей Духовной школы. Также он принимал активное участие в заседаниях Учёного совета и воспитательского совещания, был заведующим и активным членом кафедры Церковно-практических дисциплин, был председателем первой ставленнической комиссии после её учреждения в Академии.
Отец Василий, совмещая со своими преподавательским и административным послушаниями, проходил и пастырское служение: он был настоятелем собора Князя Владимира. Много лет — и даже до своей кончины — он был настоятелем прихода в поселке Отрадном.
Протоиерей Василий Стойков за свое многолетнее пастырское, богословское и административное служение Святой Православной Церкви был удостоен многих высоких наград. Верим и надеемся, что отец Василий получит награду от Бога, которая выше всех земных наград.
Упокой, Господи, душу раба Твоего, новопреставленного протоиерея Василия! Аминь».
Архимандрит Николай (Парамонов)
«Отец Василий обладал редким природным смирением и кротостью, удивительной выносливостью и трудолюбием. За четыре дня перед его смертью я позвонил ему на сотовый телефон и спросил его о здоровье — он уже находился в больнице. Он сказал, что кашля нет, температуры нет, давление хорошее, чувствует себя прекрасно; спрашивал о наших общих знакомых и монастырских делах. Расстались мы очень тепло. А потом неожиданно пришло известие о том, что он отошел ко Господу.
Конечно, мы вспоминаем его труды на разных поприщах в Академии. Преподаватели говорили так: “Когда отец Василий был ректором, это было самое лучшее время в Духовных школах”. И это несмотря на то, что это была смутная эпоха “перестройки”. Однако отец Василий умудрялся и в это время доставать продукты для студентов: звонил разным архиереям — выпускникам наших школ; договаривался с другими христианами. И Духовные школы выжили.
Отец Василий принимал активное участие во многих интересных проектах. Когда я высказал ему мысль о том, что хорошо было бы организовать монастырь для ребят, которые не поступают в семинарию, но очень хотят поступить и где-то подготовиться к этому, то он предложил Сергиеву пустынь. Здесь в то время была спецшкола МВД. Он дал мне телефон начальника политотдела, а после он выступил активным защитником того, что епархии необходим этот монастырь и что не нужно отказываться от помещений, которые отдаёт государство.
В 1991 году мы с группой молодых преподавателей задумали создать вечерние богословско-педагогические курсы, которым в следующем году исполнится уже 30 лет. Надо сказать, что очень много людей их закончило, среди них около 50 священников. Отец Василий был пламенным защитником и ходатаем курсов перед правящим архиереем, он писал докладную записку о том, чтобы эти курсы открылись.
Также отец Василий принимал активное участие в том, чтобы вернулось историческое здание Санкт-Петербургской Духовной Академии на Обводном канале 7. Все его сердечные устремления были направлены на это. Ведь в этом здании учились наши патриархи, св. прав. Иоанн Кронштадтский; отсюда вышли многие святители, причисленные к лику святых мученики. В то время студенты занимались в семинарии (Обводный канал 17), а здание Академии было занято индустриально-педагогическим техникумом. И вроде руководство этого техникума согласилось часть здания передать нам, но это решение так и не было полностью реализовано. Началось противостояние, которое длилось более 10 лет, пока не вмешался Святейший Патриарх, и здание бывшей Духовной Академии, наконец-то, передали историческому владельцу. Но конечно же в этом огромная заслуга отца Василия.
Я имел счастье 9 лет быть у него ассистентом по аскетике и гомилетике. Отец Василий милостивно предоставлял мне возможность спрашивать студентов; советовал, как вести опросы и т.д. Я вспоминаю, был один очень плохо подготовленный студент. Я не знал, откуда он прибыл, и с нетерпением пытался выяснить, что же он знает, уже даже не столько по билету, а вообще. Этот молодой человек говорил общие фразы, наподобие “треба багато молитися, та багато хреститися” и никакой информации. Я уже иссяк, а отец Василий мне говорит на ушко: “Отец Николай, это единственный православный на Львовщине, давайте его отпустим с троечкой”. Вот мы и поставили ему троечку.
Отец Василий был неутомим и в том, что многие считают преподавательской рутиной — в проверке ученических работ. Он всегда это делал усердно. Однажды отец Василий сломал ногу и попал в больницу. Узнав об этом, я принёс ему передачку и свою книгу “Шёл к Богу человек”, которая только вышла. И как отец Василий потом рассказывал, даже лёжа на вытяжке, он внимательно её читал. Наверное, это естественно для человека, который постоянно занимается проверкой работ: ему было скучно просто так лежать в палате.
