Королева Кристина Августа Шведская старалась во всём подражать мужчинам: материлась, носила мужскую одежду и демонстрировала манеры пьяного солдата. А некоторые исследователи утверждают, что она и физически не была полноценной женщиной. Но это не мешало ей иметь фаворитов…
На мой взгляд, странности в характере Кристины – родом из детства. Появилась на свет она 18 декабря 1626 года в замке Трёх корон в Стокгольме. Повитухи ошибочно сообщили её отцу, королю Швеции, о рождении мальчика, и Густав II Адольф Ваза был вне себя от счастья. Но потом выяснилось, что у него не сын, а дочь, которая была «полностью волосатой и имела грубый и сильный голос». Тогда «Лев Севера» неожиданно расхохотался и воскликнул: «Она вырастет умной, так как обманула нас всех!» После чего приказал одевать её в мужские одежды и стал называть её: «Мой король». Кроме того, Густав Адольф, прославившийся как блестящий полководец на полях Тридцатилетней войны, частенько брал малышку с собой на смотры войск. А когда учил её верховой езде, то не придавал большого значения частым падениям и ушибам дочери. Вследствие чего она, якобы, навсегда осталась хромой и слегка кривобокой. Сама же Кристина в мемуарах объясняла свои физические недостатки тем, что кормилица в детстве случайно уронила её на пол. Вечером в день её шестого дня рождения пришло роковое известие о том, что 6 ноября 1632 года Густав II Адольф погиб в битве под Лютценом. Согласно его завещанию рихстаг (парламент) признал права Кристины на корону Швеции. «Я была таким ребёнком, – вспоминала она, – что не знала ни своего несчастья, ни своего счастья». Но девочка была очарована, когда все домочадцы преклонили перед ней колени и поцеловали её руку. Управлять государством должен был регентский совет во главе с канцлером Акселем Оксеншерной, а Кристину отдали на попечение тётки Екатерины Вазы, графини Пфальц-Цвейбрюккенской, так как её мать была в Германии.
В отличие от мужа, Мария Элеонора Бранденбургская, узнав настоящий пол своего четвёртого ребёнка (три первых умерли в младенчестве), закричала: «Вместо сына мне подсунули дочь, смуглую и уродливую, с огромным носом и чёрными глазами. Заберите её у меня, я не хочу такого монстра!» Однако, вернувшись с телом Густава II Адольфа в Стокгольм, эта нервная и болезненная дама, ранее не обращавшая внимания на своё дитя, теперь едва не задушила его своей любовью. Закрывшись с дочерью в комнате, задрапированной чёрной тканью, она рыдала там целые сутки напролёт. По настоянию матери Кристине пришлось спать в постели, над которой висела золотая шкатулка с сердцем отца. После чего шведы решили, что королева-мать явно не в себе. По крайней мере, канцлер Оксеншерна всячески пытался выставить её сумасшедшей. В конце концов, по решению регентского совета Марию Элеонору лишили прав на дочь и отправили в замок Грипсхольм. Но она сбежала оттуда вместе со служанкой сначала в Данию, затем – в родной Бранденбург (не забыв прихватить с собой сердце мужа). Правда, спустя несколько лет соскучилась по Швеции и вернулась. Дочь поселила её в отдельном дворце, выплачивала ей небольшое пособие и регулярно навещала. Таким образом, Кристина обожествляла отца и была снисходительна к матери, хотя, возможно, они не заслуживали этого…
После отъезда истеричной Марии Элеоноры в Грипсхольм Кристина снова попала в семью своей тётки. Эти годы она называла самыми счастливыми. Согласно желанию покойного Густава II Адольфа, его дочь воспитывали как мальчика. План отца «прекрасно соответствовал моим собственным наклонностям», – писала Кристина. Её честолюбие было таким, что не требовалось ни поощрения, ни наказания – королева хотела быть лучше всех. Она знала девять иностранных языков, разбиралась в политике, истории, математике, литературе, астрономии, географии, но особой любовью пылала к искусству. Умела, по её словам, «сносно обращаться с любым оружием» и была прекрасной наездницей. Всех поражало исключительное хладнокровие юной королевы: по свидетельству очевидцев, выражение её лица не изменилось, когда однажды в церкви на неё напал с ножом в руках сумасшедший. Канцлер Аксель Оксеншерна проводил три часа в день с Кристиной, объясняя ей тонкости управления государством, и однажды высказал надежду, что она станет выдающейся государыней, если её не испортит лесть. В пятнадцать лет она стала принимать иностранных послов, а с шестнадцати – посещать заседания государственного совета. Фрейлины и тётка напрасно пытались научить её вышиванию или правилам поведения, принятым среди знатных дам (хотя танцевать она любила). Кристина писала в своём дневнике, что испытывала «непобедимое отвращение и неприязнь ко всему, что делают и говорят женщины». Поэтому она предпочитала общество мужчин, с которыми могла обсуждать интересующие её темы – от военной стратегии до философии. Однажды Кристина сказала: «Не то чтобы мне так уж нравилось, что они мужчины, но, по крайней мере, они не женщины!»
