— Серёжа, мне нужно тебе что-то сказать.
Лена стояла у окна нашей съёмной однушки, спиной ко мне. В её голосе звучала какая-то новая нотка — не та мягкость, к которой я привык за три года совместной жизни.
— Что случилось? — Я оторвался от ноутбука, где допиливал очередной проект до полуночи. Фрилансерские подработки стали моей второй работой — копили на первоначальный взнос для ипотеки.
Она обернулась. Волосы уложены по-новому, макияж ярче обычного. И это платье… Когда она успела купить такое дорогое платье?
— Я ухожу.
Два слова. Как выстрел в тишине.
— Куда? — глупо спросил я, хотя уже понимал.
— От тебя.
***
Мы познакомились на корпоративе её подруги. Я тогда только развёлся, съехал от бывшей жены, которая оставила мне сына на выходные и чувство вины на всю оставшуюся жизнь. Тридцать один год, системный администратор в небольшой IT-компании — не Бог весть какой жених.
А Лена… Лена была как глоток воздуха после душного подвала разводных процедур. Двадцать семь лет, продавец-консультант в магазине косметики, мечтала о собственном салоне красоты. Говорила об этом так страстно, что я готов был поверить — у нас всё получится.
— Представляешь, — шептала она мне на ухо тёплыми вечерами, — свой салон, с хорошими мастерами, красивой мебелью… И над входом вывеска: “Студия красоты Елены”.
Я обнимал её крепче и считал в уме. При моей зарплате плюс её … Лет через пять-семь, может, что-то и получится.
Мы съехались через восемь месяцев знакомства. Однушка на окраине за двадцать тысяч в месяц — это был наш дворец. Старая мебель с “Авито”, холодильник “Бирюса” времён перестройки, который я купил у соседки за три тысячи. Но мы были счастливы.
Думал, что счастливы…
— Серёжа, а что если я попробую взять кредит на салон? — спрашивала Лена, разглядывая очередное объявление о продаже готового бизнеса.
— На твою зарплату не дадут. Да и проценты сейчас… Давай лучше накопим сначала на квартиру, потом уже бизнес.
Она кивала, но я видел, как гасли её глаза. Тридцать лет на носу, а живёт как студентка, — думала она. Наверное.
***
Изменения начались месяца четыре назад. Сначала незаметные — новая помада, дорогой крем для лица.
— Откуда? — спрашивал я.
— Премия была, — отвечала она, не поднимая глаз.
Потом появились задержки на работе. Инвентаризация, говорила. Обучение новых сотрудников. Встречи с поставщиками.
— До десяти вечера инвентаризация? — удивлялся я.
— Новый управляющий требовательный. Хочет всё по полочкам разложить.
А ещё она стала по-другому пахнуть. Не тем дешёвым туалетной водой “Эйвон”, что покупала раз в месяц, а чем-то… дорогим. Неженским. Мужским парфюмом.
Но я делал вид, что не замечаю. Параноик, — говорил себе. — Ревнивец сраный. После развода крыша поехала окончательно.
А потом была та суббота в торговом центре.
Я ехал к сыну на день рождения, зашёл купить подарок. И увидел её. Лену. Мою Лену, которая вроде как на работе должна была быть по графику.
Она шла не одна.
Рядом с ней — мужчина лет пятидесяти, в дорогом костюме. Седоватый, представительный, с золотыми часами на запястье, которые стоят как наша годовая аренда квартиры. Он что-то говорил ей, а она смеялась.
И он коснулся её руки. Как хозяин.
Я стоял за колонной и смотрел, как рушится мой мир. Подойти не решился. Боялся, если подойду, всё может выйти из под контроля. Не сдержусь.
— Лен, — сказал я тем же вечером. — Кто тот мужик в торговом центре?
Она даже не вздрогнула. Как будто ждала этого вопроса.
— Виктор Семёнович. Владелец сети салонов красоты. Предлагает работу.
— Какую работу?
— Менеджером. С хорошей зарплатой.
Лгунья, — подумал я. — Милая, дорогая лгунья.
Но сказал только:
— Это… это хорошо. Поздравляю.
Она посмотрела на меня долгим взглядом. В её глазах было что-то похожее на жалость.
Тогда я ещё не понимал — к кому.
Следующие недели прошли как в тумане. Лена стала приходить всё позже, а иногда и вовсе оставалась “на корпоративах”. Новые платья появлялись в шкафу с пугающей регулярностью. Дорогая косметика. Телефон, который она не выпускала из рук и всегда клала экраном вниз.
— Серёж, а давай я пока съезжу к маме? — сказала она в одно утро. — У неё проблемы с сердцем, врач говорит, что нужно побыть рядом.
— Надолго?
— Не знаю. Может, на месяц.
Месяц растянулся на два. Она приезжала на выходные — дорогая, красивая, далёкая. Как инопланетянка, которая изучает жизнь земного мужика в однушке на окраине.
— Лен, что с нами происходит? — спросил я однажды.
— Ничего, — ответила она. — Просто… мама болеет.
Мама. А почему тогда у неё номер “Виктор Семёнович” в избранных контактах? Почему она краснеет, когда телефон звонит?
***
И вот сейчас она стоит у окна и говорит: “Я ухожу”.
— От меня? — Голос мой звучит чужим, ломким.
— От тебя.
— Почему?
Она оборачивается. И я вижу в её лице то, чего не видел три года — решимость. Холодную, математическую решимость.
— Потому что мне тридцать лет, Серёж. Тридцать! А я до сих пор живу как студентка в общаге. Считаю копейки в магазине, ношу одни джинсы по полгода, мечтаю о квартире, как дура несчастная!
