Марина закрыла ноутбук и откинулась на спинку кресла. Последний квартал принёс компании очень хорошую прибыль, и её премия оказалась больше, чем она могла представить. Цифры на экране банковского приложения всё ещё казались нереальными — впервые за десять лет брака она зарабатывала в три раза больше Андрея.
Она помнила те времена, когда её зарплаты хватало только на продукты и коммунальные услуги, а Андрей, работая руководителем отдела, был единственным кормильцем семьи. Тогда каждая покупка обсуждалась, каждая трата планировалась наперёд. Но теперь всё изменилось.
— Андрей! — позвала она мужа, который возился на кухне. — Давай наконец поедем в отпуск! Помнишь, как мы мечтали о Греции? Или купим новый диван, этот уже совсем развалился.
Андрей вышел из кухни, вытирая руки полотенцем. В его глазах читалась какая-то неловкость.
— Марин, ты знаешь... Мама опять звонила. У неё проблемы с трубами на кухне. Говорит, что соседи уже жаловались, что ремонт дорого стоит, а пенсии не хватает.
Марина почувствовала, как радость от премии начинает испаряться.
— Сколько на этот раз?
— Она просит пятьдесят тысяч. Говорит, что это последний раз, что больше просить не будет.
— Последний раз? — Марина встала с кресла. — Андрей, она говорила это же самое три месяца назад, когда просила на лекарства. И полгода назад, когда нужны были деньги на зубы. И год назад...
— Но она же моя мать, — тихо произнёс Андрей. — Я не могу её бросить.
Марина глубоко вздохнула. Она понимала чувства мужа, но видела и то, чего он замечать не хотел. Когда они жили от зарплаты до зарплаты, Галина Петровна просила помощи редко и понемногу. Но как только узнала о повышении Марины, просьбы участились и выросли в размерах.
— Хорошо, — сказала Марина. — Но давай договоримся. Мы будем давать твоей маме определённую сумму каждый месяц. Пусть это будет двадцать тысяч — достойная прибавка к её пенсии. Но никаких экстренных просьб больше.
Андрей кивнул, явно обрадованый тем, что удалось избежать серьёзного конфликта.
Первые два месяца система работала. Галина Петровна получала свои двадцать тысяч и, казалось, была довольна. Марина даже позволила себе купить новое платье и записаться в фитнес клуб — мечта, которую она откладывала годами.
Но в конце октября Андрей пришёл домой с работы необычно молчаливым. За ужином он несколько раз открывал рот, словно собираясь что-то сказать, но так и не решался.
— Что случилось? — наконец спросила Марина.
— Мама звонила сегодня, — начал Андрей, не поднимая глаз от тарелки. — У неё... у неё проблемы со здоровьем.
— Серьёзные?
— Врач сказал, что ей нужно больше времени проводить на свежем воздухе. После тех проблем с давлением... ты помнишь. И она думает, что дача помогла бы. Место спокойное, воздух чистый, можно овощи выращивать.
Марина отложила вилку. Она чувствовала, к чему ведёт этот разговор, но хотела услышать до конца.
— Она нашла вариант. Небольшая дача в Подберезье, участок шесть соток. Хозяева просят два с половиной миллиона, но мама говорит, что можно сторговаться до двух.
— Два миллиона, — медленно повторила Марина.
— Ну да. Но подумай, это же инвестиция! И мама перестанет просить помощь, будет сама овощи выращивать, продавать излишки. А мы сможем туда ездить, отдыхать...
Андрей говорил всё быстрее, словно пытался убедить сам себя.
— К тому же, у нас теперь есть деньги. Ты же стала зарабатывать намного больше. Мы можем себе это позволить.
Марина встала из-за стола. Она чувствовала, как внутри неё поднимается волна гнева, которую становилось всё труднее сдерживать.
— Ты серьёзно думаешь, что покупка дачи решит проблему?
— А почему нет? — Андрей тоже встал. — Мама говорит...
— Мама говорит! — взорвалась Марина. — А ты хоть на секунду задумался о том, что будет дальше? Думаешь, она купит дачу и скажет: "Спасибо, дети, больше ничего не нужно"?
— Но если у неё будет своё хозяйство...
— Андрей, опомнись! Сначала ей понадобятся деньги на забор, потом на инструменты, потом на семена, потом на удобрения. А когда что-то вырастет, она заставит нас каждые выходные ехать туда полоть, копать, строить. И всё это под предлогом заботы о нашем здоровье и семейных ценностях.
Андрей молчал, но Марина видела, что её слова находят отклик.
— И главное, — продолжала она, — откуда ты взял, что это должны быть МОИ деньги? Я не видела твою мать три месяца, она даже не поздравила меня с повышением. Но теперь, когда узнала, что я зарабатываю больше, сразу нашлись проблемы, которые требуют именно таких сумм, которые нам теперь по карману.
— Марина, ты несправедлива...
— Несправедлива? — Голос Марины поднялся. — Знаешь что, Андрей? Если это так важно, сам дачу матери и покупай! Почему я должна давать на это деньги?!
