- Ужас, – прошептала Алёна и даже закрыла глаза. Она помотала головой, будто надеялась избавиться от наваждения, но услышанное уже врезалось в память. – Кристина родила больную дочку? Но почему она раньше не сказала, что беременная? Почему дотянула до родов? А ты две недели знала и молчала!
Начало здесь. Предыдущая глава 👇
- Не хотела о таком по телефону говорить, – мрачно произнесла Аня. – Как скажешь такое? Да я и сама поверить не могла! Потом Лёва анализ заказал. ДНК-тест. В день, когда мы узнали, что отец именно он, она уже начала рожать. В последнее время всё так закрутилось, завертелось… Да и когда бы я тебе всё рассказала? У меня ни минуты свободной нет. И сил уже никаких нет… Я и сама до последнего не верила, что такое возможно!
- И что с девочкой теперь будет? – задумчиво произнесла Алёна.
Аня промолчала, угрюмо глядя на свою чашку кофе. Мимо сновали люди, торопившиеся куда-то. Кто-то улыбался, кто-то хмурился, кто-то шёл в своих мыслях. У всех свои дела, заботы, печали и радости. У каждого свои.
А у неё свои. Она внутренне сжалась, ожидая от Алёны нравоучений или наставлений, но та молчала. Просто постучала пальцами по столу, и Аня перевела взгляд на подругу. Им редко удавалось встретиться в будни, но сегодня у Алёны в офисе меняли проводку, и они смогли увидеться, чтобы поболтать, обменяться новостями и выпить по чашке вкусного кофе.
- Я не буду помогать Лёве, – пояснила Аня, когда молчание затянулось. – Не скажу, что мне плевать на судьбу девочки. Но я в этой истории ни при чём! Можешь назвать меня как угодно! Не хочу. Физически не могу!
И она откинулась на спинку стула.
- От тебя разве кто-то этого требует? – удивилась Алёна.
- Видела бы ты лицо свекрови, когда я сказала, что не помогу! Она явно не отказа от меня ждала. Будто я должна была сама предложить! С радостью принять!
- Ну… Она вас со дня развода свести пытается. Наверное, подумала, если ты кинешься помогать больной дочке бывшего мужа, то он к тебе вернётся. И будет у вас снова семья.
- Это для неё девочка – родная внучка! – воскликнула Аня и её словно прорвало. – А для меня она вечное напоминание, что Лёва ушёл! И как бы это мне помогло? Он и так ко мне хорошо относится. Как к другу. Даже как к лучшему другу! Но он меня не любит. Его дочь всегда будет напоминанием о её матери, которая от неё уже отказалась! У меня такое чувство, что раз я продолжаю любить бывшего мужа, готова даже принять его обратно, то я обязана принять и этого ребёнка! Нет! Я не хочу, понимаешь, Алёна, не хочу! Не могу! Нет, нет, нет…
- Тише, – мягко сказала Алёна и взяла её за руку. – От тебя никто ничего такого не ждёт. У тебя двое детей, один из которых в больнице. И мы уже знаем, что впереди месяцы реабилитации! Куда тебе ещё больной младенец? Ты работаешь. И кстати, очень часто слышу о тебе хвалебные отзывы. Тебя же все в городе знают! И относятся с уважением, как к настоящему профессионалу. А ты и есть профессионал! А вообще… я тобой восхищаюсь.
Аня недоумённо уставилась на подругу. Это точно она говорит? Та, что всегда осуждающе качала головой, когда она говорила о Лёве?
- Да-да, ты не ослышалась! Всю жизнь ты ни на кого не смотрела, никого не слушала, кроме своего сердца. Ты осталась честна с собой. Вот, например, работа. У тебя высшее образование, но тебе понравилось быть мастером маникюра, и ты продолжила развиваться в этой сфере. Хотя изначально, тебе казалось, что это не очень престижно. Но тебе нравится! И ты делаешь. У тебя нет привычки скакать с работы на работу. Сколько лет ты работаешь в салоне? Вот! А тебя и в другие салоны переманить пытались. Ты постоянна во всём, не только в работе. В чувствах тоже. Любишь Лёву? И продолжаешь любить! Честно признаешься, не слушаешь нас, твоих близких. Надеюсь, я тоже к близким отношусь, – Алёна замялась, будто потеряла мысль, но тут же продолжила: – Не можешь принять больного ребёнка, говоришь об этом честно! И я вижу, что ты переживаешь, но не строишь из себя мученицу, готовую на всё, лишь бы Лёва рядом был. У меня бы так не получилось. Я так никого не любила. Не срослось. Меняла парней, не осталась преданной никому.
