- Господи! Да сколько можно, Николай Фёдорович?! Когда вы, наконец, угомонитесь? – испуганно закричала Клавдия Ивановна, заметив на улице соседа с палкой в руке. – Прекратите немедленно! Иначе я участковому позвоню.
Она только что вышла из подъезда, направляясь в магазин за хлебом, но вынуждена была остановиться.
Потому что увидела, как её неугомонный сосед, который всего полгода назад вышел на пенсию, в очередной раз терроризирует Ваську.
Да-да, именно терроризируют – иначе и не скажешь. А Васька, чтобы вы понимали – это кот.
И не просто кот, а любимчик всего двора.
Все, кто жил в том дворе, его любили. Все, кроме Николая Фёдоровича.
Знаете, есть люди, которые просто не любят животных или, которые к ним равнодушны. Это как бы нормально.
Никто не может заставить человека любить кота, собаку или хомячка. Это должно идти от сердца.
Но есть среди нас и такие люди (по правде говоря, их даже людьми назвать язык не поворачивается), кто животных люто ненавидит. Всеми фибрами души, что говорится.
Вот Николай Фёдорович относился к последним. Животных он НЕНАВИДЕЛ.
И больше всего ненавидел почему-то Ваську, который уже больше года жил на улице, и был добрейшей души котом. Всегда подойдет, если кому-то плохо, успокоит своим урчанием, настроение поднимет. Или просто помолчит за компанию.
Когда-то Васька был обычным домашним котом, но потом хозяева почему-то оставили его во дворе дома и уехали в неизвестном направлении. Навсегда.
А Васька понятия не имел, что ему делать на улице. Он ведь её, улицу, только через окно видел и… когда его в переноске к ветеринару на приём носили. Куда идти, он тоже не знал.
Поэтому и остался здесь. В надежде, что хозяева когда-нибудь вернутся за ним.
Ведь бывает же такое, что хозяева возвращаются за своими питомцами? Только не говорите: «Нет». Не забирайте у Васьки последнюю надежду. Ведь именно благодаря этой надежде он до сих пор верит людям. Верит, что они добрые и хорошие.
Наверное, именно поэтому Васька подходил к каждому, кого видел на улице – к Клавдии Ивановне из первого подъезда, когда она выходила в магазин или на почту за пенсией, к Сергею Васильевичу, который постоянно чинил свой старенький автомобиль во дворе, к Елене Степановне, которая ни свет ни заря уже метёт улицы.
Ко всем людям без исключения Васька испытывал только самые тёплые чувства.
И люди отвечали ему взаимностью. Кота гладили, брали на руки, кормили чем-нибудь вкусненьким.
- Эх, хороший ты кот, Василий, - говорила ему Клавдия Ивановна. – Забрала бы я тебя к себе домой, да только у меня уже две кошечки в квартире живут. Боюсь, что тесно нам будет.
Васька тёрся о ноги женщины и тихонечко урчал. Ему достаточно было и просто человеческого отношения.
И оно было, это самое человеческое отношение. Зимой его, например, в подъезд пускали переночевать – сделали что-то вроде «мягкого уголка» под лестницей.
В общем, всё было хорошо, пока однажды Васька не подошел к Николаю Фёдоровичу.
Тот на лавочке сидел – хмурый и подавленный. Смотрел в одну точку и на лице его не было ни капли радости.
Да и откуда радости этой взяться, если на закате своей жизни человек вдруг понял, что прожил её зря. Не было у него ни жены, ни детей. И работы тоже теперь не было.
Кот очень долго за ним наблюдал за ним, и ему искренне захотелось поднять этому человеку настроение. Чтобы в его тусклых глазах зажегся огонек жизни.
Уж Васька-то знает, что говорится, не понаслышке, что прямой контакт с «пушистыми» человеку только на пользу.
Он незаметно подкрался сзади, запрыгнул на лавочку, мяукнул Николаю Фёдоровичу что-то на своем кошачьем (мол: «Доброе утро, человек! Как у тебя дела?») и, как обычно, стал тереться об него, выражая свою любовь. Вот только в этот раз чуда не свершилось.
Николай Фёдорович не улыбнулся, не обрадовался, не воодушевился ни капельки.
Вместо этого он стал еще мрачнее, чем был. А в его глазах Васька не увидел ничего, кроме ненависти.
- А ну пошёл вон! – заорал на весь двор Николай Фёдорович. – Ты какого возле меня трёшься? Я тебя звал, что ли?
Мужчина вскочил с лавочки и, схватив Ваську за шкирку, швырнул его на асфальт.
Он еще ногой хотел его пнуть, но (мгновенная карма в действии) подвернул ногу и сам упал на асфальт. А потом ему пришлось вызывать Скорую и ехать в травмпункт.
Нужно ли объяснять, что после этого случая ненависть к коту у Николая Фёдоровича была помножена на десять? А ведь именно так всё и было.
