Предварительная подготовка к полетам
Сегодня понедельник, день предварительной подготовки. Мы сидим в "штурманском цеху" с не очень отформатированным выражением на лицах. Мы - это старший штурман и три штурмана полка. Вчера был праздник, а если учесть, что на предпраздничную вахту мы заступили ещё в субботу, то состояние многим понятно. Непосредственно "сидим" мы не все, так как во время постановки задачи Мишка нашёл у кого-то спирт, употребил его по назначению, и теперь нагло спит на диване в безобразной позе. Будить бесполезно, только запахом спирта.
Ситуация осложняется тем, что по гарнизону бродят самый главный московский штурман и его заместитель. Завтра они будут летать со мной и Мишкой. Этим ребятам нужен квартальный налет, вот они и изобразят контролирующих.
Старший штурман нервничает. Попытки разбудить Мишку привели только к
возникновению у последнего всем известных позывов. Из коридора слышны посторонние голоса, старший штурман бледнеет.
В кабинет заходит заместитель самого главного штурмана, полковник. Заходит боком, дышит в сторону. Одет в комбинезон, под курткой кремовая рубашка с галстуком.Что-то настораживает в его форме одежды. С трудом напрягаю зрение, вижу, что галстук гражданский, "в горошек". Понимаю, что праздник отмечали не только мы. Полковник пытается найти своего штурмана, дать ему указания, но обнаруживает того лежащим на диване. На безмолвный вопрос отвечаю, что Мишка всю ночь нёс какую-то ответственность за что-то, вот и не выдержал нагрузки. Полковник был человеком понятливым, назначил своему штурману встречу завтра под самолетом и вышел. Я обнаглел, попросил передать самому главному, что у меня к тому вопросов нет, чтобы не беспокоился.
Старший штурман приобрел нормальный цвет лица, выдохнул, и пошёл к командиру полка. Серега нарезал соленые огурцы, достал банку тушенки. Вернулся "старшой" с бутылкой спирта. Мгновенно проснулся Мишка, всё стало налаживаться. Выпили, закурили.
Без стука открывается дверь, заходят командир полка и начальник штаба дивизии. Это мои завтрашние пилоты. У "старшого" ступор. Мне терять нечего, предлагаю начальнику штаба присоединиться, обсудить завтрашний вылет. Начальник сглотнул слюну, вяло отказался, выразил надежду, "что мы не очень", в сопровождении командира полка покинул кабинет. Мишка кинулся спешно разливать, а то ещё командир дивизии придет, выпить не даст.
Выпили, закурили.
Дверь не открывается, а распахивается. Не входит, а влетает командир полка с криком про какой-то бардак, который надо немедленно прекратить. Мишка с тоской смотрит на недопитую бутылку, но тут командир разъясняет ситуацию. Прекратить надо эту пытку предварительной подготовкой, а спирт у командира ещё есть.
Выпили и покурили ещё не раз.
Полёты прошли по плану.
Благополучно вышедшим из запоя ПОСВЯЩАЕТСЯ
Штурманскую мысль не пропьешь!
Вождь штурманского племени начал пить водку. Пил уверенно и добросовестно, как, впрочем, делал все, что поручала ему служба в Морской Авиации. Да и как было не пить, если на вооружении полка стояли спиртоносцы, противоводочники (только спирт) и вертолеты - спасатели (от похмелья). На третий день сослуживцы перестали доставлять тело на службу и обратно, так как это потеряло смысл, картохранилище было временно переименовано в картолежалище, со всеми вытекающими последствиями. Как сказали бы всякие гражданские штафирки, товарищ впал в запой, мы же назовем это состояние "входом в штопор".
Боевая подруга, она же жена, отсчитав положенное количество дней "штопорения", начала предпринимать попытки к выводу. Рано утром, перед уходом на работу, она проверила квартиру, вылила в унитаз все обнаруженные заначки, закрыла мужа снаружи на ключ, и убыла ковать денежные знаки.
Сон алкоголика не долог. Вождь проснулся, проверил заначки, понял, что опохмелка не удалась, и что самое главное, - он замурован. Любой другой на его месте впал бы в ступор, но только не морской авиатор! Над вождем жил командир отряда. Служебное время давно началось, пришлось воспользоваться современным средством связи - телефоном. Звонок в эскадрилью с криком - "Где эта сволочь?".