Студенты смотрели на него как на учёнейшего старца, который всё знает по своему предмету и прекрасно осведомлен в науках. Когда отец Василий был ректором, он обходил аудитории, в которых сдавались экзамены; инспектировал, как всё проходит, как преподаватели ведут себя, какая обстановка, и во всё вникал очень подробно. По первости, когда человек поступал в семинарию, он в отце Василии видел молчаливого кроткого человека. Но потом впечатление менялось, становилось понятно, что это человек огромного опыта. Говоря об отце Василии, на память приходят слова святителя Игнатия Брянчанинова: “Я очень завидую людям, которые при всех превратностях судьбы сохраняют мирный и спокойный дух”. Вот таким был отец Василий. Это какое-то природное смирение и спокойствие. Конечно, его уход для нас — огромная скорбь и утрата. Царство ему Небесное».
Ольга Ивановна Пономарёва — заведующая канцелярией Санкт-Петербургской Духовной Академии
5
«Отца Василия я впервые увидела в 1980 году, когда поступала на Регентское отделение. Это был статный, красивый священник, он казался очень строгим, суровым даже. Мои опасения подтвердились чуть позже. Во втором классе у нас у всей группы был конфликт с преподавателем по вокалу. Отец Василий в то время как раз был Инспектором Академии. Тогда нас первый раз вызвали к нему “на ковёр”. Как это было тогда страшно! Он ещё сидел с таким невозмутимо строгим лицом и слушал всё очень внимательно. После, конечно, он пожурил нас, чтобы мы себя так больше не вели и отпустил. В итоге нам объявили по выговору и на этом дело завершилось. А мы так перепугались и думали, что нас всех отчислят.
Однако отца Василия отличала не только строгость. На всех постах, которые ему пришлось занимать, он был крайне внимательным и рассудительным. Отец Василий никогда не принимал решений в торопях. Он меня назначил заведующей канцелярией, поэтому приходилось много сотрудничать с ним по разным вопросам. Часто про то или иное прошение он говорил: “Пусть отлежится”, — или, — “Бумага должна полежать”. А после, рассмотрев вопрос со всех сторон, обстоятельно, он уже принимал решение.
Это качество очень помогло ему в то время, когда ему пришлось возглавить Академию. Он стал и.о. ректора в 1992 году. В это время на счету Академии было пусто, абсолютный ноль. Постоянно увольнялись преподаватели из-за мизерных зарплат. Но он нашёл силы и возможности спасти Академию, сохранить её от закрытия. Из-за того, что его много кто знал, в Академию постоянно приходили посылки, в том числе и из-за границы: то с продуктами, то с книгами. И он всегда старался из этого выделить что-то сотрудникам, как-то порадовать коллег.
Всю свою жизнь он преподавал аскетику. Так вот у него преподавание этого предмета было очень органичным, оно сливалось с его собственной жизнью. У него не было разделения: вот это академическая сторона жизни, а вот это — личная. У него всё было цельным: и преподавательская деятельность, и приходское служение, и семейная жизнь. И поэтому рядом с ним всегда было душевно. Он умел создать очень семейную, тёплую атмосферу: то фрукты принесёт из своего сада, то печеньем угостит. Он был превосходным садовником! Научил меня в своё время, как правильно надо обрезать яблони. И когда у него уже не было своих яблок, я угощала отца Василия плодами с деревьев, за которыми ухаживала по его совету. Он всегда очень радовался тому, что смог помочь кому-то. У него всегда было это стремление — помогать и творить добро для людей. Особенно, если какая-либо нужда появлялась у преподавателей Академии, то отец Василий всегда спешил на помощь, никогда не боялся просить за человека. И это спасало очень многих.
С того момента, как он переступил порог Академии, и до последнего вздоха он был предан нашим Духовным школам. За это время он сменил множество административных постов, постоянно преподавал. Он был очень усердным молитвенником. Наверное, именно это позволило ему на протяжении столького времени — 65 лет — так продуктивно работать и преподавать. Сейчас, когда его уже не стало, я надеюсь, что Господь примет его душу в райские селения, а мы обретём ещё одного молитвенника и ходатая за нас».
