Родные и друзья альпинистки Натальи Наговициной всё ещё не могут окончательно смириться с мыслью о её возможной гибели. Однако проведение спасательной экспедиции в районе трагедии станет возможным только весной 2026 года. Недавняя съёмка с дрона, организованная при поддержке Виктории Бони, не внесла ясности в историю альпинистки, которая сумела провести три недели на высоте около семи тысяч метров.
Публикация нового видео с Пика Победы вызвала бурю обсуждений в социальных сетях: пользователи оставили под роликом тысячи комментариев. Виктория Боня разместила запись в своём Telegram-канале 2 сентября, и после её появления начали активно распространяться различные версии о том, в каком состоянии может находиться Наговицина. Напомним, 12 августа при спуске с вершины она получила перелом ноги.
Несмотря на тяжёлые обстоятельства, женщине удалось более недели держаться в экстремальных условиях, имея лишь небольшой запас пищи и воды. Добровольцы смогли доставить ей спальный мешок, горелку и палатку. На первых кадрах с дрона, датированных 16 августа, было видно, как Наталья машет рукой, подавая знак, что жива и ждёт помощи.
Эти кадры внушили надежду всем, кто следил за ситуацией. Однако следующая съёмка, проведённая 27 августа, уже не дала новых подтверждений жизнедеятельности альпинистки. После этого появилась версия о её гибели.
Профессиональные альпинисты и спасатели сходятся во мнении, что шансы на выживание в подобных условиях минимальны. В высокогорье уже установилась настоящая зима, и человек с тяжёлой травмой физически не может длительное время обходиться без нормального питания и тепла, тем более находясь в повреждённой палатке. Именно к такому выводу пришли профессионалы, кто видел первые видеозаписи. Однако новые кадры, опубликованные вчера, вновь заставили некоторых людей задуматься о проведении новой спасательной операции.
Свежие кадры и новые споры
Новые кадры с дрона, запущенного к месту трагедии благодаря стараниям Виктории Бони, вновь вызвала бурю обсуждений и разделила людей на два лагеря.
Одни продолжают верить, что Наталья Наговицина жива. Их позиция объяснима: многим хочется надеяться на чудо, несмотря на то, что полноценная спасательная операция возможна лишь весной 2026 года.
В комментариях пользователи утверждают, что на новых кадрах заметны свежие следы и отметины на снегу. При этом отмечается, что если альпинистка лежит без сознания или обмороженная, то помахать рукой она конечно не может. Другие предполагают, что в момент пролёта дрона Наталья просто спала и не услышала его звука.
«Там не похоже на ветер — словно сама дала знак, будто движение рукой было».
«На прежних видео палатка вся разорвана, а здесь видно, что её кое-как укрепили, обвязали. Может, она ещё борется из последних сил».
«Такое чувство, что она пыталась высунуть руку, но не смогла полностью открыть палатку».
«Смотрите внимательнее: палатку словно толкают изнутри. Это не ветер, видно, что движение идёт из самой палатки».
Скептики же считают иначе. По их мнению, никаких движений нет: на кадрах просто просматривается силуэт женщины, лежащей на боку, а кажущиеся толчки вызваны порывами ветра.
На фоне этих споров вновь слышатся голоса о необходимости проведения спасательной операции. Но реальность такова: для эвакуации понадобится около тридцати высококлассных альпинистов, имеющих опыт работы на высотах свыше семи тысяч метров. Придётся оплатить перелёт, проживание, снаряжение и все меры безопасности. По оценкам специалистов, стоимость операции составит порядка 12 миллионов рублей. Страховка Наговицыной покрывает лишь 35 тысяч долларов, что явно недостаточно, поэтому родственникам придётся искать спонсоров. Но на данный момент желающих профинансировать миссию нет.
А вот, по мнению бывшего альпиниста, а ныне спасателя Николая, чьи слова на условиях анонимности приводит издание KP.RU, судьба Наговицыной была предопределена с самого начала и что к ней «не надо было посылать ни одного человека на помощь». Кстати, сам собеседник свою карьеру покорителя гор завершил после восхождения на Пик Победы, поэтому он знает, о чем говорит.
Шансов не было изначально
По словам Николая, судьба Натальи была предрешена с самого начала. Пик Победы издавна считается одной из самых опасных вершин планеты, и статистика смертности здесь значительно выше, чем даже на восьмитысячниках.
«Эта гора забирает примерно каждого четвертого, кто пытается взойти», — отмечает Николай.
По его словам, ежегодно у подножия собираются сотни опытных спортсменов, но на вершину поднимается лишь малая часть. С 1955 года ни одного успешного спасения на этой горе не зафиксировано — и это говорит о многом.
Решающим фактором стала травма. Наталья повредила ногу ещё весной, и даже при успешном срастании к моменту восхождения её организм не мог полностью восстановиться. Вторая проблема — погодное окно. В условиях Пика Победы оно крайне короткое: всего пару недель, чтобы совершить подъём и спуститься. Чем ближе к концу августа, тем выше вероятность туманов и метелей, а значит, риск возрастает в разы.
Николай подчеркивает, что в отличие от привычных спасательных операций в лесах или равнинной местности, где у потерявшегося человека есть шанс продержаться неделями, в горах времени почти нет.
