В своей работе «Фабрика счастливых граждан: как индустрия счастья контролирует нашу жизнь» Эдгар Кабанас (получил степень доктора психологии в Автономном университете Мадрида) и Ева Иллуз (директор по исследованиям EHESS (Париж); также преподает социологию в Еврейском университете Иерусалима в Израиле) демонстрируют, какое сильное деструктивное влияние на современные западные общества оказывают терапевтическая культура и позитивная психология, ответственные за новое человеческое мировоззрение и якобы делающие индивидов счастливыми.
Иллуз и Кабанас подробно рассказывают о предпосылках возникновения, а затем о стремительном развитии и институциональном укоренении позитивной психологии и экономики счастья. Иллуз нападает на психологию, указывая на то, что социология может объяснить эмоциональную жизнь современных индивидов куда лучше. Кабанас в свою очередь изобличает «терапевтическую культуру».
За очень краткое время позитивная психология не только стала модной самостоятельной наукой, но и была взята на вооружение правительствами многих западных стран. Ожидаемо позитивная психология, делая упор на крайний индивидуализм и тем самым уничтожая коллективные идентичности, неизбежно стала проводником интересов неолиберализма.
Счастье было коммодифицировано и теперь успешно продается в виде товаров и услуг – практики, коучинг, самопомощь, всевозможные приложения и т.д.
Погоня за счастьем на самом деле является одним из наиболее характерных экспортов и главных политических горизонтов североамериканской культуры, который распространялся и продвигался с помощью широкого круга неполитических деятелей, включая авторов книг по саморазвитию, коучей, предпринимателей, Голливуд, ток-шоу, знаменитостей и, конечно же, психологов.
Индустрия счастья вносит значительный вклад в узаконивание утверждения, что мы сами ответственны за богатство и бедность, успех и неудачи, здоровье и болезни. Это легитимизирует идею, что структурных проблем нет, а есть только психологический дефицит, что, по сути, общества как такового нет, а есть только индивиды, если перефразировать Маргарет Тэтчер, вдохновленную Фридрихом Хайеком.
Понятие счастья, формируемое и насаждаемое обществу работами ученых и экспертов по счастью, зачастую не более чем обслуживает те ценности, которые стали причиной радикальной революции мира, сформулированной чикагскими и другими неолиберальными экономистами, убеждавшими нас с 1950-х годов в том, что индивидуальный поиск счастья – наиболее целесообразная и единственная альтернатива поиску коллективного блага. Тех, кто не использует превратности судьбы для личностного роста, подозревают в том, что они сами желают и заслуживают этого несчастья, вне зависимости от конкретных обстоятельств.
Инвестирование в собственное счастье стало преподноситься как неотъемлемое условие и для ориентации работников в новых условиях и требованиях мира труда. Методики и техники счастья способствуют перекладыванию на самих работников бремени рыночной неопределенности, дефицита занятости, структурной беспомощности и растущей трудовой конкуренции.
«Фабрика счастливых граждан» ставит целью внести вклад в оживленные дебаты о счастье с критической социологической точки зрения, а также представляет новые идеи о взаимосвязи между погоней за счастьем и способами управления властью в неолиберальных капиталистических обществах (новые стратегии принуждения, политические решения, стили управления, модели потребления, индивидуальные одержимости).
Многочисленные как крупные, так и небольшие частные и государственные учреждения, включая Институт Гэллапа, Фонд Майерсона, Фонд Анненберга и Атлантические филантропы, предоставляли позитивным психологам солидное финансирование и целый ряд грантов, премий и стипендий. Такие компании как Coca-Cola также внесли свой вклад, инвестируя в позитивную психологию с целью найти более дешевые и эффективные методы повышения производительности труда, снижения стресса и тревожности работников на рабочем месте, а также вовлечения работников в корпоративную культуру.
