Я всегда считал, что счастье звучит громко — как аплодисменты после премьеры или финальная музыка на съёмочной площадке. Оказалось — оно шепчет. Пахнет детским шампунем, остывшим кофе на подоконнике и тёплой ладонью, которая нащупывает твою в темноте.
Я ушёл. Не красиво, не героически — по-человечески неловко, с комом в горле и кольцом, которое царапало ключи в кармане. В ту секунду где-то внутри хлопнула тяжёлая дверь: за ней остались привычные роли, правильные слова и жизнь «как надо». А мне предстояло узнать, что «как правильно» и «как честно» — не всегда одно и то же.
Меня знают по «Звезде» и «Кармен», по героям, которые выбирают крайности. Но самый рискованный кадр моей жизни снят без камеры. Я действительно ушёл от жены к молодой актрисе — и да, именно она сделала меня счастливым. Как? Узнаете ниже.
Я родился далеко от московских двориков — в Потсдаме, где служил отец, офицер и кандидат наук. Мама — переводчица.
Через три года мы вернулись в Москву, а в моём детстве главными были спортзал и татами: гимнастика, самбо, дзюдо. Уроки я прогуливал, но тренировки не пропускал.
Кто-то скажет: спорт дисциплинирует. Иногда он только даёт тебе лишнюю силу, если в голове ветер.
Пятнадцать — возраст, когда «взрослость» кажется игрой. Мы с ребятами вляпались в историю, из которой нет красивого выхода. Я оказался соучастником чужой беды, где погиб человек.
«Матросская тишина», потом «Бутырка», а затем долго — очень долго — больничные стены, когда врачи констатировали реактивный психоз, и я впервые в жизни понял, что такое настоящая тишина — когда ты сам себе не веришь.
Суд позже отпустил меня условно, на три года испытательного срока. Я был несовершеннолетним, не убийца, но это не отменяет вины и ответственности — перед памятью, перед собой. Этот узел во мне никуда не делся. Он — как тугая жилка в голосе, которая всплывает в важных сценах.
Если спросить, когда я начал взрослеть, — не на сцене и не на съёмках. Там, за решёткой и в больничных коридорах. Там начинаешь понимать цену свободы и собственных решений.
Сцена как ремесло и спасение: Малый театр, первые роли и первый успех
После той истории я резко повернул руль: поступил в «Щепку». Учёба была тяжелее спорта — не для тела, для головы. Меня приняли в труппу Малого театра; первым делом я выходил в массовках «Свадьбы Кречинского», потом получил роли в «Короле Густаве Васе», «Горе от ума», позже — Бурмин в «Метели», Ихарев в «Игроках».
«Малый» для меня — не музей, а мастерская, где ты каждый вечер сдаёшь экзамен. За «Игроков» меня номинировали на «Звезду театрала» — приятная отметка, но важнее то, как зритель дышит в паузе.
Кино случилось почти параллельно. В «Простых истинах» у меня был эпизод — смешно вспоминать, но там я впервые увидел, как камера «слушает» актёра. Потом — первая главная роль в «Условном рефлексе». Вот тогда я понял, что экран ничего не прощает, особенно тебе самому.
И всё-таки зритель по-настоящему заметил меня в «Звезде» — лейтенант Травкин, война, молодость, долг. Картина получила Государственную премию России, но важнее то, что после неё мне перестали говорить: «Парень, ты красивый, давай просто красиво постоишь».
В «Кармен» я попробовал другую грань — за одно лишь желание быть с любимой человек рушит всю свою жизнь. Слишком знакомая тема.
Дальше — «Водитель для Веры», где я много молчал и, кажется, впервые научился рядом с камерой по-настоящему думать.
Позднее — Печорин. Люблю Лермонтова за честность: ведь он о том, как легко человеку потерять себя, если он уверен, что всегда прав.
Сегодня профессия не отпускает: я снова в сериале «Доктор Краснов. Новые серии», где герою возвращается память, но это не всегда облегчает жизнь; и в исторической драме «Хозяин Москвы», где любовь, карьера и свобода — не лозунги, а испытания. Мне 48, а я всё ещё учусь не играть сильных — быть честным в кадре.
Любовь как экзамен: первый брак, второй брак — и точка, где мы свернули
Я умею прощать героев, но хуже получается прощать себя. Первый мой брак был тихим и тёплым. Мы с Ириной поженились молодыми — ещё толком не разобравшись в себе. Детей не случилось, и мы расстались, не хлопая дверьми.
Сегодня это можно назвать взрослыми отношениями, но тогда мы просто не дотянули. СМИ писали, что в наш разрыв встала новая любовь — оно так и было: на горизонте появилась Екатерина. Любовь не спрашивает, готов ли ты. Она приходит и объявляет, что будет жить здесь.
С Катей мы познакомились на съёмках «Московских окон». Мы дружили, спорили, а потом вдруг обнаружили, что давно одно целое. У нас родились два сына — Матвей и Корней.
Они придали моей жизни вес. С ними я по-настоящему почувствовал, что такое ответственность — не как приговор, как радость. Мы прожили рядом десять лет и развелись. Почему? Любая простая версия всегда лжёт. Газеты наперебой писали то об измене, то о моей зависимости, то о взаимных обидах.
И в каждой из этих историй было что-то от правды и что-то от обиды. Факт один: наш брак юридически закончился в 2014-м. Остались двое мальчишек, которых я люблю и за которых отвечаю. И осталась вина — что-то в своё время я не удержал, не понял, не додал.
