Найти в Дзене
Кинотеатр «Победа»

Нет более глубокого одиночества, чем одиночество самурая

8 сентября стартует ретроспектива «Нуары народов мира». Программу мы формировали скрупулезно, думали, что бы могло задеть зрительское сердце? Что есть классический нуар? Чёрно-белые улицы Америки, дождь в свете фонарей и усталый детектив... На самом деле, здесь спрятано куда больше вводных — это ощущение роковой неизбежности, горечь от несбывшихся надежд и вечный поиск правды в мире, где все правила давно переписаны. Мы собрали шесть лент, в которых режиссёры со всего света ведут тонкий диалог с эстетикой нуара, переосмысливая его каноны через призму собственных культурных кодов, своей боли и своей тьмы. Место в этом списке, безусловно, нашлось культовой картине Жан-Пьер Мельвиля «Самурай» с Аленом Делоном — таким холодным, красивым и безжалостным. Покажем мы ее на большом экране 19 сентября. …Точнее всех о Делоне написал Добротворский: «Он был чистой формой, которую можно было наполнить чем угодно». Но мало быть формой — нужно еще быть любимчиком судьбы, чтобы не остаться миловидно

8 сентября стартует ретроспектива «Нуары народов мира». Программу мы формировали скрупулезно, думали, что бы могло задеть зрительское сердце?

Что есть классический нуар? Чёрно-белые улицы Америки, дождь в свете фонарей и усталый детектив... На самом деле, здесь спрятано куда больше вводных — это ощущение роковой неизбежности, горечь от несбывшихся надежд и вечный поиск правды в мире, где все правила давно переписаны.

Мы собрали шесть лент, в которых режиссёры со всего света ведут тонкий диалог с эстетикой нуара, переосмысливая его каноны через призму собственных культурных кодов, своей боли и своей тьмы. Место в этом списке, безусловно, нашлось культовой картине Жан-Пьер Мельвиля «Самурай» с Аленом Делоном — таким холодным, красивым и безжалостным. Покажем мы ее на большом экране 19 сентября.

…Точнее всех о Делоне написал Добротворский: «Он был чистой формой, которую можно было наполнить чем угодно». Но мало быть формой — нужно еще быть любимчиком судьбы, чтобы не остаться миловидной пустышкой. Делон в каждом фильме играл разных людей, но везде оставался Делоном. Рене Клеман первым вытащил дерзкого актера с душой дьявола и ликом ангела на яркое солнце, Висконти и Антониони вложили в него интеллект, которого у актера было не то, чтобы много, а Мельвиль превратил форму Делона в несуществующий буддистский иероглиф, просто напялив на него стетсон. Остальные гении использовали Делона с разной степенью успешности, добавляя веса к его фигуре, очень быстро ставшей понятным символом Зазеркалья.

Почему понятным? На экране гипнотизирует то, что выразительно. Что не просто красиво, но имеет скрытое напряжение, удерживающее пространство кадра. Красота Делона как раз была такой — сложной, при всей ее растиражированности. Сравнить ее можно разве что с надменной красотой минерала, возникшем на стыке двух стихий. Перефразировав слова Юнгера про горный хрусталь, можно сказать, что Делон — это одинокий и редкий сон кино. А в этом сне отразилась вся буйная природа кино.

-2

Автор: Денир Курбанджанов, программный директор кинотеатра «Победа», автор телеграмм-канала «К слову, о кино».