"Эта сволочь" подошла к телефону и узнала, что она уже два часа заливает самого старшего штурмана, что ей надо немедленно мчаться домой, закрыть краны, прихватив в виде компенсации бутылку спирта. Придя домой, надо не ломиться к соседу, который не откроет дверь, чтобы вода не выплеснулась на площадку, а немедленно доложить о прибытии по телефону.
Ошалевший командир отряда выполнил поставленную задачу. Представьте его удивление, когда после доклада по телефону о прибытии домой, он получил команду - "Привяжи бутылку спирта к веревке и спускай её мне на балкон. Про воду забудь, это легенда, дуй на службу".
Жена очень удивилась, застав мужа в прежнем состоянии, но это уже другая история...
Командировки и карьера
Полк переучивается на сверхзвуковой ракетоносец. Для этого планируется командировка в славный город Николаев на шесть месяцев. Но еще раньше в Николаев уезжает "передовая группа", это наиболее опытные инструктора, которые пройдут переучивание первыми, а потом будут учить летать своих подчиненных. В состав передовой группы был включен опытный командир отряда по прозвищу "Муму". Прозвище свое он получил отчасти по своей фамилии, которая у всех ассоциировалась с известным литературным произведением, а в основном потому, что когда бывал "с запахом", то ничего больше от него услышать было невозможно. А "с запахом" товарищ был постоянно.
В процессе теоретического переучивания наш герой очень уставал, поэтому регулярно расслаблялся. Причем, иногда и до потери памяти. В один из таких моментов "Муму" решил, что уже достаточно расслабился, поэтому пора перебираться в койку. Так как до койки еще надо было доехать, товарищ вошел в троллейбус и поехал в гостиницу. В троллейбусе приятно покачивало, товарищ уснул. В какой-то момент "Муму" проснулся, понял, что спит сидя, в одежде, решил это безобразие исправить. Он спокойно разделся в троллейбусе, аккуратно сложил одежду и лег спать на сидение. В таком виде его и довезли до ближайшего отделения милиции. Переучивание завершить не удалось, потому, что для дальнейшего прохождения службы он был направлен в гарнизон Хороль, на должность командира корабля Ту-16.
Его бывший штурман, штурман отряда по прозвищу "Змеюка", которое получил от первых букв имени и отчества "УЖ", переучивание благополучно завершил, летал на Ту-22м2 в Монгохто. Как-то раз Ту-22м2 со "Змеюкой" на борту ушел на запасной аэродром Хороль. Когда зарулили, вылезли, "Змеюка" решил навестить своего бывшего командира. И навестил, причем очень результативно для обеих сторон. Возвращался он в гостиницу уже поздно ночью. И пристали к нему местные хулиганы, было их много. Вспомнил "Змеюка", что пистолет после перелета не сдал, обнажил ствол, и произвел предупредительный выстрел вверх. Хулиганы испугались и убежали, зато прибежали патрули и проводили товарища в комендатуру. Там провели расследование, приняли во внимание то, что "Змеюка" был выпивши, доложили куда следует. В результате совместного распития напитков "Муму" был переведен обратно в Монгохто, но уже на должность помощника командира корабля к нам в экипаж, а "Змеюка" поехал на другой флот штурманом корабля.
Вот так эти командировки портят карьеру летному составу.
ШтурманА
Есть такой профессиональный праздник - День Морской Авиации ВМФ.
Отмечают этот праздник 17 июля. Накануне праздника вспомнил о некоторых штурманах, с которыми мне посчастливилось служить.
"Пантелеймоныч"
Старший штурман полка, авиатор старой закалки - "и выпить, и закусить", с виду неприступный, на самом деле очень внимательный ко всем штурманам, особенно к молодым.