В 15 лет Кристина тайно обручилась с сыном своей тётки Карлом Густавом, который был на четыре года старше её. Влюблённые решили пожениться, когда королева станет совершеннолетней, а её жених добудет себе воинскую славу. Тридцатилетняя война всё ещё продолжалась, и Карл Густав уехал в армию. Кристина ухаживала за его охотничьими собаками и писала кузену любовные письма в Германию: если суждено раньше умереть ему, то её любовь к другим умрёт вместе с ним, и они соединятся там, в вечности. Увы, несмотря на искреннюю любовь к невесте, Карл Густав был большим «аматёром по женской части». В 1644 году у него родился внебрачный сын от баронессы Людмилы Янковской фон Лажан. Поведение жениха уязвило гордость Кристины, и она стала писать ему всё реже, тем более, что достигла совершеннолетия и была постоянно занята государственными делами: спала всего по три-четыре часа в сутки и просыпалась рано, чтобы успеть почитать и позаниматься, прежде чем приступить к королевским обязанностям. «Восемнадцати лет она держала речи к сенату, отдавала приказания министрам, давала направление политике королевства, была самовольна, самоуверенна, властительна и надменна…», – утверждает писатель Павел Ковалевский. Почти сразу Кристина вступила в борьбу за власть с канцлером Оксеншерной, пытаясь поставить на ключевые государственные посты своих выдвиженцев. Тогда же у неё появилась единственная подруга – фрейлина Эбба Спарре по прозвищу «Бель» («Красавица»). Тем временем до Карла Густава дошли слухи, что его невеста окружила себя молодыми людьми. Забеспокоившись, он в 1645 году вернулся в Стокгольм. Кристина приняла его со всем уважением, но говорить с ним о любви больше не желала и, чтобы утешить кузена, предложила сделать его своим наследником. В ответ принц заявил, что мечтает лишь о взаимном чувстве, а корона ему не нужна. Чтобы охладить пыл бывшего жениха, Кристина назначила его главнокомандующим шведских войск в Германии, где Карл Густав одержал несколько блестящих побед и спустя три года опять вернулся в Швецию. Его чувства, вопреки ожиданиям королевы, так и не прошли, и тогда она прямо сказала кузену, что отказывается «быть пахотным полем для мужского плуга».
Сплетники утверждали, что донёс Кристине об измене Карла Густава друг его детства граф Магнус Габриэль Делагарди, появившийся осенью 1644 года при дворе в Стокгольме. Он был сыном риксмаршала Якоба Делагарди и Эббы Браге, бывшей фаворитки Густава II Адольфа. Конечно, толстый, грубый и небрежно одетый Карл Густав не мог соперничать с приехавшим из Парижа двадцатидвухлетним красавцем-графом, участником войны с Данией, который усвоил французские манеры и был одет с иголочки (его дед, кстати, был французом). Молодая королева искренне увлеклась Делагарди, однако он питал романтические чувства к Марии Евфросинии Пфальц-Цвейбрюккенской, сестре Карла Густава. Несмотря на это, Кристина хотела ему добра и поэтому не стала мешать его обручению с любимой девушкой. Что дало повод французскому послу в Стокгольме в июне 1646 года написать кардиналу Джулио Мазарини: «Она любит графа лишь в той степени, в коей чистая добродетель может соединяться с такой страстью». Сам Делагарди привязанность королевы использовал для карьерного роста. Это бесило Оксеншерну, который боялся, что фаворит метит на его пост. В конце концов, графа снова отправили в Париж уже в качестве посла.
