Участнику войны с японскими милитаристами, гвардии рядовому Лебидько Михаилу Денисовичу Верховный Главнокомандующий Генералиссимус Советского Союза товарищ Сталин объявил Вам благодарность за вашу отвагу, мужество, мастерство, проявленные: 23.08.1945 года за преодоление монгольских степей, Хинганского хребта и взятие города Мукден. Поздравляю Вас с высокой оценкой ваших боевых действий, желаю хорошего здоровья и новых успехов в борьбе за укрепление могущества нашей Отчизны. Командир в/части 18004 гвардии капитан Багдасарян 23 марта 1946 года ...в войне с Японией на Забайкальском фронте в составе 30-го механизированного полка с 15.08.1945 года по 22.09.1945 года в должности номера противотанкового расчёта Завершение Хингано-Мукденской наступательной операции В ночь с 18 на 19 августа 1945 года уполномоченный военного совета начальник политотдела штаба Забайкальского фронта генерал А.Д Притула был вызван к командующему Забайкальским фронтом Маршалу Советского Союза Р.Я. Малиновскому. Он
Участнику войны с японскими милитаристами,
гвардии рядовому Лебидько Михаилу Денисовичу
Верховный Главнокомандующий Генералиссимус Советского Союза
товарищ Сталин объявил Вам благодарность
за вашу отвагу, мужество, мастерство, проявленные:
23.08.1945 года за преодоление монгольских степей, Хинганского хребта
и взятие города Мукден.
Поздравляю Вас с высокой оценкой ваших боевых действий,
желаю хорошего здоровья и новых успехов в борьбе за укрепление
могущества нашей Отчизны.
Командир в/части 18004 гвардии капитан Багдасарян
23 марта 1946 года
...в войне с Японией на Забайкальском фронте в составе 30-го механизированного полка с 15.08.1945 года по 22.09.1945 года в должности номера противотанкового расчёта
Завершение Хингано-Мукденской наступательной операции
В ночь с 18 на 19 августа 1945 года уполномоченный военного совета начальник политотдела штаба Забайкальского фронта генерал А.Д Притула был вызван к командующему Забайкальским фронтом Маршалу Советского Союза Р.Я. Малиновскому. Он поставил задачу принять командование авиадесантом и лететь на Мукден. По данным разведки там находился штаб 3-го японского фронта, а также император Маньчжоу-Го Пу И. Предстояло захватить важнейшие объекты Мукдена, вынудить японские войска капитулировать и пленить императора.
Через час Притула вместе с адъютантом был уже на аэродроме, где у транспортных самолётов выстроился десант – 225 солдат и офицеров. Скоро самолёты уже были в воздухе. До Мукдена долетели без серьёзных происшествий, не считая встречи с несколькими японскими истребителями, которые, впрочем, тут же скрылись, стоило советским ЯКам пойти к ним на сближение. Самолёты с десантом пошли на посадку.
Дальнейшие события развивались с калейдоскопической быстротой. На глазах у буквально впавших в ступор японцев под охрану были взяты аэродром с полусотней японских самолётов, железнодорожная станция, телефон, телеграф и склады боеприпасов. Однако одной из целей десанта был захват императора.
Вот как о дальнейших событиях вспоминал позже руководитель десанта генерал-майор Притула.
«Взяв с собой несколько бойцов и переводчика, я бросился к зданию аэропорта. Нам навстречу вышел дородный, седой человек в форме японского военнослужащего. Как выяснилось позже, он до Октябрьской революции носил форму царского полковника. Увидев в моей руке пистолет, он поднял руки и заговорил на чистом русском языке:
– Господин генерал, я русский эмигрант, ныне начальник охраны аэродрома. Имею вам сообщить, что в правительственном павильоне находится император Пу И со своей свитой.
Я приказал ему опустить руки и вести туда, где скрывался Пу И. По дороге бывший полковник рассказал, что японское правительство потребовало от марионеточного императора вылететь в Токио из Чанчуня, где он находился. Но в Чанчуне не оказалось нужного самолёта, император перебрался в Мукден и ждал, пока его хозяева подготовят специальную машину для эвакуации. Он должен был вылететь в Токио с минуты на минуту. В душе я поблагодарил судьбу за то, что мы успели вовремя. Неизвестно, каких хлопот можно было ждать в дальнейшем от пусть и лишённого престола, но всё же свободно разгуливающего последнего императора Маньчжоу-Го.
Мы поднялись по лестнице в правительственный салон. Внезапно оттуда вышел невысокий худощавый генерал. Как ни в чём не бывало он торопливо прошёл мимо нас. Я остановил его:
– Генерал, аэродром занят советскими войсками, выход отсюда только с моего разрешения.
Он остановился и представился:
– Командующий 3-м фронтом генерал армии Усироку Дзюн. С кем имею честь?
Я назвал себя и попросил следовать за мной. Генерал сделал вид, будто не понимает моих слов. Русский эмигрант шепнул мне, что командующий притворяется, русским он владеет свободно.
– Разрешите мне связаться со штабом? – сказал он по-русски, поняв, что игра не удалась.
– Через несколько минут и в моём присутствии.
– Хорошо.
