Статья раскрывает реальные обстоятельства сражения за Лахасусу, которое произошло в устье реки Сунгари 12 октября 1929 года в ходе советско-китайского вооружённого конфликта на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД). Основываясь на материалах советских и китайских источников и исследований, автор восстанавливает ход сражения. Новый подход к теме с привлечением материалов с обеих воюющих сторон позволяет восстановить ход боя по часам и даже минутам с высокой степенью достоверности. Статья объединяет большую часть доступных в настоящее время материалов, касающихся данной темы, и позволяет лучше понимать военную обстановку во время советско-китайского конфликта на КВЖД в 1929 году.
Прошло более 95 лет, как произошел советско-китайский конфликт на КВЖД, имевший место в июле – декабре 1929 года. Однако, несмотря на грандиозные изменения в исторической науке, произошедшие за последние три десятилетия, эти события до сих пор остаются малоизученными. Время идёт, уже не осталось в живых непосредственных участников конфликта, тем более уместной кажется попытка восстановить историческую справедливость и осветить события на советском Дальнем Востоке в соответствии с первоисточниками, а не данными пропаганды, которыми до сих пор ещё оперируют некоторые исследователи. Большинство отечественных статей на эту тему представляют собой неупорядоченные описания подвигов краснофлотцев, сделанные на основании советских газет 1929– 1930 годов, а бою сухопутных сил уделяется минимальное внимание. Характеристика китайских вооружённых сил даётся однозначно уничижительная. В совокупности всё это затрудняет понимание истинного хода сражения и его значения в развитии ситуации вокруг КВЖД осенью 1929 года.
Современные китайские исследования также не отличаются высоким качеством: в основном фактура берётся всё из тех же газетных сообщений — китайских и англоязычных. При этом рисуется совершенно фантастическая картина двухдневного боя, с сотнями погибших с обеих сторон и тотальным разграблением города Лахасусу частями РККА. Всё это свидетельствует о том, что историкам пора предпринять конкретные шаги по исправлению сложившегося положения. Представленный в статье опыт реконструкции ставит перед собой задачу создать максимально непротиворечивую и полную, связную картину сражения на основании наиболее достоверных доступных данных…
К октябрю 1929 года советскому высшему руководству стало ясно, что ограниченные по масштабам военные операции в приграничных районах не оказывают на правительство Китайской Республики надлежащего воздействия и не приводят к восстановлению status quo на КВЖД. Результаты боёв ещё не выявили превосходства РККА над вооружёнными силами диктатора Маньчжурии Чжан Сюэляна, и китайское командование продолжало надеяться на благополучное для Китая развитие военного противостояния. Понимая сложность положения, 7 октября 1929 года И. В. Сталин написал в письме В. М. Молотову:
«Отдельные отряды, посылаемые нами в Маньчжурию для выполнения отдельных, эпизодического характера, заданий, — дело, конечно, хорошее, но это не то. Теперь надо пойти на большее».
Анализ соотношения сил обеих сторон в приграничных районах давал понять — РККА имеет некоторое преимущество над китайцами в военной технике и выучке бойцов, но не настолько большое, чтобы быть стопроцентно уверенной в успехе. Глобальное превосходство у СССР было только в одном — в военно-речных силах. Флагманский корабль китайской Сунгарийской флотилии (канонерская лодка «Цзянхэн») именовался в советских пропагандистских материалах «речным крейсером». Но в этом случае советская Дальневосточная военная флотилия (ДВВФ) должна была по праву называться «эскадрой речных броненосцев» — мощная артиллерия и противоснарядное бронирование советских мониторов позволяли не только разбить китайскую флотилию на Сунгари, но и дойти до Харбина. А ещё в ДВВФ был «речной авианосец» — из корпуса, повреждённого в годы Гражданской войны (1918–1922), монитора «Вихрь» осенью 1928 года по проекту инженера А. И. Килессо в Хабаровске построили речную несамоходную авиаматку «Амур», на которую базировались гидросамолёты МР-1 68-го отдельного речного гидроавиаотряда (ОРЕЧГАО).
Однако гидрологический режим Сунгари таков, что безопасное прохождение по реке кораблей с достаточно большой осадкой возможно только до ноября. Время уходило, а со стороны Нанкина и Мукдена не было сделано ни одного реального шага по восстановлению status quo.
Тогда было принято решение об операции против китайских военно-речных сил. Однако при этом, исходя из положений пакта Бриана — Келлога (1928), не следовало предпринимать шагов, которые позволили бы мировому сообществу обвинить СССР в агрессии. Всё должно было произойти как ответная реакция на действия китайской стороны. Следует сказать, что, вопреки постоянно повторяемым в разных печатных изданиях советского периода утверждениям, что китайцы готовили большое наступление из района устья Сунгари, эта информация не соответствует истине, несмотря на то, что об этом заявляли напрямую даже непосредственные участники событий, находившиеся в больших чинах и званиях.
Так, комдив И. А. Онуфриев (1893–1938) писал в своих воспоминаниях:
«К этому времени [к октябрю 1929 г.] в устье Сунгари, у Лахасусу, белокитайцы сосредоточили целую бригаду (от шести до семи тысяч бойцов) и большую военную флотилию. Мы на этом участке имели тогда один стрелковый батальон и речную военную флотилию. Перевес в живой силе был на стороне белокитайцев. Благодаря превосходству своих сил белокитайцы создали прямую угрозу центру Дальневосточного края (выделено автором)».
Беспочвенность обвинений китайцев в подготовке наступления становится очевидной при первом же взгляде на карту: от устья Сунгари нет прямых выходов на крупные города советского приграничья. Наиболее близким крупным населённым пунктом от устья Сунгари на осень 1929 года являлось село Михайло-Семёновское, расположенное в изолированной пади.
С Амурской железной дорогой (ст. Тихонькая) оно было связано железной дорогой только в 1941 году. А до этого добраться в Михайло-Семёновское от станции можно было только по просёлочной дороге, петлявшей между поросших лесом сопок и болот. Наступать на Тихонькую китайским войскам пришлось бы в исключительно невыгодных условиях — 125 километров по разбитой грунтовке, при нехватке гужевого транспорта и вьючного скота, при активном противодействии противника, умеющего использовать рельеф местности в целях обороны. Советские же части могли оперативно маневрировать вдоль Амурской железной дороги, действуя из Хабаровска и Благовещенска в направлении станции Тихонькой, перебрасывая подкрепления, технику и боеприпасы на атакованный участок.