Кристина отомстила канцлеру: к Эббе Спарре сватался его сын Бенгт Оксеншерна, но королева выдала свою любимицу за младшего брата Магнуса – Якоба де ла Гарди. А когда через год её фаворит вернулся, она заплатила все его долги и осыпала своими милостями. Магнус Делагарди стал самым богатым дворянином в Швеции и членом государственного совета. (Рассказывали, будто он может ехать несколько дней, оставаясь в своих владениях – настолько велики были земельные наделы, подаренные королевой). 7 марта 1647 года в день свадьбы своего фаворита она сказала кузине: «Я отдаю тебе то, чего не могу получить сама». Позже Делагарди получил придворный чин гофмаршала, потом стал президентом Камер-коллегии, и, наконец, – государственным казначеем. Неудивительно, что Карл Густав продолжал ревновать Кристину к графу, а государственный совет и рикстаг (парламент) приступили к ней с требованиями выйти замуж или за кузена, или за одного из тех иностранных принцев, которые постоянно к ней сватались (в свой черёд, Оксеншерна хотел женить на ней своего сына Эрика). В ответ она твёрдо заявила, что по примеру своего кумира, английской королевы Елизаветы I Тюдор, решила остаться девственницей. После чего добилась официального признания наследником шведского престола Карла Густава. Вместо благодарности тот покинул двор и отравился на остров Эланд, где поклялся жить до тех пор, пока кузина не даст согласия на законный брак с ним. Однако так этого и не дождался.
Под влиянием фаворита Кристина в 1648 году (наперекор канцлеру Оксеншерне и другим министрам) подписала Вестфальский договор, положивший конец Тридцатилетней войне. Королева считала, что её двор и столица должны соответствовать высокому положению Швеции, как страны-победительницы, на международной арене. Стокгольм украсился помпезными зданиями и арками, а королевские дворцы – статуями, картинами и книгами, на стоимость которых Кристина не обращала внимания (в последние дни войны она приказала украсть из Пражского Града как можно больше предметов искусства). Во время её правления в столицу Швеции стекались художники, музыканты, актёры и оперные певцы. Она пригласила к своему двору французскую балетную труппу и оркестр, итальянскую оперную труппу и голландскую театральную труппу. Основала первую шведскую газету «Почта и внутренние новости» («Post-och Inrikes Tidningar»). Придворные называли Стокгольм «Новыми Афинами», а королеву – «десятой музой» и «новой Минервой». При этом они не слишком льстили ей – ведь Кристина была самой образованной женщиной своего времени. Это привлекло к ней внимание французского философа Рене Декарта, который по её приглашению тоже приехал в Стокгольм. К сожалению, его планы по созданию академии в Швеции рухнули, когда спустя четыре месяца он внезапно заболел пневмонией и умер, не увидев коронацию Кристины, которая состоялась в том же 1650 году с особой пышностью. Однако за образом просвещённой правительницы скрывалась поразительная мстительность. Придворный историк Арнольд Мессениус и его сын начали критиковать королеву за крайнюю расточительность и любовь к исключительно чувственным удовольствиям. Ещё они обвинили её в том, что она уменьшила собственность короны и разорила государство, наградила новыми графскими и баронскими титулами около семидесяти человек и удвоила число более мелких дворян. Тогда разъярённая Кристина приказала арестовать и казнить Мессениусов. 22 декабря 1651 года старшего обезглавили, а младшего пороли и затем колесовали.