Теперь мужчина не просто ненавидел уличного кота. Теперь он поставил себе цель – сжить его со свету. Любой ценой. Всеми доступными ему средствами.
Как там говорят в народе: «На войне все средства хороши»? Вот именно этот, так сказать, слоган Николай Фёдорович и взял себе на вооружение.
Именно поэтому тихая и спокойная жизнь Васьки в одночасье превратилась в сущий кошмар.
Николай Фёдорович забрасывал кота гнилыми клубнями картофеля, старался пнуть его ногой, неожиданно выскочив из кустов, а когда у него не получалось причинить Ваське физические страдания, начинал обзывать его на чём свет стоит.
Таких слов, которые Николай Фёдорович, использовал в своем лексиконе, даже Клавдия Ивановна за всю свою жизнь не слышала.
А ведь она, на минуточку, уже семьдесят два года живет на белом свете. Многое чего повидала.
Люди, которые жили в том дворе, неоднократно пытались достучаться до обезумевшего мужчины, чтобы тот оставил несчастное животное в покое.
С ним и Клавдия Ивановна постоянно разговаривала, и Сергей Васильевич, и Елена Степановна.
Даже участковый приходил к нему домой и проводил разъяснительную беседу.
Но неугомонный сосед с завидным упорством продолжал свою «маленькую войну» с уличным котом.
- Да как его только земля носит? – возмущалась Клавдия Ивановна, жалуясь Елене Степановне. – Ну что ему Васька наш сделал? Он же такой добрый и хороший котик.
- Таких, как Николай Фёдорович, даже могила не исправит, - в сердцах сказала Елена Степановна.
- Ох, как бы он не сделал ничего нашему Васеньке. Он же каждый день его терроризирует, покоя не даёт.
Клавдия Ивановна переживала небезосновательно. Потому что Николай Фёдорович придумывал все более изощренные способы «насолить» коту.
Если сначала он, например, просто переворачивал его миски с едой и водой, которые стояли рядом с подъездом, где жила Клавдия Ивановна. То потом...
...потом он стал незаметно подсыпать в кошачью еду отраву для грызунов.
К счастью, у нашего пушистого героя был очень хороший ангел-хранитель.
А может, даже целая армия ангелов-хранителей. Потому что кот чудесным образом всегда оставался живым и невредимым. Чего, к слову, не скажешь, о Николае Фёдоровиче.
Каждый раз, когда он пытался навредить коту, с ним что-то да приключалось неприятное.
Например, когда он «обстреливал» Ваську гнилыми картофелинами, то в тот же день, только вечером, ему на голову упал кусок штукатурки с третьего этажа. До больнички дело не дошло, но приятного было мало. Николай Фёдорович долго стоял и ругался недобрыми словами на управляющую компанию, которая третий год подряд не может ремонт фасада сделать, при этом деньги за капремонт берёт исправно.
Когда Николай Фёдорович переворачивал кошачьи миски с едой и водой, то в тот же день, возвращаясь из магазина, у него неожиданно порвался пакет и все продукты оказались на асфальте.
Причем случилось это всё прямо на пешеходном переходе, и водители настойчиво сигналили неуклюжему пенсионеру, чтобы тот быстрее собирал свои продукты.
Сосиски с макаронами Николай Фёдорович поднял, а вот сахар и гречка так и остались на дороге.
А когда пенсионер подсыпал Ваське отраву в корм, то на следующий день его не было видно во дворе, потому что он лежал на кровати с сильнейшим расстройством кишечника и проклинал продавцов супермаркета, которые продали ему «что-то плохое».
Иногда карма настигала Николая Фёдоровича прямо на «месте преступления! (издевательство над беззащитными животными – это самое что ни на есть преступление).
Так, однажды он хотел придавить кота дверью, когда Васька выбегал из подъезда, но вместо этого прищемил себе палец, и пришлось ему снова обращаться в травмпункт.
И даже после этого мужчина не собирался отказываться от своей мести (или что это вообще такое?)
- Господи! Да сколько можно, Николай Фёдорович?! Когда вы, наконец, угомонитесь? – испуганно закричала Клавдия Ивановна, заметив на улице соседа с палкой в руке. – Прекратите немедленно! Иначе я участковому позвоню.
Она только что вышла из подъезда, направляясь в магазин за хлебом, но вынуждена была остановиться.
Потому что увидела, как её неугомонный сосед, который всего полгода назад вышел на пенсию, в очередной раз терроризирует Ваську.
Николай Фёдорович стоял под деревом, на котором сидел перепуганный кот, и пытался сбить его палкой.
Он бросал эту палку раз десять, но каждый раз она то не долетала до кота, то перелетала.
А в последний раз палка неожиданно отрикошетила от ветки и… угодила пенсионеру прямо в лоб.