Нас с братом развели по разным эскадрильям, в интересах службы. Это означало, что во время командировок на Сахалин нам приходилось жить в разных бараках. Но, после посиделок в составе экипажа, всегда тянуло к родной душе. Вот однажды, после "разбора полетов" в экипаже, решил я сходить к брату, посмотреть, как они там живут в 1-й АЭ, чем закусывают? На улице холодно, зима, оделся потеплее, и пошел, благо идти не очень далеко, метров 100. Шел я, шел, около избушки оперативного дежурного остановился, а зря. Вышел из избушки заместитель командира полка, ответственный сегодня за все, поэтому достаточно трезвый, и спросил, что это я тут делаю, ночью и пьяный. Я честно ответил, что иду к брату, а пьяным я быть не могу, так как совсем не пью. Это я слегка приврал сгоряча, но, слово не воробей... Разозлился заместитель, и, чтобы не разбираться, из какой я АЭ, вызвал сразу обоих комэсок. Мой комэска меня сразу опознал, вызвал отрядного, я у него в экипаже летал. Пришел отрядный, он только недавно перевелся с Запада, всех особенностей службы не знал, поэтому сразу стал орать "на публику", мол, никуда такая служба не годится, мы из тебя делаем воздушного бойца, возим с места штурмана корабля, а ты нам отдыхать не даешь. Короче, не очень правильно он себя повел. Я в долгу не остался, посоветовал ему подольше послужить на Востоке, а потом рот разевать. Заместителя возмутило другое, - вот стоит перед ним лейтенант, зимой, в - 25, в домашних шлепанцах, меховой куртке и шапке, и уверяет, что трезвый. Посмотрел я на свою обувь, и понял, что насчет трезвости несколько погорячился, о чем и доложил "ответственному". К брату меня не пустили, утром, со смешками, доложили об анекдоте командиру полка, а тот наказал меня оригинальным способом - запретил летать с места штурмана корабля. Очень я расстроился, стал со старшими товарищами советоваться, как это "взыскание" снять. И пришли к выводу, что только "Пантелеймоныч" мне сможет помочь. Пошел я к старшему штурману, про горе свое рассказал, помощи попросил. Так как "Пантелеймоныч" был приблизительно в том же состоянии, что и я вчера, то очень он возмутился тем, что "эти летчики совсем оборзели, на святое стали замахиваться", обулся в шлепанцы, взял бутылку, и пошел в комнату к командиру полка. Не знаю, что они там делали с этой бутылкой, но через час "Пантелеймоныч" вышел, сказал, что это, очень строгое для меня взыскание, с меня снято, но посоветовал впредь лучше одеваться, выходя на улицу. Бутылку водки, потраченную на меня "Пантелеймонычем", я ему возместил. А отрядному комэска объяснил, как служат на Дальнем Востоке, и мы уже на следующий день пошли на разведку погоды на радиус, и я - в качестве штурмана корабля.
"Саня"
Именно Саней он и остался для меня на всю жизнь. Хотя на самом деле был он Александром Викторовичем, был он штурманом отряда, эскадрильи, полка, дивизии. Но для меня он был "учителем", именно он научил меня летать. Нет, не самолетовождению и работе в кабине, а именно ЛЕТАТЬ. Скромный, на четыре года старше меня, спокойный в полете и азартный на земле, не особенно "военный", но, именно на таких и держалось штурманское дело. Посадили меня к нему в экипаж, чтобы я жизни учился. Я уже умел летать штурманом корабля в районе аэродрома, но на маршрут еще не летал. Вот и стал он меня учить. Сначала мы учились готовиться к полетам. Очень часто выпадали нестандартные маршруты, требующие серьезной подготовки. Надо было и маршрут проложить, и просчитать его, и инженерно-штурманский расчет (ИШР) рассчитать, и бортжурнал написать. Обычно все это делал штурман, а второй штурман просто переписывал. Но я не мог бездельничать, поэтому быстро освоил ИШР, что нехарактерно для нормального оператора. После того, как Саня меня несколько раз проверил, он стал мне доверять, и обязанность считать ИШР легла на меня. Время подготовки сократилось, оставалось время поговорить о том, как выполнять сам полет. А потом подошло время и моего первого полета по маршруту на тактический пуск крылатой ракеты. Помню, как Саня меня учил - не спеши, проверь еще раз, прежде, чем самолетом ворочать. И учил на ошибках, показательно так учил, но не зло, без всяких глупостей. Я резковат был, увидев отклонение, сразу кидался его исправлять, а Саня учил меня "лететь впереди самолета", предвидеть, где мы окажемся через 5 минут после моих резких доворотов. Короче, все, чему я потом учил своих штурманов, я узнал от Сани. Помню, Саня мне даже жизнь спас, незаметно так для себя. По тревоге полез я пушку заряжать. Холодно, ночь, машины ревут, ракету катают... Зарядил я пушку, пошел по скользкой от изморози плоскости к стремянке. Начал спускаться, стремянка стояла близко к плоскости, "пошла" назад вместе со мной. Все, подумал я, сейчас спиной и затылком треснусь об бетон, и потеряет Родина воздушного бойца. Мимо Саня пробегал, поймал стремянку со мной, подержал, пока я слез, показал, на каком расстоянии надо ставить, чтобы не убиться. И дальше побежал, ракету подкатывать. А я пот холодный вытер, постоял немного, и пошел ему помогать.