Через полгода после коронации Кристина вдруг заявила, что планирует отречься от престола из-за ухудшения своего здоровья. Приближённые и родственники тотчас всполошились, а папа отправил в Швецию отцов-иезуитов в надежде убедить больную сменить традиционную лютеранскую веру. Всё это довело королеву до нервного срыва. Изверившись в отечественных докторах, она в феврале 1652 года вызвала из Парижа знаменитого лекаря-самоучку Пьера Бурдело, авантюриста, распутника и вольнодумца. Ознакомившись с симптомами болезни Кристины, тот поставил ей однозначный диагноз: переутомление ума и несоблюдение диеты. По его совету королева стала меньше заниматься государственными делами и учёбой. Её здоровье пошло на поправку, а жизнь при шведском дворе и вообще в столице превратилась в сплошной праздник. Однако осыпанный милостями королевы Бурдело стал злейшим врагом всех приближённых ко двору шведов и иностранцев. Поэтому он близко сошёлся с испанским посланником Антонио Пименталем, прибывшим в августе в Стокгольм вместе со своей женой и детьми. Официальной целью генерала было изучение военной мощи Швеции, однако на самом деле ему предстояло выяснить, не планирует ли Кристина свадьбу с каким-нибудь врагом Испании. Галантный испанец быстро завоевал доверие шведской королевы, с которой тайно встречался в библиотеке и других местах, где угощал её шоколадным напитком. Он уговаривал Кристину принять католичество и заключить союз с Испанией в обмен на пенсию от своего короля. Бурдело же, для отвода глаз, распускал слухи об амурных отношениях королевы с Пименталем, на самом деле любившем свою жену. Постепенно «учёные беседы» иезуитов, растлевающее влияние лейб-медика и ему подобных и обнадёживающие речи посланника Филиппа IV (вкупе с шоколадом) укрепили Кристину в стремлении снять с себя корону, чтобы без помех насладиться жизнью.
С точки зрения чопорных шведов, Стокгольмский дворец стал прибежищем еретиков и «папистов». Среди знати зрел заговор против иностранцев, который возглавил Магнус Делагарди. Не подозревая об этом, Кристина продолжала развлекаться. 6 января 1653 года она учредила Амарантский орден. Его отличительным знаком был медальон с вензелем, составленным из двух «А» («Антонио» и «Амарант»), а девизом: «Сладкое воспоминание», так как по воскресеньям королева обедала с Пименталем и своими друзьями при водяной мельнице «Амарант». Вкупе с испанским посланником в орден входило пятнадцать рыцарей и пятнадцать дам. Согласно правилам, они не должны были вступать в брак, а те, кто уже состоял в нём, после смерти супруга обязаны были сохранять свой вдовый статус. Делагарди был тоже членом этого ордена и летом, накануне отъезда по делам на остров Эзель, уговорил Кристину выслать её любимца Бурдело из Швеции. Лейб-медик, нагруженный подарками королевы, отбыл во Францию. А граф, вернувшись, начал борьбу за отлучение от двора Пименталя. Однако испанец оказался ему не по зубам: после ссоры со своим фаворитом Кристина отправила Делагарди в отставку. Правда, следующий король, Карл Х, сделал своего зятя губернатором Лифляндии и риксмаршалом, а затем – канцлером. Но его преемник, Карл ХI, отнял у Делагарди этот пост и земли, подаренные Кристиной. Поэтому свои последние годы граф провёл вместе с женой, родившей ему одиннадцать детей, в тишине своего замка Веннгарн. Если же говорить о личности Магнуса Делагарди, то он был не только хитроумным ловкачом, но и одним из умнейших людей своего времени. Известно, что бывший фаворит Кристины поддерживал переписку со многими известными деятелями и остался в памяти соотечественников выдающимся политиком и меценатом.
После опалы Делагарди главным фаворитом королевы стал Клас Тотт, сын шведского фельдмаршала, который тоже долгое время жил в Париже. Провозгласив на одном из турниров Кристину своей дамой, он получил за это титул графа Карлеборгского, а затем стал обер-шталмейстером и членом государственного совета. Другие любимцы королевы, Кристофер фон Шлиппенбах и Антон Стейнберг, которых Делагарди обвинял в клевете на свою особу, получили графские титулы. Между тем срок пребывания Пименталя в Стокгольме истёк, и испанец в сентябре 1653 года засобирался домой. Перед отъездом посланника Кристина вручила ему в качестве подарка для короля Испании свой конный портрет кисти французского живописца Себастьяна Бурдона. Однако когда Пименталь покидал Гётеборг, его корабль дал течь, и ему пришлось вернуться. В связи с этим испанский посланник пробыл при шведском дворе почти до самого отречения Кристины, постоянно поддерживая её в этом решении. Оксеншерна поначалу воспротивился этому, опасаясь, что неуправляемый и склонный к авантюрам Карл Густав может навредить Швеции. Но потом канцлер изменил своё мнение. 6 июня 1654 года Кристина вызвала к себе кузена и при всех произнесла памятную речь о том, что хочет стать простой женщиной и покинуть родину, ибо «не быть обязанным никому подчиняться – большее счастье, чем владеть всем миром». Рядом с королевой находились её друзья Тотт, Шлиппенбах и Стейнберг. О Делагарди же напоминало лишь посеребрённое кресло возле трона, подаренное им Кристине к её коронации. В тот же день она подписала бумаги об отречении, а вечером состоялась коронация нового шведского монарха – Карла X. Он назначил кузине щедрое содержание: доходы с Готланда, Эланда, Эзеля, Померании и других областей в размере 200 000 риксдалеров в год.