И пока он считал звёзды на небе (а на улице, если что, белый день был), то Васька, воспользовавшись ситуацией, спрыгнул с дерева и убежал в другое, более безопасное место.
- Николай Фёдорович, может, хватит уже над котом издеваться? – спросила Клавдия Ивановна, когда подошла к соседу. – Что вы к нему цепляетесь-то постоянно? Что он вам сделал?
- Ненавижу… - яростно прорычал Николай Фёдорович, потом осмотрелся по сторонам, и направился домой.
В общем, все попытки навредить Ваське заканчивались для пенсионера полным провалом.
И люди, которые жили в том дворе, в глубине души радовались за кота. Но однажды то, чего так сильно боялась Клавдия Ивановна, всё же случилось.
В тот день Васька, как обычно, прогуливался по двору, а потом откуда ни возьмись с криком: «Ну я тебя сейчас!» прямо на него выскочил Николай Фёдорович.
Кот, следуя инстинкту самосохранения, бросился бежать в противоположную от пенсионера сторону, но…
…в тот момент по дороге, куда выскочил Васька, ехал легковой автомобиль.
Всё произошло в считаные доли секунды. Ни кот, ни водители попросту не успели среагировать.
- Ну наконец-то! – злорадно ухмылялся Николай Фёдорович, не сводя глаз с кота, который неподвижно лежал на дороге. Только глаза его были открыты, и в этих глазах был всего один вопрос: «Что такого я сделал? За что вы меня так ненавидите?»
Люди, которые знали Ваську, и даже те, которые его никогда в глаза не видели, в тот же день собрали деньги на операцию, и кота удалось спасти. А Николая Фёдоровича в тот же день увезли под Скорой. Он так сильно радовался, что его хватил удар.
- Инсульт, - ответил на ходу врач, когда Клавдия Ивановна спросила у него, что случилось с соседом.
- Хоть и нельзя так говорить, - говорила она Елене Степановне, - но как же я рада, что сосед получил по заслугам за свои злодеяния. Может, хоть теперь одумается?
- Сомневаюсь, - задумчиво ответила Елена Степановна. – Такие нелюди, как он, не меняются.
После того, как Ваську выписали из ветклиники, Клавдия Ивановна забрала его себе.
- Ты прости меня, Василий, - чуть не плакала она. – Я раньше должна была тебя забрать, тогда бы и не случилось ничего. Надеюсь, что ты с кошечками моими найдешь общий язык.
С кошками Вася действительно смог «договориться». Вечером, пока Клавдия Ивановна смотрела телевизор, он рассказывал им о своей нелегкой жизни на улице.
А они, как могли утешали его. По-дружески утешали, если что. Всё чинно и благопристойно.
Когда Васька смог уже нормально ходить, Клавдия Ивановна стала брать его с собой на прогулки. Ну чтобы нескучно было.
Да он и сам просился, если честно. Дома хорошо, конечно, но на улицу тянет. Вкус свободы и всё такое…
И вот во время одной из таких прогулок Васька вдруг остановился и посмотрел в сторону подъезда, из которого социальный работник выкатывал инвалидную коляску.
- Что такое, Васенька? – удивленно спросила Клавдия Ивановна, а потом сама посмотрела в ту же сторону.
Наверное, вы уже и сами догадались, что человек, который сидел в инвалидной коляске – это был Николай Фёдорович.
За то время, что он не появлялся на улице, мужчина очень похудел и глаза его стали еще более безжизненными.
Васька смотрел на него, смотрел, подергивая кончиком хвоста, а потом вдруг направился в его сторону.
«Зачем?!» – спросите вы.
Васька и сам не знал.
Наверное, потому что он любил людей, какими бы они ни были, и ему было очень жалко этого глубоко несчастного человека. Ему хотелось выразить ему свое сочувствие.
Он ведь и сам недавно пережил что-то похожее, поэтому знает, что это такое.
Кот подошел к лавочке, запрыгнул на неё, и на своем кошачьем промяукал что-то Николаю Фёдоровичу. Что-то вроде: «Доброе утро, человек. Очень рад тебя видеть».
- Что, поиздеваться пришел надо мной? – со злостью в голосе сказал он коту. – Эх, жаль, что встать я не могу, а то бы ты с этой лавочки… кубарем полетел бы!
Клавдия Ивановна не стала дальше испытывать судьбу.
Она забрала Ваську и поспешила прочь от Николая Фёдоровича. А пока шла, думала о том, что права была Елена Степановна, что такого человека, как он, даже могила не исправит.
И действительно: каждый раз, когда Николай Фёдорович, сидя в инвалидной коляске, видел гуляющего на улице кота, он мучительно и безуспешно пытался приподнять свою руку, чтобы замахнуться на него.
А вместо слов из его полуоткрытого рта вылетали лишь неразборчивые, напоминающие мычание звуки.