Лучшие друзья — самые опасные враги. Моя жизнь разделилась на «до» и «после».
***
Телефон зазвонил, когда я мыла чашки после завтрака. На экране светилось незнакомое имя: «Солнышко».
— Олег! — крикнула я в коридор. — Ты забыл телефон!
Но входная дверь уже хлопнула. Муж опаздывал на важную встречу с японскими партнерами. «Солнышко»... Странно. Олег никого так не называет, — подумала я, глядя на экран.
Пароль. Раньше Олег никогда не ставил блокировку. Я попробовала дату нашей свадьбы — не подошла. День рождения сына — тоже мимо.
1-2-3-4? Экран мигнул и открылся.
На главном экране висело уведомление от «Солнышка»: «Не могу дождаться нашего вечера. Люблю тебя безумно». Внизу — фотография.
Вика. Моя лучшая подруга последние восемь лет.
Руки дрожали, когда я открывала галерею. Скрытая папка называлась «Работа». Внутри — десятки фотографий. Вика в нашей с Олегом спальне. Вика в том платье, которое мы вместе выбирали для ее дня рождения. Вика целует моего мужа там, где я готовлю ему завтраки.
— Марина? — Голос из прихожей заставил меня вздрогнуть. — Можно войти?
Вика стояла в дверях с пакетами из булочной, как всегда по субботам.
— Кофе будешь? — Мой голос звучал странно даже для меня.
— Конечно. — Она прошла на кухню, села на свое обычное место. — Что-то ты бледная. Все в порядке?
Играть или сразу в лоб? Я поставила перед ней чашку, села напротив.
— Вчера видела тебя у «Метрополя». С мужчиной.
Вика чуть дрогнула, но улыбнулась:
— А, это двоюродный брат из Питера. Приехал по работе.
— Высокий такой. Темные волосы. В сером костюме.
— Угу. — Она пила кофе, но руки слегка дрожали.
— Очень на Олега похож.
Чашка звякнула о блюдце.
— Марина...
— Полгода, да? — Я показала ей телефон Олега. — «Солнышко».
Лицо Вики сменило три выражения за секунду: шок, стыд, затем что-то похожее на облегчение.
— Мы не планировали. — Голос стал детским, как всегда, когда она оправдывалась. — Это просто... случилось.
— Где?
— Что где?
— Где случилось? В моей постели? На моей кухне? В машине, которую я помогала выбирать?
— Марина, пожалуйста...
— Где, Вика?
— Везде. — Она заплакала. — Мы пытались остановиться, но...
— Но что?
— Мы любим друг друга.
Звон в ушах стал оглушительным. Я встала, подошла к окну. На улице обычные люди жили обычной жизнью. А у меня за спиной сидела женщина, которая восемь лет была мне сестрой, и говорила о любви к моему мужу.
— Уходи, — сказала я, не оборачиваясь.
— Мы можем поговорить...
— Уходи.
Дверь захлопнулась. Я осталась одна с телефоном Олега и пустыми чашками на столе.
В шесть он вернулся с работы как ни в чем не бывало.
— Как дела, солнце? — Поцеловал в щеку, пахло знакомыми духами. Не моими. — Где мой телефон?
— На столе.
Олег взял телефон, быстро пролистал сообщения. Я видела, как он напрягся.
— Ты читала?
— А ты как думаешь?
Он сел напротив, начал теребить обручальное кольцо. Эта привычка раньше казалась мне милой.
— Марина, я могу объяснить...
— Объясни.
— Это не то, что ты думаешь.
— Ага. Вика сказала то же самое. Потом призналась, что вы любите друг друга.
Лицо Олега стало серым.
— Она не должна была...
— Что? Говорить правду? — Я показала фотографии. — Это тоже не то, что я думаю?
Он смотрел на снимки, словно видел впервые.
— Полгода, Олег. Полгода ты приходил домой и целовал меня этими губами.
— Марина, я люблю тебя...
— Заткнись.
— Правда! Я никогда не хотел тебя потерять. Это просто... мужское.
— Мужское? — Я засмеялась. — С моей лучшей подругой в нашей постели — это мужское? Это даже не по-человечески!
— Не говори так грубо...
— А как, Олег? Как мне говорить? «Изменял»? «Крутил роман»? Может, «развлекался»?
Он потянулся ко мне через стол, но я отдернула руку.
— Я готов все исправить. Мы можем пойти к психологу...
— Мы? — Голос сорвался. — Какие еще мы?
Я встала и пошла к двери. Он последовал за мной.
— Марина, стой! Давай поговорим нормально!