Эти слова прозвучали как выстрел. Андрей отшатнулся, словно получил пощёчину.
Марина продолжала, уже спокойнее:
— Ты хочешь купить маме дачу — пожалуйста. У тебя есть зарплата, есть накопления. Бери кредит, продавай машину, делай что хочешь. Но не рассчитывай на мои деньги.
— Но мы же семья...
— Именно! Мы семья. А не благотворительный фонд для твоей матери. У нас есть планы, мечты, цели. Мы десять лет откладывали покупку нормальной мебели, отпуск, ремонт в ванной. И теперь, когда у нас наконец появилась возможность это сделать, все деньги должны уйти на дачу, на которой ещё и вкалывать придется?
Андрей сел обратно за стол и опустил голову на руки.
— Я просто не знаю, как ей отказать.
— А ты попробуй представить нашу жизнь через год, — мягче сказала Марина, садясь рядом. — Купим мы эту дачу. Дальше что? Твоя мама внезапно станет крепкой и здоровой? Перестанет жаловаться и просить помощи? Или найдёт новые поводы?
— Но что, если у неё действительно проблемы со здоровьем?
— Тогда ей нужен врач, а не дача за два миллиона. Хороший кардиолог, регулярные обследования, качественные лекарства. Это будет стоить в десять раз дешевле.
Они сидели в тишине несколько минут. Марина видела, как в голове у Андрея идёт борьба между чувством долга перед матерью и пониманием справедливости её слов.
— Она будет очень расстроена, — наконец произнёс он.
— Пусть расстраивается. Андрей, ты взрослый мужчина, у тебя своя семья. Ты не обязан выполнять все прихоти своей матери только потому, что она их подаёт под соусом заботы о здоровье.
— А если она заболеет? Я буду себя винить...
— Если она заболеет, мы поможем с лечением. Нормальной, разумной помощью. Но покупка дачи — это не про здоровье, это про манипулирование твоей совестью.
Андрей поднял голову и посмотрел на жену. В его глазах было понимание, смешанное со страхом.
— Она не простит мне отказ.
— Возможно. Но ты должен выбрать: жить своей жизнью или быть заложником чужих амбиций. Даже если эти амбиции твоей матери.
На следующий день Андрей долго ходил по квартире, собираясь с духом. Несколько раз брал в руки телефон и откладывал его в сторону. Марина не торопила его, понимая, насколько сложно ему даётся этот разговор.
Наконец, вечером он всё же набрал мамин номер.
— Мама, привет. Я подумал о твоём предложении насчёт дачи... Понимаешь, мы не сможем помочь с покупкой. У нас свои планы на деньги.
Марина слышала только одну сторону разговора, но по лицу мужа понимала, что Галина Петровна не примет отказ спокойно.
— Нет, мама, это не из-за Марины. Это моё решение... Мы продолжим давать тебе помощь каждый месяц, но дача — это слишком большие траты... Мама, не надо так говорить... Мама?
Андрей отложил телефон. Галина Петровна повесила трубку.
— Она сказала, что я неблагодарный сын, и что больше никогда не будет мне звонить, — тихо сказал он.
— И как ты себя чувствуешь? — спросила Марина.
Андрей задумался.
— Знаешь... странно, но легче. Впервые за много лет я не чувствую вины за то, что не могу дать маме всё, что она просит.
Первую неделю Андрей несколько раз порывался позвонить матери, но Марина убеждала его подождать. Пусть Галина Петровна остынет и подумает.
Через десять дней она всё же позвонила сама. Голос у неё был обиженный, но уже не такой резкий.
— Андрей, я подумала о наших отношениях. Может быть, я действительно иногда прошу слишком много.
— Мам, мы не против помочь. Но в разумных пределах.
— Я понимаю. А насчёт дачи... может быть, я найду что-то попроще и подешевле. Или вообще откажусь от этой идеи.
Марина, слушавшая разговор, улыбнулась. Первая победа была одержана.
Через месяц отношения более-менее наладились. Галина Петровна по-прежнему получала свои двадцать тысяч в месяц и больше не просила дополнительных денег. По крайней мере, пока.
— Думаешь, она смирилась? — спросил Андрей как-то вечером.
— Пока да. Но будь готов к тому, что через полгода у неё найдётся новая срочная необходимость.
Марина открыла ноутбук и начала изучать туры в Грецию. Наконец-то можно было планировать собственную жизнь.
А в соседней комнате Андрей смотрел фотографии с их свадьбы. На одной из них Марина смеялась, запрокинув голову назад, а он обнимал её за плечи. Тогда у них не было денег даже на медовый месяц, но они были счастливы. И теперь, когда денег стало больше, он не собирался позволить кому бы то ни было отнять у них это счастье.
Даже если этим кем-то была его собственная мать.
В телефоне лежало непрочитанное сообщение от Галины Петровны: "Сынок, я нашла дачу подешевле, всего полтора миллиона. Может быть, подумаешь ещё?"
Андрей удалил сообщение, не отвечая. Но он понимал, что это ещё не конец.