С отречением Кристины Амарантский орден прекратил своё существование, а её друзья пожелали перейти на службу к новому королю. Впрочем, единственный человек, о котором она сожалела, покидая Швецию, была Эбба Спарре, о чём свидетельствует их переписка, продолжавшаяся до самой смерти подруги Кристины в 1662 году. Спустя несколько дней королева (её по-прежнему так титуловали) отправилась в Испанские Нидерланды. Ещё год назад она не забыла переслать туда морем свои сокровища, в том числе 427 живописных полотен, вывезенных из Праги. Неподалёку от границы с Данией Кристина остригла волосы и переоделась в мужскую одежду, въехав в Европу под видом «графа фон Дона». Затем королева уже в женском платье и в карете отправилась в Брюссель. Слух о том, что она намеревается там стать католичкой, стал ещё большей сенсацией в Европе, чем её отречение. Шведский король спешно отправил к кузине Тотта, дабы уговорить её не предавать веру своего отца Густава II Адольфа, защитника лютеранства. Но Кристина его не послушалась и, встретившись в Брюсселе с Антонио Пименталем, в канун Рождества 1654 года тайно обратилась в католицизм. Увы, королеву ждало жестокое разочарование, так как её великая жертва не была материально оценена ни испанскими, ни австрийскими Габсбургами (а шведы ей пенсию платили нерегулярно). Правда, оставалась ещё надежда на Рим. Так как папа Иннокентий Х был при смерти, Кристине пришлось задержаться в Нидерландах. Летом до Брюсселя дошли вести о кончине вдовствующей Марии Элеоноры Бранденбургской и канцлера Акселя Оксеншерны, что потрясло королеву. Наконец, она получила послание от нового папы. Александр VII настоятельно советовал Кристине официально заявить о своём отречении от протестантской церкви в Инсбруке, ещё до прибытия в Рим. 22 сентября 1655 года, получив крупный заём, Кристина покинула Брюссель со свитой из 200 человек. Среди них шведами были только её камергер и паж. Остальные представляли всякий сброд из испанцев, французов, фламандцев и итальянцев. В качестве же официального представителя короля Филиппа IV её сопровождал генерал Пименталь.
Один из свидетелей торжественной церемонии в Инсбруке 3 ноября 1655 года вспоминал, что Кристина вела себя в церкви довольно легкомысленно: «смеялась, фыркала и всё время теребила свои коротко остриженные волосы». Переход в католичество она рассматривала лишь как индульгенцию на вольнодумство и однажды заявила: «…моя религия – это религия философов». Спустя неделю королева отправилась на юг в Италию. В городе Пезаро она познакомилась с двумя юными братьями-графами Франческо и Людовико Сантинелли «с манерами чичероне и внешностью благородных бандитов» (как заметил писатель Б. Григорьев). С ними был их знакомый маркиз Джованни Мональдески, выходец из могущественной семьи города Орвието. Старший из Сантинелли преподнёс Кристине книгу собственных стихов в её честь. Стихи королеве понравились, как и молодые люди: позже всех троих она взяла к себе на службу. 19 декабря на границе Папской области королеву встретили посланники Александра VII. Несмотря на позднее время въезда в Вечный город, на пути её кортежа выстроилась огромная толпа. Кристину провели в апартаменты папы, и она на радостях так сильно сжала руку старика, что тому пришлось обращаться за медицинской помощью. Святой отец намеревался с помощью Кристины распространить католицизм в Швеции, но она ясно объяснила ему, что миссионеров там в лучшем случае изобьют палками. Сначала королеву поселили в Ватикане и понтифик лично провел её конфирмацию в соборе Святого Петра; в честь него Кристина получила новое имя «Мария Александра». Впоследствии она переехала в палаццо Фарнезе, который сдавался в аренду, и завела свой двор. В качестве её личного советника Александр VII назначил кардинала Колонну. Однако тот страстно влюбился в Кристину: одевался в одежды трубадура, пел под её окном серенады и делал массу других глупостей, которые вызывали у королевы лишь приступы смеха. В конце концов, папа выслал его из Рима, а на Кристину обрушил град упрёков за её слишком весёлую жизнь. В отличие от святого отца, римская знать была в восторге от королевы. Во дворце Фарнезе постоянно устраивались представления – комедии, оперы и балеты, а в январе 1656 года в императорском зале собрались члены её первой «Аркадской академии», где обсуждались вопросы философии и литературы. 28 февраля в её честь в палаццо Барберини была устроена карусель (имитация рыцарского турнира).