- Ты меня хвалишь, а я чувствую себя паршиво, – произнесла Аня и устало вздохнула. – После того как Гриша ушёл, мы с Лёвой много времени вдвоём проводили. В больнице и не только. Он постоянно был с Федей, ну и со мной, получается. Я начала привыкать к мысли, что он однажды останется. Насовсем. Сама не заметила, как начала надеяться. Только ночевать он уходил к себе, а всё остальное время он рядом… Как раньше. Будто мы снова одна семья. И тут, когда ему нужна реальная помощь, я отвернулась. Но не от него, а от дочки Кристины! Я не могу, у меня внутри огнём всё горит, когда о ней думаю!
- Тише, тише, – снова остановила её Алёна, глядя, как подруга хватает ртом воздух. Аню так распирало внутри, что она задыхалась. А на глаза навернулись слёзы. – Ты от него и не отвернулась. Проблема с Кристиной не должна тебя касаться. Она же не сирота! У неё мама есть. У девочки есть отец. Родители Лёвы, опять же. Это не ребёнок, которого тебе подбросили, и ты должна за ним приглядеть, потому что больше некому!
- Но я… я…
- Помолчи и послушай, – голос Алёны звучал твёрдо. – Мы все прекрасно знаем, что Кристина – прожигательница жизни. Ты сама говорила, что она с пузом была подшофе! Кто сказал, что это первый раз? Как она провела беременность, никто не знает. Возможно, болезнь дочери – целиком и полностью её вина. Почему за её ошибки должна расплачиваться ты? Ещё понятно, если за них будет расплачиваться Лёва! Но не ты.
- Бывает, что родители ведут здоровый образ жизни, матери соблюдают все предписания, а ребёнок рождается больным, – тихо произнесла Аня.
- Да, бывает. Но я уверена, что это не наш случай.
- Мне жаль её. Девочку. Она-то ни в чём не виновата! Но я не могу её принять. И мне больно, потому что, не принимая её, я отказываюсь от Лёвы. Всё, Алёна, это конец. Окончательный и бесповоротный.
- Анька! Перестань! Я сейчас разревусь! – и по щекам Алёны действительно потекли крупные слёзы.
- Ты чего?
- Такая история! Вы должны были с Лёвой быть вместе… всю жизнь! Это судьба.
- Нет, не судьба, – вздохнула Аня, чувствуя, как и её сердце сжимается. – В том-то и дело, что просто не судьба…
***
Вечером того же дня, к ней зашёл Лёва. Точнее, не к ней, а к Феде.
- Ты у Димы был? – спросила Аня, пока он снимал верхнюю одежду.
- Сегодня не успел. Завтра забегу. Я ему звонил.
Аня немного замялась. Хотелось спросить, как его дочь, но она боялась, что он расценит это как заинтересованность, и решит, что она с ней поможет.
- Девочке лучше не стало, ещё что-то у неё нашли, а Кристина выписалась, оставив дочь в больнице, – обронил Лёва, словно прочитал мысли. – Не переживай. Я тебя понимаю. И не жду, что ты будешь её воспитывать или мне помогать. И не обращай внимание на маму. Она тоже поняла, что была не права. Это моя ошибка.
Он посмотрел на Аню, а та на него. Да, он мог не говорить. Она-то уж знала, что он за свои ошибки умеет нести ответственность.
- Папа! – хрипло закричал, вылетая из комнаты, Федя.
- Привет, разбойник! Ну, рассказывай, как у тебя дела?
Аня оставила их вдвоём и направилась на кухню. У неё здесь тушился гуляш, доваривались макароны… Федя попросил, как всегда, с сыром, а вот гуляш заказал Дима. Чудеса, да и только, как поменялся вкус старшего сына! Даже когда она приносила ему домашнюю еду, не спросив, хочет ли он то или другое блюдо, он больше не воротил нос от привычных блюд, а хватал ложку и с азартом съедал всё! Не было этого:
- Мам, закажи роллы!
- Мам, хочу бургер! И картошку фри!
Теперь никаких капризов! Суп? Хорошо! Макароны и гуляш? Отлично! Гречка с котлетой? Дайте две!
Руки резали овощи на салат, а уши прислушивались к разговору отца с сыном. Она боялась, что он скажет о сестре Феде. Нельзя на него так вываливать новости, он не готов! Да и как мальчик отреагирует, что у него теперь где-то есть больная, брошенная сестрёнка? И как Лёва эту новость преподнесёт?