— Но мы же копим! Ещё год-два, и…
— Год-два?! — Голос её срывается. — А потом что? Ипотека на двадцать лет? На твою и мою мизерную зарплату?
— Лен…
— Нет! Хватит! Виктор Семёнович предложил мне квартиру. Трёхкомнатную. В центре. И деньги на салон. Столько, сколько мы с тобой за всю жизнь не накопим!
Тишина. Звенящая, оглушающая тишина.
— И что ты должна за это? — тихо спрашиваю я.
Она молчит. Но мне ответ не нужен. Я и так всё понимаю.
— Ты спишь с ним.
— Да.
Да. Одно слово. Два звука. Без стыда. А мир разлетается на куски, как стёкло.
— Лен… а как же мы? Как же наши планы, мечты? Как же… любовь?
Она смеётся. Смеётся! Коротко, зло.
— Любовь? Серёж, любовь не греет квартиру зимой. Любовь не покупает еду. Любовь не открывает бизнес.
— Но…
— На любовь у меня уже нет времени. Возраст не тот, понимаешь? Посмотри, чтоу меня есть? Ничего! Съёмная однушка, работа за копейки и парень, который обещает светлое будущее вот уже три года!
Она подходит ближе. Я вижу новые серьги в её ушах — бриллианты. Настоящие.
— Виктор предлагает мне жизнь, Серёжа. Жизнь! Которая у нас одна! А ты — что? Ещё пять лет экономии? Ещё пять лет мечтаний под потолком с пятнами от соседской протечки?
— А что, если… если я найду работу получше? Если…
— Поздно, — отрезает она. — Слишком поздно.
И я понимаю. Окончательно понимаю. Она уже сделала выбор. Не сегодня — месяцы назад. А сегодня просто озвучивает вердикт.
— Когда? — спрашиваю я.
— Завтра утром. Виктор пришлёт машину.
Виктор. Даже не “Виктор Семёнович” больше. Просто Виктор.
— А если я тебе не отпущу?
Она смотрит на меня с удивлением. Как на ребёнка, который не понимает элементарных вещей.
— Не неси чушь. Серёж, ты же не собственник. И я — не твоя вещь.
Нет, — думаю я. — Не вещь. Просто… просто я думал, что ты меня любишь. Дурак.
***
Она собирает вещи быстро, деловито. Как будто переезжает уже в сотый раз. Косметика, одежда, книги… Стоп. Наши:книги остаются. “Мастер и Маргарита”, который мы читали вместе вслух по вечерам. “Гордость и предубеждение”, которое она обожала. Фотоальбом…
— Фотографии не берёшь? — спрашиваю я.
Она на секунду замирает, потом качает головой:
— Зачем? Это прошлое.
Прошлое? Блин, как больно! Как у неё всё просто.
К полуночи чемодан собран. Она садится на край кровати — нашей кровати, где мы планировали детей, будущее, старость…
— Серёж, я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо.
— А как я должен думать?
— Я просто хочу жить. По-человечески жить. В тепле, сытости, красоте. Это что, преступление?
Я смотрю на неё и пытаюсь найти ответ. Преступление? Наверное, нет. Предательство? Да. Определённо да.
— А я, по-твоему, не человек? — спрашиваю я.
— Ты хороший человек, Серёж. Очень хороший. Но… бедный. И с тобой я буду бедной всю жизнь.
Бедный. Вот оно. Главное слово.
Утром приехала машина. Чёрная, дорогая, с тонированными стёклами. Лена быстро поцеловала меня в щёку — как троюродную тётю на Новый год — и вышла.
Я стоял у окна и смотрел, как она садится на переднее сиденье. Рядом с ним. Виктор Семёнович оказался именно таким, каким я его представлял — представительный, уверенный, дорогой.
Машина уехала. А я остался.
В съёмной однушке. С пятнами на потолке. С холодильником “Бирюса” и мечтами на свою «бедную» зарплату.
***
Прошло полгода.
Я сменил квартиру — не вынес запах её духов, что въелся в стены. Нашёл работу получше — тридцать пять тысяч, плюс премии. Встречаю девушку — Аню, учительницу младших классов. Зарабатывает копейки, зато рассказывает о своих учениках так, что хочется верить: счастье можно построить не только на деньгах.
А Лену видел случайно в том же торговом центре. Шла с полными пакетами брендовых покупок, в норковой шубе, вся такая… успешная. Красивая. Довольная.
Наши глаза встретились на секунду. Она слегка покраснела, но взгляда не отвела. А я прочитал в её глазах вопрос: «Осуждаешь?»
Знаете что? Не осуждаю. Каждый имеет право выбирать свою дорогу. Она выбрала комфорт и стабильность. Я выбрал… что я выбрал? Принципы? Романтику? Или просто не смог предложить большего?
Не знаю.
Но я понял одно: «настоящую любовь не купишь». И не продашь. Даже за трёшку в центре города и норковую шубу.
А что касается Лены… Возможно, она и счастлива. По-своему. Но иногда мне кажется, что по ночам, лёжа в той самой трёшке, она вспоминает нашу убогую однушку. И то, как мы читали вслух “Мастера и Маргариту”. И как планировали светлое будущее на копеечную зарплату.
Может быть, это было наивно. Может быть, глупо. Но это было честно.
А честность, знаете ли, тоже чего-то стоит. Правда, цену за неё платишь не деньгами.
Платишь доверием к людям. И верой в любовь.
Но я всё равно верю. Упрямо верю. Потому что если перестать верить — что тогда останется?
🦋Напишите, что думаете об этой ситуации? Обязательно подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки. Этим вы пополните свою копилку, добрых дел. Так как, я вам за это буду очень благодарна.😊🫶🏻👋