Театр "У Никитских ворот" и ТАСС — соседи: бегущую строку на здании агентства можно прочитать прямо из фойе Новой сцены. Кажется: переходи дорогу и бери интервью. И все же, чтобы договориться о беседе с народным артистом РФ режиссером и худруком театра Марком Розовским, у корреспондентов агентства ушел почти год: мешали гастроли и работа над новыми спектаклями. В интервью ТАСС он рассказал о своем понимании слова "патриотизм", гении Стива Джобса и тенденциях в развитии российского театра
— Марк Григорьевич, 15 августа, на сборе труппы, вы упомянули, что одной из премьер сезона-2025/26 станет спектакль об основателе компании Apple Стиве Джобсе. Нестандартный выбор. Почему именно он?
— Знаете, я подумал о том, что вот этот американец как изобретатель, производственник, человек дела, он же переделал мир — всех посадил за компьютер. Мы с вами находимся в студии, но, если камера повернется чуть в сторону, зритель увидит, что все в ТАСС сидят перед экранами, работают.
Понимаете, что меня увлекло в личности Джобса? Да, он стал богатейшим человеком, но его интересовали не деньги. У Джобса была любовь к совершенству, которая застила ему все. Деньги — только возможность для продвижения дела. У него была высокая нравственность и ответственность перед своим делом. Этим Джобс нам близок. И на самом деле все первооткрыватели такие — и Ломоносов, и Менделеев, и Эйнштейн, и да Винчи.
— Продолжая тему изобретений: как считаете, приемлемо ли то, что сегодня в театре используется искусственный интеллект?
— Не думаю, что в ближайшем будущем роботы смогут заменить живую плоть, дух актеров. Хотя, может быть, и появится какая-то драматургия, в соответствии с которой роботы выйдут на сцену. Такого не исключаю. А что касается моей профессии, режиссерской, то вряд ли условный андроид сможет поставить Чехова в следующие 100−200 лет — не сможет так, как поставлю его я. Он просто вберет штампы множества других постановок. Все-таки это не наш путь.
А будет ли так на самом деле — бог его знает. Может быть, придет момент, когда этот самый андроид станет главным режиссером театра "У Никитских ворот". Наверное, даже публику какую-то соберет на первые три постановки. А потом зритель разбредется. Потому что наше искусство — про душу, про постижение внутреннего мира человека.
Вообще, всякое открытие такого рода, великое открытие, двойственно. Как атомная энергия: есть мирный атом, а есть атом, который может уничтожить все человечество. Изобретение само по себе фантастическое, но как его употребить во благо людям? Это вопрос политики, вопрос философии, нравственности, ответственности за судьбу человеческого "я". Фундаментальной ценностью русской культуры всегда являлась жизнь человека — и мы должны блюсти заповедь наших великих предков.
— Начиная с 2022 года во всем мире русскую культуру неоднократно пытались отменить. Удалось ли этого добиться, на ваш взгляд?
— Это не политика, это политиканство. Ну как можно отменить культуру? Идиотизм. Бескультурье всегда воюет с культурой, но культуре как высшему средоточию народного духа такое как слону дробина. Ну что от этого Пушкину или Толстому? Моська лает на слона. Конечно, можно сделать какую-то гадость: памятник снести, мерзость пролепетать.
— А откуда такая любовь к русской классике?
— Я же учился в университете, у меня филологическое образование (Розовский окончил факультет журналистики МГУ — прим. ТАСС). Понимаете, почему я так люблю русскую литературу? Наверное, около сотни моих спектаклей связаны с этой литературой — литературой с большой буквы. И все они имели отклик. Сегодня в нашем репертуаре только постановок по Чехову пять штук. Есть и Достоевский, и Пушкин, и Толстой, и Гоголь, и Булгаков, и Набоков, и Платонов. Кого только нет. Или вот — "Лента поэзии" — уникальный цикл, насчитывает уже 14 спектаклей.
— Да, в "Ленте поэзии" есть и Сергей Есенин, и Иосиф Бродский, и многие-многие другие. Кем планируете этот цикл продолжить?
— Если мы говорим о ближайших работах, то будет Саша Черный, Наум Коржавин. Если получится, Осип Мандельштам. Сейчас ограничусь этим, а то сболтну, а потом не успею сделать — будет плохо. Дело еще в том, что на Старой сцене, где мы ставим спектакли из цикла, несколько месяцев идет ремонт. Это же бывшая коммунальная квартира. Там уже некоторым образом пришло в упадок оборудование, нужно все это обновить. Когда закончим, тогда откроем это пространство, где, собственно, наш театр и родился.
— На какую дату намечено открытие?
— Ну, ожидаем к Новому году. И тогда вторая часть сезона будет посвящена как раз этим проектам. Но, сами понимаете, ремонт в нашей стране — дело такое. Может затянуться.
— Марк Григорьевич, относительно недавно Владимир Путин поручил создать в Москве театр, ориентированный на продвижение современной драматургии патриотической направленности. Что вы думаете о возможном репертуаре такого театра?
Еще нужно сказать, что сегодня очень многие люди спекулируют на патриотизме, это правда. Я вижу примеры, но не хочу здесь ни с кем полемизировать. Быть патриотом за деньги или делать карьеру на якобы патриотических высказываниях — это антипатриотизм. Любовь к родине — это не болтовня, не провозглашение каких-то там идей, не высокопарные речи. Любовь к родине — это сердечность. Это-то и необходимо театру. Если вы сердечны, если вы взываете к сопереживанию, если зрительный зал плачет, смеется, постигает новое, свежее благодаря вашему спектаклю, то разве это не патриотическое изъявление? А если искусство бесчеловечно, оно и антипатриотично.
— Кто бы мог возглавить такой театр?