Потом судьба нас развела, Саня стал штурманом АЭ, а меня перевели в другую эскадрилью. Но Саня отслеживал мою службу, иногда и подсказывал, где я не прав. Вот так и служили параллельно, и штурманом полка я стал на его должность, когда он ушел в дивизию. И долго мы дружили, и водки выпито много, и помог я ему кое в чем, тогда, когда уже мог помогать. И сейчас не забываем друг друга, хотя живет он в Хабаровске, а я в Краснодаре, не так давно виделись в Сочи, куда я специально подскочил, чтобы с Саней повидаться.
"Мишка"
Это мой близкий товарищ. Тоже Михаил Владимирович. Многое пришлось вместе пережить и выпить, и даже в одном экипаже полетать. И тоже, как я говорю, "человек трудной судьбы". Не очень жизнь его баловала, хотя и стал он подполковником, штурманом дивизии в 33 года. Помоложе меня будет, ЧВВАКУШ окончил. Когда верстали экипажи на переучивание на "бэкфайер", свели нас в один экипаж, меня штурманом, его оператором. Но недолго мы в одном строю простояли. За развод меня отправили "на перековку" в 3-ю АЭ, на Ту-16, а он остался на "бэкфайере". Летал нормально, грамотным был штурманом, но несколько несобранным. Вот и попался "особистам". В перерыве между полетами забежал в столовую, и бросил секретный портфель у двери в зал, а не взял под стол. "Чекист" заметил, всунули ему "выговор" за нарушение "секретного" приказа, а такое взыскание раньше ломало карьеру. Вот и стал он влачить жалкое существование, без надежды стать штурманом. Но тут ему повезло, заметили его замполиты, предложили стать "комсомольцем полка". Отказался Мишка, но начальник ПО настоял. Так Мишка стал капитаном. Недолго побыл он "комсомольцем", но взыскание с него сняли, и штурманом назначили. Уж и не знаю как, но уговорил он "политических", чтобы отпустили обратно на штурманские хлеба. Летал Мишка прекрасно, быстро стал штурманом отряда. Когда освободилось место минера полка, я уговорил старшего штурмана взять на эту должность Мишку. Так мы опять стали служить в одном экипаже, у заместителя командира полка. Мишка учил меня летать на "бэкфайере", а я учил его полетами руководить. И служилось нам прекрасно, и гулялось хорошо. Был за Мишкой грех, не умел он вовремя остановиться после гулянок, но, все мы грешны... И, когда я намылился стать штурманом- инспектором дивизии, Мишку взяли штурманом дивизии. У меня не сложилось по независящим от меня причинам, а у Мишки все прошло, как надо, и стал он очень молодым подполковником. А потом пошла "перестройка", сократили и полк и дивизию, и встретились мы, два подполковника, уже в штурманском цеху противолодочного полка. Но не засиделись, позже я стал начальником штаба этого полка, а Мишка - старшим штурманом. Он и сейчас старший штурман, но уже отдельного, гвардейского смешанного. И летает на Ту-142, Ту-22м3, Ка-27. Можно очень многое рассказать о его службе, но не буду, кое-что я уже рассказывал. Хочется, чтобы дали ему, наконец, квартиру, и отпустили на "дембель", он это заслужил.