— Нормально? — Я развернулась. — Знаешь, что нормально? Когда муж не сношает лучшую подругу жены!
— Не ори...
— Я буду орать, сколько захочу! Это мой дом! Мои эмоции! Моя боль!
Я заперлась в ванной и села на пол. Холодная плитка обжигала ноги. В зеркале напротив отражалось чужое лицо — красные глаза, растрепанные волосы, открытый рот.
Кто эта женщина?
Мама ответила после первого гудка.
— Мариночка, как дела?
— Мам, Олег изменяет.
Пауза. Потом осторожно:
— С кем?
— С Викой.
— С нашей Викой? Которая крестная Димки?
— С ней.
— Господи... А ты уверена? Может, ошибка?
— Полгода они встречались. Фотографии есть.
Еще одна пауза.
— И что теперь будешь делать?
— Не знаю.
— Марина, послушай меня. — Голос стал строгим. — Все мужчины такие. Все. Важно не это, а то, что он вернулся домой. К тебе. К сыну.
— Мам...
— Подумай о Димке. Ему нужен отец. И подумай о том, что люди скажут. Развод в тридцать два — это клеймо.
— А измена — это что?
— Это жизнь, дочка. Женская доля. Закрой глаза, переживи и двигайся дальше. Главное — семья цела.
Я повесила трубку и уставилась в потолок. В квартире было тихо. Олег ушел, оставив записку: «Остановлюсь у Андрея. Дай время подумать».
Подумать. Десять лет брака против полугода измены. Один ребенок против одной любовницы. Безопасность против неизвестности.
Математика предательства.
В офисе было спасительно тихо. Синий свет монитора, шелест бумаг, далекий шум принтера — рабочая рутина, где я все еще контролировала ситуацию.
— Марина, с вами все в порядке?
Коллега Света стояла рядом с чашкой кофе и участливым выражением лица.
— Все нормально. Просто устала.
— Вы плачете.
Я дотронулась до щеки — мокрая.
— Хотите поговорить?
— Спасибо, но не сейчас.
Света кивнула и ушла. А я сидела и смотрела на экран, где мигал курсор в пустом документе. Так же пусто, как моя жизнь, — подумала я и тут же разозлилась на себя за жалость.
В пять я поехала домой за вещами.
Олег сидел на диване с букетом роз. Белых. Моих любимых. Раньше.
— Привет. — Он встал, протянул цветы. — Как дела?
— Нормально. — Я прошла мимо в спальню.
— Марина, я весь день думал. Мы можем все исправить. Я порву с ней. Совсем. Заблокирую везде.
Я складывала белье в сумку, не глядя на него.
— Мы можем съездить куда-нибудь. Турция, Греция. Как в медовый месяц.
— Ты репетировал эту речь? — Я обернулась. — Или импровизируешь?
— Что ты имеешь в виду?
— Она помогала тебе выбирать слова? Советовала, какие цветы купить?
— Я с ней не разговаривал...
— Врешь. — Я застегнула сумку. — Ты всегда теребишь кольцо, когда врешь. И избегаешь смотреть в глаза.
Он посмотрел на свои руки, убрал их за спину.
— Я не хочу терять тебя.
— Ты уже потерял.
— Марина...
— Я ухожу.
— Надолго?
— Навсегда.
***
Кира открыла дверь в домашней пижаме и тапочках-зайчиках, но обняла меня так крепко, словно я вернулась с войны.
— Проходи. Чай? Кофе? Коньяк?
— Коньяк.
Мы сели на ее диван под пледом, и я рассказала все. Кира слушала молча, иногда качая головой.
— Мразь, — сказала она, когда я закончила. — Две мрази.
— Он говорит, что любит меня.
— А она говорила, что любит его.
— Да.
— И кому верить?
— Никому.
Кира налила еще коньяку.
— Знаешь, я давно подозревала.
— Что?
— Ну, она как-то странно себя вела. Все время спрашивала про Олега. Где он, что делает, когда вернется. А в прошлом месяце я видела их в торговом центре.
— И не сказала мне?
— А что сказать? «Сестра, твой муж покупает белье с твоей подругой»? Я думала, может, это подарок для тебя.
Я засмеялась сквозь слезы.
— Белье. Для меня.
— Дура, да? — Кира обняла меня. — Но ты не дура. Ты просто доверяла.
— И что мне теперь делать?
— Жить.
— Как?
— По-новому. — Она посмотрела на меня серьезно. — Марина, ты достойна настоящей любви. Не жалости, не привычки, не «мужского». Любви.
Настоящей любви. Когда я последний раз чувствовала что-то подобное?