Однако финансовый вопрос по-прежнему мучил Кристину, и она задумалась: если Филипп IV и Александр VII достойным образом не оценили её жертву, то, может быть, французский король Людовик ХIV будет более щедрым? Дело в том, что его первый министр, кардинал Мазарини, через специального эмиссара предложил Кристине трон Неаполя, который французы собирались отвоевать у испанцев. Наверно, к тому времени она уже пожалела о своём отречении, потому что согласилась на это предложение. Узнав, что Кристина собирается во Францию, её «незабвенный» друг Пименталь попросил своего короля отправить его на поля сражения во Фландрию. «Если бы он не был генералом, я бы с удовольствием приказала прогуляться дубинкой по его спине!» – прокомментировала его отъезд разгневанная королева. В Париж она въехала 8 сентября 1656 года с ещё большей помпой, чем в Рим, и 22 сентября заключила в Компьене соглашение с Мазарини. Внешность, маленький рост (165 см) и манеры королевы произвели большое впечатление на французов. «Когда я впервые увидела её, то она была похожа на странствующую цыганку», – свидетельствовала одна дама. «Она сквернословила… ёрзала в кресле, то эдак, то так вытягивала ноги, клала их на подлокотники кресла», – вторила ей другая. Что же касается молодого короля Людовика ХIV, королевы-матери Анны Австрийской и кардинала Мазарини, то они были приятно удивлены образованностью и умом Кристины. Спустя год она снова приехала во Францию, желая ускорить «неаполитанское дело». Однако Джованни Мональдески, обер-шталмейстер Кристины, выдал её планы испанцам. Тогда 10 ноября 1657 года королева пригласила предателя в Оленью галерею дворца Фонтенбло, где её поселил Мазарини. Высказав обер-шталмейстеру свои претензии, Кристина вышла, а Мональдески был убит начальником её охраны Людовико Сантинелли и его подручными. Это событие вызвало большой скандал во Франции. Но сама королева, считавшая себя вправе казнить своих приближённых, совсем не была смущена и даже показывала своим гостям то место, где была совершена зверская расправа. Мазарини предложил Кристине переложить вину за убийство на исполнителей: дескать, Сантинелли приревновал её к покойному. А когда королева гордо отказалась, ей предложили покинуть Францию. Кардинал уже давно остыл к своей «неаполитанской» затее и Кристина вернулась в Рим не солоно хлебавши.
