Известный уральский писатель Павел Петрович Бажов, еще до написания своих знаменитых сказов, опубликовал два произведения о событиях, происходивших в Ирбитском уезде в 1918 году. Сам он был непосредственным участником Гражданской войны на нашей территории, как журналист и редактор газеты "Окопная правда".
Начнем разговор об исключении Бажова из партии большевиков за написание книги «Формирование на ходу», которая вышла в свет в 1936 году, и вскоре была запрещена. В Центре документации общественных организаций Свердловской области сохранилось дело писателя, как раз касающееся этих событий.
Из постановления Бюро Свердловского Городского Комитета ВКП (б) «О книге П. Бажова – «Формирование на ходу».
«Установлено, что Свердловским Областным издательством (ОГИЗом) в ноябре месяце 1936 года издана и выпущена в продажу книга «Формирование на ходу». Автор Бажов.
В предисловии написано: что книга якобы составлена по материалам Свердловского истпарта.
По своему существу книга «Формирование на ходу» является антипартийной, контрреволюционной, так как популяризует и выводит как тип борца-революционера М.В. Васильева, разоблаченного троцкиста, контрреволюционера. Ряд эпизодов в книге написано со слов М. Попова (фамилия дана ошибочно, настоящая – Панов), осужденного за контрреволюцию и Г.В. Никонова, исключенного из партии за троцкизм.
Автором Бажовым искажены так же факты из истории формирования Камышловского полка, смазана роль партийной организации».
Этим же постановлением П.П. Бажова исключили из партии, а книгу постановили изъять.
На внеочередном собрании партгруппы членов ВКП (б) Ленинского района типографии ОГИЗа и СвердлГИЗа 28 января 1938 года это решение было утверждено. Странно то, что это было прямое нарушение Устава организаций. Сначала рассматривать вопросы должна была партийная группа предприятий (первичная партийная организация), а уж потом городская. Но это еще не все. Оказывается, о книге говорилось еще на партсобрании 16 января, но тогда ни кто не нашел ее троцкистской. Здесь явно прослеживается рука кого-то сверху.
Из выписки из протокола пртколлегии от 27 января 1938 года о восстановлении Бажова в партии мы узнаем, что были и другие обвинения, например в политически неправильной характеристике организации Союза фронтовиков в Ирбитском заводе. В других документах «союз» называют вредной или монархической организацией.
Павел Петрович написал о данной организации в своей повести так.
«Пришедшие после Февральской революции с фронта были первыми организаторами завода. В начале эти организаторы, может быть, по своей неграмотности, взяли не совсем приемлемую форму союза фронтовиков. Все-таки этот союз фронтовиков в Ирбитском заводе как будто не подпал под влияние своего контрреволюционного центра. Люди из этого союза ездили в Ирбит и там принимали участие в установлении Советской власти, которой до тех пор в этом исключительно мещанском городе совсем не было».
Ну и где тут «вредность и монархизм»? Далее по тексту Бажов рассказывает об организации первого красногвардейского отряда в Ирбитском заводе, где так же озвучен «Союз фронтовиков».
«В феврале 1918 года, когда было получено из области предложение сформировать добровольческий отряд, местные большевики, из числа пришедших с фронта, устроили общегражданское собрание.
В театр, где назначено было собрание, народу набралось до отказа. Много пришло и женщин.
Как только было рассказано о необходимости сформировать отряд на добровольческих началах, в зале поднялся шум.
— Навоевались мы, хватит. Пусть другие идут, кто на войне не бывал.
У женщин формулировка была еще короче и решительней:
— Не отпустим своих.
По такому началу можно было судить, что в заводе все-таки сказалось влияние союза фронтовиков, который, как известно, прежде всего старался использовать усталость от войны и отсталые настроения некоторых, вернувшихся с фронта.
Кто был работником этой стороны, так и осталось неизвестным, но партийной части собрания пришлось нелегко. Все попытки убедить, разъяснить встречались выкриками, насмешками».
В этом эпизоде так вообще нет ни чего положительного о «союзе». Почему же его использовали в обвинении против писателя?
Дело в том, что данные союзы повсеместно создавались после того, как солдаты, участники Первой мировой войны, стали возвращаться домой, или бежали от большевистской власти в центральной России в Сибирь и на Урал. В союзы с трудом попадали разагитированные большевиками солдаты, костяком их были офицеры, и крестьяне, которые больше не хотели воевать, а стремились поднять свои хозяйства, пришедшие в упадок во время войны. Именно «Союзы большевиков» стали точкой опоры для свержения Советской власти на местах перед началом Гражданской войны и в начальные ее этапы. Отряды из данной организации поднимали крестьянские и рабочие восстания и восстанавливали земское самоуправление вместо большевистских Советов. Потому они и стали злейшими врагами большевиков. Даже нейтральное высказывание о них, в конце 1930-х, могло стать причиной для репрессий.
Что же касается воспоминаний М. Васильева, М. Панова и Г. Никонова, так в них так же ни чего контрреволюционного не прослеживалось. Но после выхода в свет книги, они были объявлены «троцкистами» и все погибли от репрессий. Их судьбы мы рассмотрим подробнее позднее.
Сейчас же предлагаю вашему вниманию отрывок из воспоминаний М.В. Васильева о формировании 1-го Камышловского полка в Ирбитском заводе.
«Штаб Тюменско-Омского направления был горячее принят в Ирбитском заводе партийной и советской организацией и расквартирован в доме управителя завода.
Вскоре по прибытии в Ирбитский завод штаба сюда же пришли партизанские отряды Кочневской, Квашнинской и Куровской волостей Камышловского уезда под командованием тов. Некрасова с собственным обозом, хлебом, скотом.
Тов. Некрасов выстроил отряд на площади, доложил мне об этом и попросил посмотреть.
Отряд был выстроен в колонну, плотно, с прекрасным выравниванием по фронту, с безукоризненной дисциплиной в строю. Все это говорило о подготовленности отряда в строевом отношении. Но вооружен был отряд винтовками разных систем и даже охотничьими ружьями и одет разношерстно.
Мною был отдан приказ вооружить отряд трехлинейками русского образца, а командиру отряда тов. Некрасову было приказано ждать особых распоряжений, так как Ирбитско-заводской партийный комитет и ревком обещали поставить под ружье всех рабочих завода.
Партийный комитет и ревком действительно провели в заводе такую большую работу, что рабочие поголовно все вступили в отряд, и мною был отдан приказ выдать недостающее количество винтовок.
Вслед за вооружением отряда Некрасова и отряда рабочих Ирбитского завода мной был отдан приказ: из отрядов Ирбитского завода, отряда Некрасова, Кангелари, батальона Черных сформировать полк и назвать его 1-й Камышловский стрелковый полк.
Первый полк был назван мною потому, что я имел в виду из камышловских партизанских отрядов, отходивших в район станции Егоршино, сформировать еще два стрелковых полка, но эти отряды немного позднее мною были влиты в полк Красных Орлов, 4-й Уральский, а один батальон брошен в завод Реж.
Камышловскому стрелковому полку была придана одна батарея и кавдивизион. Командиром полка был назначен Черных, помощником командира - Кангелари.
В Камышловский стрелковый полк был влит и отряд ирбитских коммунистов.
В полку и кавдивизионе было много интернационалистов-мадьяр, отходивших из Сибири и Ирбита.
Позднее Камышловскому стрелковому полку был придан блиндированный поезд.
В полку была хорошо поставлена партийно-массовая работа. С первого же дня проявил он сознательную дисциплину. Не знал усталости и хныканья в трудные боевые месяцы».
Как видите, воспоминания были выдержаны в революционно-большевистском стиле. Как вам станет яснее дальше, воспоминания Никонова и Панова так же были написаны с учетом линии партии.
Продолжение следует.
Подписывайтесь на канал. Делитесь информацией. Жмите кнопку "Поддержать", что бы поблагодарить автора.