Одной из недавних и наиболее значительных инвестиций стала инициатива «Комплексная подготовка солдата» (КПС) стоимостью 145 миллионов долларов – психологическая программа, проводимая армией США с 2008 года в тесном сотрудничестве с Селигманом и Центром позитивной психологии. Позже Селигман заявил, что обучение солдат и военнослужащих положительным эмоциям, счастью и духовному смыслу поможет «создать армию, которая будет сильна как физически, так и психологически», – или, как он назвал это, создать «несломимую армию».
Академики – не единственные, кто выиграл от успеха и расширения этой области. Огромное количество неакадемических лжеспециалистов, включая авторов руководств по самопомощи, коучей, ораторов-мотиваторов, тренеров по управлению и консультантов по обучению, также извлекли значительную выгоду. Они занимались аутентичностью, духовностью, способностью человека к самосовершенствованию и властью разума над телом.
Один только коучинговый бизнес представляет собой индустрию, которая приносит 2, 356 миллиарда долларов в год по всему миру, согласно данным Международной федерации коучинга (IFC).
Осознанность сама по себе стала прибыльной, глобальной индустрией, приносящей более одного миллиарда в год.
Без полноценной и широкой базы знаний эти специалисты подкрепляли практику, обращаясь к полусырой, эклектической смеси разнородных источников, начиная от психоанализа и религии и заканчивая бихевиоризмом, медициной, оккультизмом, нейронаукой, традиционной восточной мудростью и личным опытом.
В этом плане Мартин Селигман предложил не столько новый психологический подход, сколько новое позитивное отношение, которое вывело фундаментальную и прикладную психологию из стагнации и сосредоточило внимание ученых и специалистов на неосвоенном рынке здоровых, нормальных людей.
Позитивные психологи представили себя в качестве альтернативы тому, что сами характеризовали как «традиционная», «обычная» или «негативная» психотерапия. Они настаивали, что людям необходимо работать над достижением счастья не только тогда, когда дела идут плохо, но и тогда, когда дела идут хорошо. Тем самым предлагали академической психологии принципиально новую роль: не только избавлять от страданий, но и максимизировать самость.
Экономисты счастья и позитивные психологи начали набирать академическую и политическую популярность в начале 2000-х годов. Всё остальное сделал мировой финансовый кризис 2008 года. После глобального экономического спада все больше стран, следуя советам психологов и экономистов, решили, что вполне могут использовать показатели счастья для проверки, чувствует ли себя население хорошо, несмотря на продолжающееся снижение объективных показателей равенства и качества жизни. Известные мировые институты и форумы начали рекомендовать счастье в качестве показателя национального, социального и политического прогресса.
Счастье стало главной заботой корпораций и политиков, чтобы не только понять, как люди чувствуют, реагируют и оценивают определенные аспекты своей жизни и жизни других людей, но, главным образом, с целью повлиять на то, как они должны чувствовать, реагировать и оценивать их.
Счастье стало постулироваться как один из главных экономических, политических и моральных компасов в неолиберальных обществах.
Перемещение фокуса на индивидуальное и всеобщее счастье было совершенно очевидной стратегией с целью отодвинуть на второй план и отвлечь внимание от более объективных и сложных социально-экономических показателей благосостояния и уровня жизни, таких как перераспределение доходов, материальное неравенство, сегрегация, гендерное неравенство, здравоохранение, коррупция и прозрачность, соотношение существующих возможностей по отношению к предполагаемым, социальные пособия или уровень безработицы.
Неравенство теперь сопровождается не возмущением, а «фактором надежды», согласно которому бедные воспринимают успех богатых как предвестие возможностей, что вселяет в них надежду и счастье, которые мотивируют к процветанию. Меритократические и индивидуалистические ценности, лежащие в основе счастья, скрывают фундаментальные классовые различия и одобряют конкуренцию в неравных системах вместо того, чтобы продвигать сокращение экономического неравенства. В связи с этим новые экономические исследования счастья утверждают, что чем глубже неравенство, тем больше возможностей индивиды видят для себя в будущем, а значит, тем больше счастья оно приносит.