Потом начались тяжёлые разговоры о деньгах, о долгах, о том, как правильно помогать детям после развода. Это была не красивая страница.
Но я выплатил то, что должен был выплатить, закрывая хвосты, и продолжаю быть рядом с сыновьями в той форме, в какой они и их мама готовы меня видеть. Иногда взрослая жизнь — это про таблицы и цифры, которые ты расписываешь ночами, чтобы утром дышать ровно.
И вот здесь — точка, где всё могло пойти иначе. Можно было оглохнуть от обиды и усталости.
Можно было сорваться в привычные оправдания — «я устал», «меня не понимают». Можно было остаться одному, красиво молчать на премьерах и изображать философию. Я выбрал другое.
Решение, которое делает тебя виноватым перед половиной мира — и честным перед собой
Когда в мою жизнь вошла Кристина, я уже знал цену чужих и своих слов. Кристина моложе, и это всех почему-то всегда волнует больше, чем то, как двое вдруг совпадают в мелочах: как пьёшь утренний кофе, как смеёшься, когда ребёнок строит тебе рожицы, как умеешь молчать — одинаково.
Я ушёл — так, как это признаётся на исповеди. Не потому, что это прилично, а потому, что иначе было бы ложью. Мы расписались тихо, в 2016-м; до этого у нас уже родилась дочь София-Каролина. Потом — Мария и Ева. Три девочки подряд — и дом наполнился такой музыкой, которой мне не хватало всю жизнь.
Скажу честно: мы не позировали для журналов, мы строили быт. Кристина окончила курсы фотографии, работает с детьми — у неё хватает сил на всё, и это не лозунг, а упрямая реальность.
Я возил коляски, учился заплетать косы, и каждая косичка — как генеральная репетиция: если поторопишься — будет криво, если дашь время — получится красиво.
Мы живём в Петербурге — я езжу в командировки на съёмки, репетирую, возвращаюсь. Люди на улицах часто видят во мне «того самого парня из „Звезды“» и других моих известных работ. Интересно по каким именно меня помнят больше? Ну а дома меня ждут трое хохочущих девчонок, и я благодарен за эту простую, но тёплую картинку.
А что насчёт «правильности»? Я знаю, что у каждого найдётся своя мораль. Для меня она очень конкретна: не обещай того, чего не сможешь выполнить; выполни то, что обещал; не скрывайся за славой, когда нужно делать неприятные звонки и закрывать долги; не перекладывай на женщин свой характер. Когда-то я был слаб — и уходил в молчание. Сегодня я выбираю говорить прямо, особенно с детьми.
И ещё важная вещь: когда тебя любят, тебя не жалеют. Тебя двигают. Кристина двигает меня — своим трудолюбием, спокойствием, умением любить без «но». Мы ругаемся, миримся, смеёмся — обычная жизнь. Только в ней много света.
5 детских голосов. Что со мной сегодня и что было бы, если…
Пять моих детей — это два мира, которые я стараюсь бережно соединять: двое сыновей от Екатерины и три дочери от Кристины. Они разные. Мальчишки — про движение вперёд, про характер и горизонт.
Девочки — про внутреннюю музыку и домашний огонь. Я учусь быть для них не «актером Игорем Петренко», а просто папой, который умеет прийти вовремя и вовремя уйти — чтобы дать им свободу.
Параллельно — театр. Я люблю возвращаться в «Игроков»: Ихарев — человек, который верит, что мир — колода, и всё зависит от твоей ловкости. А потом, в какой-то момент, понимает: не всё.
«Метель» — другая интонация: там про то, как судьба складывается из случайностей, которые оказываются необходимыми. В каждой такой роли я слышу отголоски своей биографии — они помогают не врать на сцене.
Кино — это другой разговор. В «Звезде» я впервые почувствовал, что зритель видит не только красивую картинку — он считывает твою биографию. В «Кармен» — как легко любовь превращается в капкан, если ты не готов отвечать за выбор.
В «Водителе для Веры» — как опасно молчание. В «Печорине» — как сладка свобода. С недавних пор мне близки истории про людей, которые теряют память («Доктор Краснов») и заново собирают себя по осколкам. У меня было время, когда я сам себя собирал.
Что было бы, если бы я однажды не решился уйти? Возможно, я бы остался в доме, где всё правильно, но не честно. Я бы продолжал играть «идеальные роли» и становился грустей.
Возможно, я бы пропил ту тонкую нить, за которую держится человек, — именно так многие и делают. Но я выбрал семью, в которой можно быть несовершенным, и ответственность, которую нести тяжело, но радостно.
Я понимаю, что «ушёл от жены к молодой актрисе» звучит для кого-то как приговор. Но у любого приговора есть вторая часть — срок испытания. И этот срок — вся оставшаяся жизнь: работать, любить, платить по счетам, делать выводы. Быть с детьми — не на фотографиях, а в повседневности.
Если и говорить о счастье — вот оно: три девочки на подоконнике, двое мальчишек в чатах и звонках, и я, который готов заново учиться быть отцом. Ну а судьба — она не расставляет восклицательные знаки, она подсовывает тебе варианты выбора. И ты отвечаешь за этот выбор— прежде всего перед собой.
Всё это биография. А жизнь — это когда ты вечером читаешь сказку, и дочь просит: «Пап, дай руку». Ты даёшь. И понимаешь, почему всё получилось так, как получилось.
Этот текст - художественная стилизация под интервью, основанная на открытых интервью, биографических материалах и известных фактах про героя.
Если вам понравился данный формат, прошу поддержать 👍