Много лет я вел группы для мужчин, избивающих партнерок. На группы их направляли по приговору суда. В начале 1980-х мы уделяли основное внимание навыкам для построения здоровых отношений, осознанию своих эмоций, управлению гневом, самоконтролю и другим подобным вопросам.
Затем пережившие насилие женщины в городе Дулут, американский штат Миннесота, начали собираться, чтобы обсудить влияние насилия на свою жизнь. Эти дискуссии позволили выявить, что мужчины не только били их, они также контролировали, куда они ходили, с кем говорили, как они одевались, где работали, могли ли вообще работать, сколько денег они тратили, когда, с кем и как они занимались сексом, как они воспитывали детей, как разделялся в домашний труд в семье. Полагаю, общая картина ясна. По сути мужчины получали контроль над женщинами и заставляли их делать то, что хотели мужчины… насилие и угрозы насилием просто были методом, чтобы это гарантировать.
В свое время я проводил еженедельные группы, где обучал таких мужчин ассертивности во время конфликтов с женами или партнерками и тому, как осознавать и уместным образом выражать свои чувства. Затем я отправлял их домой практиковаться в полученных навыках. Через неделю они возвращались на группу и жаловались, что «навыки ассертивности» не работают.
Когда я спрашивал их, что именно не сработало, они отвечали: «Потому что она все равно сделала А, Б и В и не сделала Г, Д и Е». То есть, она не сделала того, чего они хотели. Только тогда я начал медленно понимать, что я учил мужчин различным межличностным навыкам, а они просто пытались использовать эти навыки, чтобы еще эффективнее контролировать женщин.
Так в чем же смысл? Почему для них было настолько важно контролирующее и абьюзивное поведение?
Однажды я начал группу с того, что спросил мужчин, какую выгоду, по их мнению, они получают от своего насилия. Поначалу они (заметно) переглядывались и отвечали: «Нет никакой выгоды». Это меня не удивило, поскольку мужчины, избивающие женщин, постоянно отрицают свои действия, и точно так же они отрицают свои намерения. Так что я сказал: «Ну, какие-то преимущества насилия должны быть, иначе зачем вы это делали?» Они снова начали переглядываться и после того, как один из них начал признаваться в выгоде, они все присоединились, и моя меловая доска в полметра шириной оказалась полностью заполнена их ответами.
Вот список тех преимуществ, которые они назвали (до того как закончилось место на доске):
— Она боится, не выходит из дома и не тратит деньги.
— Получил то, что хотел: вышел из дома.
— Уважение.
— Она больше не спорит.
— Чувство превосходства: она отчитывается передо мной с точки зрения времени, я принимаю решения.
— Сохранение отношений: она слишком боится, чтобы уйти.
— Получить деньги.
— Получить секс.
— Полный контроль в принятии решений.
— Можно потратить деньги на наркотики.
— Не нужно меняться ради нее.
— Власть.
— Решаешь, куда пойти (как пара).
— Решаешь, кого она может видеть.
— Решаешь, что она может носить.
— Контроль над детьми.
— Если она опоздала, то больше она не будет опаздывать.
— Запугать ее.
— Она боится и не будет предъявлять мне претензии.
— Можно убедить ее, что она облажалась.
— Она начинает считать себя не такой важной, так что уступает моим желаниям и потребностям.
— Она меня уважает и принимает мои решения без споров.
— Решаю, с кем ей общаться и что ей носить, так что ее поведение не портит мой имидж.
— Можно обвинить ее в побоях.
— Она как вещь.
— (Я получаю) робота-няньку, горничную, секс, еду.
— Повышает уверенность в себе.
— Она говорит мне, что я замечательный.
— Можно похвастаться.
— Если она работает, можно получить ее деньги.
— Можно заставить ее уйти с работы, чтобы она заботилась о доме.
— Изолировать ее, чтобы ее подружки не предъявляли ко мне претензий.
— Я решаю, как тратить деньги.
— «Я добытчик».
— Покупаю себе любые игрушки.
— Больше времени трачу на себя.
— Ей придется зависеть от меня, если я ломаю ее вещи.
— Я могу все знать.
— Она нянька-прислуга.
— Она меня утешает.
— Ужин на столе.
— Приглашаю друзей без ее ведома = больше работы для нее.
— Никаких компромиссов = больше свободы.
— Мне не нужно ей помогать.
— Мне не нужно проводить время с ней или детьми.
— Я определяю, как воспитывать детей: с кем они могут играть, в какую школу они пойдут, или можно игнорировать весь этот процесс. Можно диктовать, в чем они «нуждаются»: еду, одежду, развлечения и т. д.
— Диктовать реальность и т. д.
— Дети на моей стороне против нее.
— Дети делают, что я скажу.
— Можно приучить детей/ее помогать делать то, что должен делать я.
— Дети будут молчать о насилии.
— Не приходится вставать, выносить мусор, сидеть с детьми, мыть посуду, вставать к детям ночью, заниматься стиркой, менять подгузники, убираться в доме, водить детей к врачу или на мероприятия, подметать, мыть холодильник и так далее.
— Не приходится перед кем-то отчитываться.
— Делаешь что хочешь, когда хочешь.
— Можно игнорировать/отрицать свое прошлое насилие или другое безответственное поведение.
— Можно переписывать историю.
— Можно определять будущее.
— Она лишний раз подумает, стоит ли выяснять отношения, и чего ей это будет стоить.
— Доказывает твое превосходство.
— Побеждаешь в каждой ссоре.
— Не приходится слушать ее жалобы, желания, страхи, злость и так далее.
— Создаешь правила, а потом нарушаешь их, когда захочешь.
— Она не обратится за помощью из-за того, что я раньше ее бил, потому что у нее нет друзей и никто ее не поддерживает, и я запудрил ей мозги своей ложью.
— Убеждаешь ее, что она чокнутая.
— Убеждаешь ее, что она непривлекательная.
— Убеждаешь ее, что это она виновата.
— Убеждаешь ее, что проблема в ней.
— Я все могу на нее повесить.
— Можно заставить детей «шпионить» за мамой.
— Дети не расскажут маме, что я делал.
— Дети не будут со мной спорить.
— Не придется с ней разговаривать.
— Я король в своем замке.
— Можно особо не показываться на глаза.
— Есть на кого перевесить дела.
— Есть на ком выместить злость.
— Она не позвонит в полицию.
— Можно сказать детям, что им не нужно слушаться маму.
— Заставить ее отказаться от обвинений.
— Заставить ее поддерживать меня перед ее родней, моей родней, полицией, судьей, прокурором и т. д.
— Заставить ее признать, что это ее вина.
Первый раз, когда я провел это упражнение, я посмотрел на заполненную доску и подумал: «Боже мой. А зачем им вообще от этого отказываться?» Затем я спросил мужчин: ради чего стоит отказаться от насилия? Ответы на этот вопрос заполнили лишь небольшую часть доски: «могут арестовать», «развод», «охранный ордер против тебя», «взрослые дети не пригласят тебя на свадьбу», «придется ходить на группы вроде этой». И это все.
Тогда я впервые в полной мере осознал, насколько важна скоординированная реакция общества на насилие над женщинам. Уголовное, гражданское и семейное правосудие должны обеспечить эффективное вмешательство, которое привлечет совершающих насилие мужчин к ответственности и при этом обеспечит безопасность для женщин, девочек и мальчиков, которых они подвергают абьюзу.
В тот день я понял, что если я могу выбирать между направлением на психологическую группу для мужчин, совершающих насилие, и последовательным и эффективным решением уголовного и гражданского/семейного суда в деле о домашнем насилии, то я каждый раз буду выбирать решение суда. Это поведение приносит слишком много преимуществ абьюзеру, чтобы надеяться так просто его изменить.
После того, как я впервые спросил мужчин о преимуществах их насилия, я стал намного более эффективен в своей работе. Поразительно, как сильно изменились группы, после того, как я признал и запомнил, что у насилия есть свои функции — именно поэтому они используют насилие.
Автор: Чак Дерри (Chuck Derry)
Источник: Voicemalemagazine.org