Одно из объяснений, почему счастье столь влиятельно в неолиберальных обществах, заключается в его наполненности индивидуалистическими ценностями. Оно выдвигает вперед индивидуальное «я», представляет группы и общества как совокупности отдельных автономных желаний. Все люди являются (и должны быть) свободными, активными и автономными существами, способными управлять своим психологическим состоянием по собственному желанию, реализовывать интересы и преследовать то, что принято считать неотъемлемой целью в жизни – счастье.
Это позволяет перевести структурные недостатки, противоречия и парадоксы этих обществ в плоскость психологических особенностей и индивидуальной ответственности. Преуменьшение, а зачастую и отрицание роли обстоятельств в счастье людей было одной из отличительных черт этой дисциплины с момента ее появления.
Мартин Селигман сформулировал то, что он называет «формулой счастья»: С (счастье)= Н (наследственность, генетически обусловленная отправная точка счастья)+ И (волевая, намеренная деятельность, направленная на увеличение счастья)+О (обстоятельства, влияющие на счастье). По мнению Селигмана, это простое уравнение сжато выражает важные открытия о природе человеческого счастья: на генетику приходится около 50% счастья индивидуума; на волевые, когнитивные и эмоциональные факторы – 40%, а на жизненные обстоятельства и другие факторы, такие как доход, образование и социальный статус – оставшиеся 10%. Селигман спешит уточнить, что на самом деле для счастья имеют значение не сами обстоятельства, а, скорее, их индивидуальное и субъективное восприятие. Таким образом Селигман приходит к выводу, что влияние обстоятельств незначительно и не стоит того, чтобы пробовать их изменить.
Аргументы, отрицающие влияние дохода и других социально-экономических условий на определение счастья людей, имеют важные социальные и политические последствия. Если утверждения позитивных психологов верны и обстоятельства на самом деле не влияют значительно на счастье людей, зачем тогда обвинять социальные структуры, институты или плохие условия жизни в том, что люди испытывают депрессию, переживают или тревожатся за будущее? Не является ли это еще одним способом оправдать меритократическое предположение, что в конечном итоге каждый получает по заслугам?
Таким авторам, как Дана Беккер и Жанна Маречек, удалось хорошо подытожить общее недовольство утверждениями позитивных психологов: хорошая жизнь недоступна для всех в одинаковой мере. Неравенство в положении и возможностях, обусловленное социальным классом, полом, цветом кожи, расой, национальностью и кастой, заметно влияет на благополучие. Предполагать, что упражнения по самопомощи могут быть достаточными без социальных преобразований не только недальновидно, но и морально неприемлемо.
Глобальный финансовый кризис 2008 года привел к резкому ухудшению экономической ситуации во всем мире. Десятилетие спустя последствия кризиса всё еще ощущаются. Граждане неолиберальных обществ, переживших крах, пришли к убеждению, «что им нужно обратить взгляд внутрь себя и найти в себе силу воли, чтобы подняться и противостоять волне экономического упадка». Эта вера имеет важные социальные последствия: она не только провоцирует отделение «я» от его общественного и политического содержания, заменяя это содержание нарциссической заботой о себе, но убеждая людей, что решение их проблем – это вопрос исключительно личных усилий и жизнестойкости, что ограничивает возможности для коллективной разработки социально-политических изменений.
Культ счастья – это в лучшем случае отвлекающий маневр, а не лекарство от нарастающих чувств уязвимости, бессилия и тревоги.
Вывод, которые делают авторы книги следующий: «тирания позитивного мышления отторгает критическое мышление, назначая его негативным. В заключение авторы подчеркивают важность негативных чувств: «народные протесты и социальные изменения происходят благодаря массе рассерженных и недовольных граждан. Прикрывать такие негативные чувства позитивным мышлением – значит фактически стигматизировать и осуждать эмоциональную структуру социального неблагополучия и нестабильности». «Удовольствие и стремление к счастью не могут превалировать над реальностью и поиском знаний – критического взгляда на себя и окружающий мир».
Почта для сотрудничества и предложений:
angelina4work2024@yandex.ru , angelina4work2023@gmail.com
Livelib: https://www.livelib.ru/reader/Battleangel2024
#политика #экономика #социология #психология #психотерапия #книги #литература #современнаялитература