«На высоте более семи тысяч метров организм держится максимум пять дней, в редких случаях чуть больше», — объясняет он.
На то, чтобы добраться до палатки Натальи, альпинистам понадобилось бы не менее четырёх суток. К моменту, когда дрон впервые зафиксировал её 16 августа, она уже провела на высоте не менее двух ночей. Получалось, что даже при мгновенной мобилизации всех сил на её спасение шансов оставалось ничтожно мало.
К этому добавляется человеческий фактор. Для того чтобы эвакуировать человека, который не может передвигаться самостоятельно, требуется минимум шесть человек, обладающих колоссальной физической подготовкой. Но даже если бы в лагере нашлись такие добровольцы, они сами рисковали погибнуть: без предварительной акклиматизации каждый шаг на семитысячнике смертельно опасен.
«В горах всё устроено так, что вытащить пострадавшего почти невозможно, — говорит Николай. — Даже тела погибших снять с маршрута удаётся крайне редко».
Таким образом, момент, когда Наталья получила перелом, стал точкой невозврата. Люди, находившиеся рядом, сделали всё, что могли: поделились едой, оставили палатку и сообщили о происшествии. Но сами они прекрасно понимали: надежды на спасение практически нет.
Николай убеждён, что и сама альпинистка это осознавала. Она имела достаточный опыт и знала, что сочетание травмы, высоты, отсутствия времени и погоды делает ситуацию безвыходной.
«Всё, что оставалось — это надежда на чудо», — подытожил он.
Сам Николай, навсегда отказался от покорения вершин после восхождения на Пик Победы. Эта гора стала для него последней.
«Я понял, что сыграл в русскую рулетку и больше не хочу. В рулетке шанс один из шести, а здесь — один из четырёх», — говорит он.
В его памяти до сих пор живут истории, которые невозможно забыть. В тот сезон жених одной из участниц их группы погиб и так и остался на склонах Победы, хотя уже планировалась свадьба. Другой знакомый, сильный и опытный альпинист, потерял ледоруб.
«Он просил у меня инструмент, но я отказал — впереди был долгий спуск, и без ледоруба я и сам бы не выжил. Он всё же взял вершину, но на обратном пути сорвался и улетел туда, откуда уже не достать», — вспоминает Николай.
Он признаётся, что до сих пор думает о том случае: что было бы, если бы он тогда отдал свой ледоруб? Но сам отвечает — в горах предугадать невозможно, и, скорее всего, исход всё равно оказался бы трагическим. Пик Победы уносит жизни безжалостно и неожиданно, и это лишь малая часть историй, когда он буквально ломал судьбы. Тем не менее люди продолжают возвращаться сюда, стремясь испытать себя и доказать, что способны одолеть вершину, которая не прощает ошибок.
Сама виновата
Наталья Наговицина не раз открыто говорила, что её страшит не сама смерть, а возможная инвалидность.
«Я умереть не боялась, я боялась, что останусь инвалидом. Что я обморожусь, у меня отнимутся руки, ноги и что я потом буду делать? Это меня больше всего волновало», — призналась она спустя год после трагического восхождения на Хан-Тенгри, где погиб её муж Сергей.
Тогда, несмотря на уговоры спуститься одной, она отказалась оставить Сергея, которому внезапно стало плохо. Решение остаться оказалось очень рискованным, причем как для самой Натальи, так и для спасателей, которым потом пришлось подниматься за ними.
Наталья тогда объясняла этот риск тем, что сын был уже взрослым, поэтому в случае несчастья мог бы дальше прожить и сам, а муж нуждался в ней прямо здесь и сейчас.
«Я поняла, что ребёнок во мне не нуждается, что он сам себе пробьёт дорогу. А с другой стороны муж, который нуждается в моей помощи», — так она описывала свою позицию.
В обоих случаях — и на Хан-Тенгри, и на Пике Победы — Наталья как будто играла с судьбой, убеждённая, что сын справится, а спасатели не оставят её в беде.
Николай убежден, что в истории Натальи ключевым остаётся вопрос её выбора. Она решила за сына, что он справится сам, хотя его никто не спросил, готов ли он остаться сиротой. Сегодня этот же сын вынужден обивать пороги Следственного комитета и прокуратуры, добиваясь спасения матери, тогда как сама Наталья поступала так, словно чужая помощь придёт по умолчанию.
«Это поступок незрелый и опасный, — убеждён Николай. — Если бы я руководил спасательной операцией на Пике Победы, я бы этой сумасшедшей не отправил туда ни одного человека, зная, как она относится к своей и к чужим жизням. Любой, кто решается идти на такие вершины, должен понимать: гора вас съест и даже не подавится. И отвечать придётся не только за себя, но и за тех, кто будет вынужден идти за вами».
Напомним, при попытке спасти Наталью Наговицыну один из членов её команды, Лука Синигалья, получил обморожение и последовавший за ним отёк мозга, что привело к летальному исходу. Николай уверен, что если вновь начать организовывать спасательные экспедиции, то количество погибших будет расти.
«А кто этих погибших будет снимать с вершины? Об этом кто-нибудь подумал?» — подытожил Николай.