«Нужно было предупредить, чтобы молчал пока! – раздражённо подумала Аня. И тут же едва не порезала себе палец. – Не успела».
Но пока голоса были весёлые, значит, Лёва ничего не сказал.
Салат был готов. Она откинула макароны на дуршлаг, выключила газ под сковородой и начала накрывать на стол.
- Ты здесь? – раздался голос Лёвы.
- Да, уже накрываю. Сейчас ужинать будем.
- На меня не накрывай. Я ухожу.
Только теперь Аня заметила, что с голосом бывшего мужа какой-то непорядок. Она подняла на застывшего в дверях Лёву. Он был мрачнее тучи.
- Девочка умерла. У неё остановилось сердце. Врачи не смогли её откачать. Еду в больницу.
Аня замерла. Она не знала, что сказать. Ей жаль, но, если скажет это вслух, получится как-то лицемерно… Сама отказалась помочь, а теперь жаль?
- Соболезную, – тихо произнесла Аня.
- Может, и к лучшему.
Лёва покрутил головой, разминая шею. Он выглядел ещё более уставшим, чем она сама. Со стороны они, наверное, выглядели такими жалкими! Потерянными, уставшими, прибитыми грузом собственных ошибок…
- Я не хочу, да и не хотел ребёнка от Кристины. Чудовищно, да? Чувствую себя последней сволочью. Дело не в том, что я бы отказался от девочки. Просто… Может, Кристина права. И ей так будет лучше.
- Она сама её убила, – прошептала Аня. – Своим образом жизни!
- Она убила всех своих детей. Но даже без этого, она давно перестала меня привлекать.
Лёва смотрел на потолок и задумчиво водил рукой от подбородка по шее, словно гладил несуществующую бороду.
- Ребёнка надо похоронить, – произнёс он. – И я придумал ей имя, которым её никогда уже не назовут.
- Какое?
- Ты только не обижайся… Я хотел назвать её… Аней.
Аня сглотнула, даже не понимая, задел её выбор имени или польстил.
***
Через неделю после тихих похорон, домой торжественно вернулся Дима. Он мог передвигаться при помощи других и с костылём кое-как, и врачи решили, что пора постепенно возвращаться к обычной жизни.
- Дом, милый дом! – простонал Дима с видом великого мученика. – Наконец-то!
- Давай помогу снять ботинки! – засуетилась Аня.
- Оставь! – остановил её Лёва. – Сам снимет! Пусть учится обходиться без помощи. Ты же не сможешь рядом быть двадцать четыре часа! И я не смогу.
- Да, мам, я справлюсь, – сказал Димка, ловко доскакал до пуфика, плюхнулся на него и расшнуровал ботинки. – О, как!
И так же быстро, словно хотел показать, что он – не беспомощный калека, направился в комнату. И тут же раздались оглушительные крики:
- С возвращением домой! Ура!
Это бабушки, дедушки, Федя, дядя Миша и его школьные друзья, притаившись, ждали, когда он войдёт, чтобы сделать ему сюрприз. И судя по довольному крику Димки, сюрприз удался!
Все ели, смеялись, радовались… Только Татьяна Владимировна была мрачновата. Она почему-то тяжело восприняла смерть новорожденной и неожиданной внучки. Но в целом свекровь вела себя вполне сносно.
Разошлись все поздно, Федю уложили спать, да и Дима лёг, заявив, что привык в больнице рано ложиться. Лёва помог Ане убрать со стола.
- Хорошо посидели, – сказал он, намывая тарелки. А Аня тут же протирала их чистым сухим полотенцем. – Как раньше!
- Да, давно дома не было так шумно и весело. Без Димки здесь было пусто. А он-то как скакал! Даже про костыль забыл!
- А Федя как смешно его изображал? Я чуть не задохнулся от смеха!
И они смеялись снова, тише, вдвоём… Это был странный момент. Они на кухне в квартире, которую купили уже давно для их семьи. Снова вместе после семейного праздника моют посуду… И так хорошо, спокойно.
Лева отложил губку и повернулся к бывшей жене.
- А можно, я останусь? Не хочу домой идти. И мы могли бы ещё посидеть, поболтать, как раньше.
Аня замерла с тарелкой в руках. Немного помедлив, она кивнула:
- Можно, – понимая, что никогда бы не прогнала его сама. И пусть ей плюнут в лицо, назовут дурой или ещё похуже, но она теперь была уверена, что Лёва останется здесь навсегда.
Не забывайте подписываться на канал, сообщество VK, ставить лайки и писать комментарии! Больше рассказов и повестей вы найдёте в навигации по каналу.
Продолжение 👇