Александр VII и его окружение не слишком были рады возвращению королевы. Единственный из папских сановников, кто её поддержал, был кардинал Дечио Аццолино. Умный и проницательный дипломат, он занимал ключевые должности в дипломатической и разведывательной службе Ватикана. Знакомство кардинала с бывшей шведской королевой произошло сразу же по прибытии Кристины в Вечный Город. В палаццо Фарнезе он приходил ежедневно. Какой-то римский сплетник рассказал, что королева носит в кармане портрет Аццолино. Ради него она даже стала наряжаться в платья с таким глубоким декольте, что снова вызвала упрёки папы. По Вечному городу поползли слухи, что Кристина и кардинал – любовники. Не зря ведь Аццолино считали «элегантным кавалером» и дамским угодником. Другим его увлечением было искусство. На этой почве Аццолино и сошёлся с Кристиной, которая не раз упрекала своего друга за то, что он волочился за красивыми актрисами. Кардинал же писал ей, что его чувства к ней намного теплее, чем она себе это представляет. В ответ Кристина заверяла Аццолино, что её дружба к нему «не имеет никаких границ или конца, кроме смерти». Чтобы прекратить сплетни по поводу их отношений, папа поспешил отправить Аццолино в Румынию. Вернувшись, он в июле 1659 года помог Кристине приобрести в собственность палаццо Риарио (палаццо Фарнезе в отсутствие королевы её свита разнесла и ограбила) и нанял ей новых слуг. Тогда она рассталась и с братьями Сантинелли, старший из которых её обкрадывал, а младший запятнал себя убийством Мональдески. Это позволило кардиналу помирить её с папой и добиться того, чтобы тот назначил ей пенсию. Вместе с Аццолино она наблюдала в собственной астрономической обсерватории за звёздами, а в подвале своего дворца занималась алхимическими опытами. Постепенно кардинала начинают тяготить излияния его сиятельной подруги, и он настоятельно просит её не писать ему более о своих чувствах. Вместо этого Аццолино предложил её заняться мемуарами, и она вняла совету друга. В Риме ей стало скучно и, узнав о том, что 13 февраля 1660 года скончался король Карл Х, Кристина решила вернуться в Швецию, чтобы предъявить свои права на престол. Увы, у её кузена остался сын, Карл ХI, который вполне устраивал шведов в качестве короля. Позже она снова попыталась посетить Стокгольм, но ей это запретили. Тогда Кристина, узнав о том, что её родственник, польский король Ян II Казимир Ваза, тоже намеревается отречься, заявила претензии на его корону. Увы, их уже никто всерьёз не воспринял.
Остаток жизни Кристина провела в Риме. Снова окружила себя учёными, музыкантами, художниками. В частности, покровительствовала скульптору Бернини. Председательствовала на заседаниях своей академии, изучала литературу и другие искусства, собрала большую библиотеку, основала публичный оперный театр и увлекалась азартными играми. Кроме того, она, в пику римским властям, давала приют в палаццо Корсини изгнанникам, беглецам и просто бандитам, которые охраняли её. Командовал ими некий маркиз дель Монте – дуэлянт, волокита и мошенник, ставший последним фаворитом королевы. Говорят, он поколачивал её, но постаревшая Кристина всё ему прощала, а когда Монте внезапно умер, увидела в этом предзнаменование и своей скорой смерти. Действительно, она ненамного пережила маркиза и скончалась 19 апреля 1689 года в возрасте шестидесяти двух лет. Всё своё имущество королева завещала кардиналу Аццолино, который оставался с ней до самого конца. Кристина была похоронена в соборе Святого Петра, став одной из четырёх женщин, удостоенных такой чести. На церемонию прощания с королевой собрались огромные толпы – это доказывает, что многие местные жители её любили (в том числе, евреи, которых она защищала). И наконец, тринадцать лет спустя в нефе собора в её честь был установлен памятник работы Карла Фонтаны. Однако её противоречивая личность до сих пор вызывает споры. Долгое время из-за излишней мужественности Кристину считали гермафродитом, однако, исследовав её останки в 1965 году, антропологи доказали, что скелет королевы имел «типично женское» строение. Также, несмотря на все сплетни об её любовных связях, часть историков полагает, что она осталась девственницей. «Если бы я внутри себя чувствовала некую слабость, – говорила королева, – я бы, как многие другие, смогла бы выйти замуж только для того, чтобы поразвлечься и воспользоваться своими привилегиями». В автобиографии она добавляет, что из-за своего пылкого темперамента не один раз была на грани падения и спасалась лишь благодаря Промыслу Божьему. Несмотря на все свои таланты, Кристина стала не великой правительницей, а всего лишь героиней многочисленных скандалов. Зато сейчас соотечественники Кристины считают её «одной из величайших мятежниц в истории и одним из светлейших умов Швеции».
От автора
Мой канал в Дзен: https://dzen.ru/id/61f7e3980fd85154d3693ebc
Мои книги на Литрес (Все книги Евы Арк) https://www.litres.ru/author/eva-ark/?lfrom=1174843145