Ночь прошла в полудреме. Я лежала на кушетке и слушала звуки чужого дома — тиканье часов, шум машин за окном, соседский телевизор. В четыре утра поняла: я была счастлива до замужества.
До Олега у меня была работа, которую я любила. Друзья, с которыми смеялась до слез. Планы на будущее. Мечты.
Когда я перестала мечтать?
Постепенно, незаметно. Сначала карьера отошла на второй план — «семья важнее». Потом друзья — «Олегу не нравится эта компания». Потом хобби — «некогда, быт заедает».
Я растворилась в роли жены. Стала дополнением к чужой жизни.
А теперь что?
Часы показывали половину седьмого, когда я встала и пошла на кухню. Кира уже сидела за столом с кофе.
— Не спишь?
— Не получается. — Я села напротив. — Кир, а ты никогда не боишься остаться одна?
— Каждый день. — Она улыбнулась. — Но еще больше боюсь остаться с кем-то, кто меня не ценит.
Телефон завибрировал — пятнадцатое сообщение от Олега. Я заблокировала его номер.
— Что дальше? — спросила Кира.
— Адвокат. Развод. Новая жизнь.
— В таком порядке?
— В таком порядке.
Встреча была назначена в том же кафе, где мы праздновали пятую годовщину свадьбы. Олег выглядел неважно — красные глаза, небритые щеки, мятая рубашка.
— Ты серьезно? — Он смотрел на документы о расторжении брака. — Развод?
— Серьезно.
— Марина, давай еще раз поговорим...
— Мы уже говорили.
— Я готов на все. Терапия, лечение, что угодно.
— Олег. — Я наклонилась к нему через стол. — Ты полгода врал мне. Каждый день. Каждый поцелуй, каждое «люблю» было ложью.
— Не было...
— Было. И знаешь, что хуже всего? Ты лишил меня выбора. Все это время я думала, что мы счастливы. А вы с Викой решали за меня, какой должна быть моя жизнь.
— Мы не решали...
— Решали. Каждый раз, когда не говорили правду.
Я сняла обручальное кольцо и положила на стол между нами. Металл звякнул о стекло — негромко, но окончательно.
— Я подаю документы завтра.
Олег смотрел на кольцо, не поднимая глаз.
— А если я не буду подписывать?
— Тогда через суд. Вопрос только в том, потратим ли мы это время на взаимные упреки или попробуем разойтись по-человечески.
— Ради Димки?
— Ради Димки тоже.
Он кивнул, взял ручку.
В торговом центре я зашла в косметический отдел. Консультант — девочка лет двадцати с идеальным макияжем — радостно подскочила.
— Что-то ищете?
— Красную помаду.
— Какой оттенок? Алый, вишневый, коралловый?
— Самый смелый.
Она принесла штук десять. Я выбрала ярко-красную, почти кричащую.
— Хотите попробовать?
— Обязательно.
В зеркале на меня смотрела незнакомка. Яркие губы делали лицо решительным, даже дерзким.
— Вам идет, — сказала консультант. — Прямо как актрисе.
— Какой?
— Не знаю. Которая играет сильных женщин.
Сильных женщин. Мне понравилось.
Две недели спустя я сидела в кафе за угловым столиком с книгой и латте. После работы, никуда не спешить, читать что хочется — роскошь, которую я забыла.
— Извините, можно присесть?
Я подняла глаза. Мужчина лет тридцати пяти, с приятным лицом и улыбкой в глазах. За соседними столиками было полно свободных мест.
Раньше я бы сказала, что занято. Или извинилась и ушла.
— Конечно, садитесь.
— Спасибо. — Он поставил чашку кофе и достал ноутбук. — Дома ремонт, работать негде.
— Понимаю.
— Интересная книга?
Я показала обложку — «Ешь, молись, люби».
— Про женщину, которая начала жизнь заново, — сказала я.
— И как ей это удалось?
— Пока читаю. Но думаю, просто решилась.
Он улыбнулся.
— Решиться — это самое сложное.
— Это самое важное.
Я допила кофе, закрыла книгу. На губах все еще была красная помада, в сумке — новые планы, в голове — впервые за долгое время тишина вместо хаоса.
А что, если это только начало?
А как бы поступили вы на месте Марины? Смогли бы простить измену ради сохранения семьи или выбрали бы неизвестность ради самоуважения? Поделитесь своим мнением в комментариях!
И не забудьте подписаться на канал — впереди еще много историй о том, как женщины находят силы начать жизнь заново ❤️
Рекомендуем к прочтению: