В советском кино было немало ярких актрис, но таких — как Екатерина Васильева — не было и не будет. Не просто актриса, а явление. Женщина, чья жизнь — это как кино, только снятый без сценария, с непредсказуемыми поворотами, драмой, страстью, падениями и, в конце концов, спасением. Сегодня, когда ей исполнилось 80 лет, сложно поверить, что та самая высокая, рыжая, с огнём в глазах и сигаретой «Шипка» в зубах студентка ВГИКа — та же самая монахиня с именем Василиса, живущая в тишине монастыря Зосимовой пустыни. Её путь — не просто биография, это история о том, как человек, потерявший себя в мире, может найти себя в Боге.
Детство между дачей и коммуналкой
Родилась Екатерина Васильева 15 августа 1945 года в Москве, в семье, где было всё — уважение, деньги, связи. Отец — поэт Сергей Васильев, мать — Олимпиада Макаренко, племянница легендарного педагога Антона Макаренко. Дом на Ленинских горах, дача, машина, домработница — жизнь, о которой многие мечтали в послевоенной стране. Но эта идиллия рухнула, когда Екатерине было всего 12. Родители развелись, и она вместе с матерью и братом Антоном оказалась в коммунальной квартире. Переезд из роскоши в тесноту, из простора — в постоянный шум соседей, — стал первым серьёзным ударом.
Это было не просто падение в социальном статусе — это была потеря ощущения стабильности. И именно тогда в девочке начал просыпаться бунтарь. Чтобы не сидеть на шее у матери, она начала работать на почте. Утром — почтовые пакеты, вечером — театральная студия. Там, среди будущих артистов, она чувствовала себя живой. Именно в студии она впервые почувствовала, что может быть кем-то, а не просто «дочерью поэта» или «девочкой из коммуналки».
ВГИК: где начались и слава, и падение
Поступить во ВГИК с первой попытки в 1962 году — это уже подвиг. Но Васильева не просто поступила — она сразу выделялась. Не красотой, впрочем. Коллеги вспоминают, что в сравнении с другими студентками она не была «звездой внешности». Кто-то даже говорил, что она «хуже Раневской». Но те, кто знал её близко, видели другое. Сергей Соловьёв, её будущий муж, вспоминал: «Катя была женщиной неслыханной красоты. Юная, рыжая, высокая, стройная. С сигаретой в зубах и огнём в глазах. И при этом — умнейшая, свободная, как ветер».
Это сочетание — ум, смелость, внутренняя свобода — и сделало её особенной. Она не стремилась быть «хорошей девочкой». Напротив, она бросала вызов. И не только обществу, но и самой себе. К 18 годам она уже курила, пила, гуляла по ночам, рассказывала политические анекдоты и спорила с диссидентами в своей комнате, которую друзья прозвали «Два восемьдесят семь» — в честь дешёвой водки за 2 рубля 87 копеек.
Любовь, браки и измены
Первый брак был ранним и официальным. Родители благословили: мать устала от пьяных гулянок, отец считал, что дочери пора «обзавестись семьёй». Но брак не стал спасением. Васильева продолжала жить так, как жила — на вечеринках, в романах, в постоянном движении. Соловьёв прощал. Он любил её, как мог. Но однажды она сама ушла. Потому что не могла быть «женой режиссёра», не могла сидеть дома, не могла молчать.
Второй муж — драматург Михаил Рощин — стал любовью с первого взгляда. Они встретились, когда Васильева была уже замужем, но это не помешало. В 1973 году у них родился сын Дмитрий. Но и этот брак продлился недолго. Рощин вспоминал: «Мы продержались лет пять. Катя оказалась сумасшедшая, да еще и сильно пьющая. Жить было невыносимо».
Слова жестокие, но правдивые. Васильева действительно была «сумасшедшей». Она не вписывалась в рамки. Не терпела быт. Не принимала компромиссов. Она хотела жить — ярко, без оглядки. И платила за это. Позже выяснилось, что один из поводов для развода — Рощин был застигнут в постели с домработницей. Но, как говорят, предательство всегда начинается не с одного поступка, а с накопленного разочарования.
Сын, которого она не выбрала — и внук, которого отвергла
Сын Дмитрий пошёл по другому пути. Он окончил ВГИК, но не стал актёром. Стал священником. Протоиереем. Настоятелем Храма Святого Николая Чудотворца на Трёх Горах. У него — жена, восемь детей. И — ещё один, внебрачный, от актрисы Елены Кориковой.
Эта история — одна из самых болезненных в биографии Васильевой. Дмитрий не принял этого ребёнка. Отказался от него. И, по слухам, именно мать — Екатерина — настояла на этом. Говорят, она не могла допустить, чтобы в семье священника был «незаконнорождённый». Это звучит жестоко, но, возможно, в этом — её собственная травма, её страх перед «неправильной жизнью», которую она сама так долго вела.
Васильева никогда не комментировала эту ситуацию публично. Но если вспомнить, как она потом говорила о своих абортах, о предательствах, о водке, — становится понятно: она живёт с чувством вины. Не только перед Богом, но и перед теми, кого могла бы спасти, но не спасла.
Алкоголь, боль и почти смерть: как жизнь остановилась
В молодости она пила — и не просто пила, а заливалась. Водка, вино, шампанское — всё, что давало возможность забыться. Это была не просто привычка, это была зависимость. И не от алкоголя в чистом виде — от жизни, которую она не могла контролировать.
Однажды всё рухнуло. Васильева серьёзно заболела. У неё была группа инвалидности. Дважды оперировали. Долго лежала в реанимации госпиталя Бурденко. «Чуть не умерла. Меня буквально вымолили с того света», — признавалась она позже. В этот момент что-то сломалось. И что-то начало строиться.
От «Шипки» к молитве: путь в монастырь
Слухи о том, что Васильева ушла в монастырь, ходили ещё с начала 90-х. Но тогда это была лишь попытка найти себя. Настоящий поворот случился позже, когда она познакомилась с врачом Екатериной Трубецкой — верующей женщиной, которая стала для неё духовным проводником. Через неё актриса впервые всерьёз прикоснулась к православию.
Интересно, что Васильева сама винила в своих грехах не столько себя, сколько эпоху. «Еще в школе, в девятом-десятом классах, мы уже прилично выпивали, это считалось шиком, нормой жизни, а главное — мы, девчонки, уравнивали себя с мальчиками. И я пила наравне с мальчишками, материлась и травила анекдоты. Ко времени поступления во ВГИК я была уже как бы готовенько-развращенной», — говорила она.
В 2021 году она приняла иноческий постриг. Получила имя Василиса. Ушла в монастырь Зосимовой пустыни. Там, в тишине, среди церковных колоколов и запаха ладана, она нашла то, что искала всю жизнь — покой.
Последняя роль — и новая миссия
Её последняя роль — бабушка Юля в комедии «Гудбай, Америка» (2020) — стала символической. Будто бы она прощалась с миром кино, с прошлой жизнью. С тех пор она больше не снималась. Зато начала проповедовать. Сегодня она — духовный наставник. В январе 2025 года её видели на похоронах актрисы Евгении Добровольской, для которой она была именно такой — утешительницей, советчицей, сестрой по духу.
Васильева не просто ушла от мира. Она выбрала другой путь — путь покаяния, служения, внутренней работы. Она не просит прощения публично, но каждое её слово — это исповедь. «Сколько бы детей нарожала вместо абортов, от мужа не ушла, не предавала, не изменяла, водку не пила, матом не крыла», — с горечью говорит она о прошлом.