Мы распахнули двери правительственного салона и вошли в светлый, простой зал, установленный мягкими креслами, диванами, столиками. На стойке вдоль стены – стаканы с соком, виски, пивом. Человек двадцать встали со своих мест и испуганно разглядывали нас. Пу И, которого я знал по фотографии, продолжал сидеть. Наконец, поставив недопитый стакан на столик, поднялся и он. Автоматчики тем временем заблокировали окна и двери. Я вышел на середину зала.
– От имени Советского правительства предлагаю вам капитулировать, прошу сдать оружие.
Министры Маньчжоу-Го по очереди подходили к столу и складывали пистолеты.
– Господа, – я обращался непосредственно к императору, – прошу сдать всё оружие.
Он понял, подошёл к дивану, откинул подушку, достал небольшой с инкрустированной рукояткой пистолет и, подержав его на ладони, бросил в кучу остального оружия.
Я не психолог, но вряд ли ошибусь, утверждая, что в ту минуту Пу И был близок к самоубийству. Не знаю, что помешало ему тогда, но он не мог не понимать, что это конец. Конец политический, духовный, физический.
Уже через несколько минут Пу И, нервно теребя пуговицу пиджака, с тревогой в голосе спрашивал: сохранят ли ему жизнь. Получив утвердительный ответ, он стал сообщать всё, что интересовало нашу сторону в тот момент. Он назвал каждого из членов кабинета министров, находившихся в зале, сообщил, где спрятана правительственная документация, какова численность Мукденского гарнизона. Он вкратце охарактеризовал настроения в среде японского генералитета и в марионеточных войсках, ответил на ряд вопросов представителей наших разведорганов».
Генералу Притуле оставалось выполнить ещё одно, пожалуй, главное задание – заставить командующего 3-м японским фронтом генерала Усироку подписать приказ о капитуляции. Усироку Дзюн позвонил в штаб и предупредил о том, что он сейчас приедет с представителем русского командования.
В японском штабе уже ждали русских. Более двадцати генералов из управления штаба, командиров близлежащих укрепрайонов, дивизий и бригад Мукденского гарнизона выстроились в вестибюле. Усироку Дзюн представил всех генералов и предложил пройти в его кабинет. Все поднялись выше этажом и прошли в просторный, обставленный строгой мебелью его кабинет.
Притула занял место за столом командующего фронтом, предложил японцам сесть. Он незаметно передал маленькую ракетницу адъютанту и показал взглядом на балкон. Он понял, кивнул головой и вышел. В случае необходимости по сигналу его адъютант должен был дать знак советской бомбардировочной авиации, барражировавшей над городом.
Генерал Притула встал и прочёл проект приказа о капитуляции: «Во избежании бесцельного кровопролития японские войска должны немедленно прекратить сопротивление и приступить к организованной сдаче в плен. Генералам и офицерам разрешается оставить при себе холодное оружие, всё остальное вооружение – техника, автомашины, танки, самолёты, боеприпасы – должно быть передано представителям советских войск. Важнейшие объекты в Мукдене и окрестностях, как то: аэродромы, мосты, железнодорожный узел, телеграф, банки и другие объекты, подлежат передаче подразделениям десанта немедленно… Всем японским военнослужащим гарантируется жизнь, медицинская помощь, продовольственное обеспечение. Власть переходит к представителю Советского командования». Генералы переглянулись.
И неожиданно резкий вскрик: –А если мы откажемся сложить оружие? – Вперёд выступил сухощавый, с желтым злым лицом командующий гарнизоном Мукдена генерал-лейтенант Хонго.
В этот момент над зданием японского штаба с рёвом проходит эскадрилья советских бомбардировщиков. Все невольно смотрят в окно. – Тогда будут напрасные жертвы, генерал, – спокойно говорит Притула. – Они будут на вашей совести, запомните это.
Генералы выходят посовещаться. Через некоторое время Усироко Дзюн объявляет, что решение о капитуляции принято. На полированный стол ложатся два десятка пистолетов.
Тут же Притула садится с командующим японским фронтом и они набрасывают приказ № 1 за двумя подписями. Затем по радио и через офицеров связи приказ о капитуляции немедленно доводится до всех частей фронта. Назначены пункты передачи техники и оружия.
В тот день с помощью Пу И был обнаружен арсенал бактериологического оружия, которое могло быть пущено в ход. Японский генерал Усироку представил победителям данные о численности японских войск, дислокации частей, наличии оружия, боеприпасов.
В тот же день, 19 августа, начальник политотдела штаба Забайкальского фронта генерал Притула телеграфировал командующему Забайкальским фронтом Маршалу Советского Союза Р.Я. Малиновскому:
«Докладываю. Железнодорожные станции взяты под охрану. Движение по железной дороге прекратил, запретил работу мукденской радиостанции и телеграфа. Закрыл местные газеты. Произвёл арест императора Маньчжоу-Го Пу И вместе с его приближёнными. В городе царит порядок. Прошу выслать срочно коменданта города Мукден со штатом».
Уже на следующий день, 20 августа 1945 года, в Мукден и Чанчунь вошли части 6-й гвардейской танковой армии под командованием генерал-полковника А.Г. Кравченко. За четыре дня был разоружён 55-тысячный японский гарнизон Мукдена и взяты в плен 20 японских генералов…