Карьера
За развод с женой меня сослали в "вечные" вторые штурмана на Ту-16, в то время как все женатые переучивались на Ту-22м2. Обидно, но против командира дивизии не попрёшь. Я был "боеготов" с места штурмана корабля, вот меня и использовали там, где штурмана не хватало, но держали на штате второго штурмана.
Как-то раз, старший штурман соседнего полка предложил перейти к ним на должность штурмана корабля. На вопрос про "ссылку", он ответил, что провинился я в своем полку, а у них ко мне претензий нет. Я перешёл, начал летать. Тут наши вожди вернулись с переучивания, начали верстать новый боевой расчет, и не хватило у них штурмана на Ту-16. А так как я был уже штурманом корабля в соседнем полку, то есть от грехов "отмылся", то они и потребовали меня обратно, мотивируя тем, что, мол, мы его готовили, готовили... Соседи заартачились, ругань дошла до командира дивизии, в конце концов, решили так - я возвращаюсь в свой полк, а за это соседи получают от нас новую стремянку для Ту-22м2. Вот так меня за стремянку выкупили обратно.
Через 8 месяцев я уже летал штурманом отряда. Чтобы получить звание "капитан", раньше надо было стать "инструктором днём", то есть доказать, что ты не случайно должность занимаешь. С этим у меня не заржавело, быстро отправили представление на «капитана» в штаб дивизии. Я очень удивился, когда представление вернулось в полк с резолюцией старшего штурмана дивизии: "отложить на три месяца за упущения по службе". Набрался я наглости, пошёл к старшему штурману дивизии разбираться, в чем провинился. Оказывается, во время последнего "народного гуляния" по случаю Дня Авиации, я не уступил ему дорогу, идя по центральной улице нашего "города", а в ответ на замечание, очень далеко его послал. Выслушав мой ответ, что я был в отпуске, а "далеко его послал" мой брат-близнец, которого штурманская карьера не очень интересовала, старший штурман посочувствовал, что все так получилось, успокоил, сказав, что три месяца быстро пройдут.
Прошло три года. Я работал помощником штурмана эскадрильи. Штурман эскадрильи заступил в наряд, начальником офицерского патруля. Был ноябрь, шляться по улицам холодно, вот ребята и зашли в общежитие, "погреться". Грелись долго и качественно. Окончательно согревшись, офицерский патруль проследовал в Дом Офицеров, где начинались танцы, да и души уже требовали музыки. Какой черт принес туда начальника политотдела, история умалчивает, но когда было сделано замечание пожилому штурману эскадрильи, сосланному на Дальний Восток с Черного моря, майор не выдержал, и сказал все, что думал про этого начальника, его политотдел, и про весь этот "Тихий" флот. Через час в патруль заступил командир эскадрильи, патрульными у него были замполит эскадрильи и начальник штаба эскадрильи, а через две недели нас со старым майором поменяли местами. Так я дорос до штурмана эскадрильи.
Прибыла к нам Главная Инспекция МО. Мы выполнили три полковых вылета на "радиус" за 36 часов. У меня в эскадрильи все экипажи были "боеготовы", все участвовали в вылетах. И так мы удачно поставили помехи, что две ударные группы Ту-22м2 были потеряны локатором С-300, что и было подтверждено снимками экрана РЛС. Меня похвалили московские начальники, спросили старшего штурмана дивизии, почему тот не выдвигает меня на должность штурмана полка? Этот нехороший человек ответил, что я по состоянию здоровья не годен на Ту-22м2. Тут я разозлился, и, не взирая на чины и звания, громко ответил, что по здоровью я и в космонавты годен, а вот в том, что мой брат-холостяк увел у него любовницу, я не виноват, и пусть обратит внимание на свой моральный облик, а не на мое здоровье. Москвичи поржали, меня успокоили, этого гада мягко пожурили за необъективность, через месяц я был назначен штурманом полка.
Вот такие были времена, такие нравы. Впрочем, и сейчас ничего не изменилось.
Другие рассказы автора на канале: https://dzen.ru/suite/0cb61be6-f35a-43d5-a6de-cae853a2ec5f