— Мне кажется, этот вопрос надо решать очень осторожно. Есть вероятность, что сразу кто-то примажется, начнет делать халтуру, которая будет выдаваться за достижение, за искусство. Но со стороны всем все будет, конечно, видно: это компрометация патриотизма. Здесь опасность. А так возглавить театр может любой, кто будет иметь желание — не карьерное, а душевное, сердечное. Я уже немножечко староват для новых назначений. Дело всей моей жизни — театр "У Никитских ворот". Ему я отдал душу и свое главное время.
— А как вы считаете, нужны ли сегодня театрам спектакли на тему специальной военной операции?
— Знаете, у каждого свое восприятие этой проблематики. Я противник кровопролития как такового. И опять-таки не хочу делать карьеру на, так сказать, злободневных заявлениях, которые будут не совсем правдивы из моих уст. Ведь это и большая ответственность. Толстой, например, написал "Войну и мир" через много-много десятилетий после тех событий, которые изображены в романе. Да, в Великую Отечественную войну выходили некоторые произведения, но осмысление всей народной трагедии и Великой Победы пришло к художникам — даже к самым большим — уже после войны.
Необходимо время, осмысление и знание. И, сказать честно, сегодня лично у меня такого знания, знания подлинного, недостает. Надо изучать источники. И, конечно, понимать, что ты хочешь сказать. Искусство не должно вторить пропаганде, оно не должно быть голословным, оно должно быть выстрадано.
— Отдельно хочется поговорить о гастрольных планах театра "У Никитских ворот". Куда собираетесь поехать?
— Из того, что будет в ближайшее время, намечена поездка в Израиль. Планировали эти гастроли еще летом, но из-за конфликта Израиля с Ираном перенесли на ноябрь. А публика нас ждет, она хочет нас видеть. Ну тут и спектакль легендарный — "Песни нашего двора". Уже порядка 30 лет он идет во дворике нашего театра с немеркнущим успехом, собирает аншлаги. Задумаемся, чего это стоит. "Песни нашего двора" — это панорама жизни нескольких поколений: довоенного, военного и послевоенного. И люди реагируют, причем почти никакой рекламы для этой постановки мы не делаем.
А уже совсем скоро, в сентябре, поедем в Белгород — город, который находится практически на передовой. Там, в местной филармонии, в рамках фестиваля сыграем спектакль из цикла "Лента поэзии", посвященный творчеству Сергея Есенина. Еще планируем гастроли в Санкт-Петербурге: пять мюзиклов театра "У Никитских ворот" на сцене ТЮЗа имени Брянцева. Говорю осторожно, потому что сейчас идут переговоры и контракт еще не подписан. Но договоренность есть, и есть поддержка столичного департамента культуры. Это будут большие гастроли: чтобы сыграть пять мюзиклов, в Петербург должны поехать 83 человека. Вложение, которое сами мы бы не потянули. Поэтому обратились в департамент, получили поддержку: дорога в одну сторону нам будет оплачена. На все остальное заработаем, надеюсь, сами. Эти гастроли намечены на декабрь.
— "Не потянем" — это трудности именно театра "У Никитских ворот" или гастроли — дело нелегкое для всех?
— Конечно, это проблема общая. В советское время были месячные гастроли театров в каком-то конкретном городе. И почти все пользовались поддержкой. Нынче, в рыночных отношениях, хотя мы и государственный театр, гастрольная деятельность сокращена. Но, опять же, тут не наша личная боль — это боль всех театров.
Тут сразу тупик, и на самом деле это очень плохо. С другой стороны, когда интересуются, почему у меня нет звезд, я отвечаю довольно резко: "Потому что если возьму какую-нибудь звезду, то она просто не потянет мои спектакли". Ведь что такое звезда, которая работает в проекте? По сути она просто эксплуатирует свои штампы на новой коммерческой основе. А у меня совсем другие задачи — мне нужны актеры "синтетические".
— В заключение расскажите, пожалуйста, какие тенденции в развитии российского театра вы сегодня наблюдаете?
— Есть сильная тенденция к тому, чтобы требовать развлечения: "Дайте мне отдохнуть, дайте отвлечься от всех тех безобразий и несправедливостей, которые меня окружают". Но так было во все времена. Еще, понимаете, сегодня нет достойной критики, которая бы занималась анализом, проблемой привлечения в зал думающей публики. А ведь такая публика-то есть — в России ее не может не быть. Есть люди, которых театр не просто интересует — они им живут. Этим духом. Духом нашей истории. Духом человечности. Кстати, вот это и есть патриотизм. А есть те, которым "что в кафе, что в театр; что бокал вина выпить, что мюзикл посмотреть". А если мы говорим о моде, то это вообще дело преходящее. Мода тлетворна. Мода — это видимость успеха, временный успех.
— А что по поводу цен на билеты?
— Есть, конечно, и тенденция к коммерциализации: как можно говорить об общедоступности, если цены на билеты сейчас в некоторых театрах "макрокосмические"? В каком-то смысле это значит, что театр отдаляется от жизни народа. Но тут я тоже не хочу никого корить: "Ну покупают же". Да, покупают. Только меняется самостоянье искусства. Невозможно держать театр на таких билетах, цены на которые недоступны для кармана обычного человека. Ведь кто к нам приходит? Люди, зарабатывающие своим трудом.
И пренебрегать здесь — значит, плевать им в душу. Это нельзя. Хотя, может быть, я просто старомоден. Да, не конкурент я такого рода затеям — феериям. Но наш небольшой зал полон — и это мое счастье. Мне ничего больше не надо. По большому счету и денег-то не нужно громадных: на спектакль хватает — и дай бог, чтобы хватало на зарплату нашим артистам.