Иван Тургенев боялся болеть. Ипохондрия передалась ему от матери, и писатель постоянно читал статьи на медицинскую тематику, отыскивая у себя описанные симптомы. И настолько преуспел в этих познаниях, что стал искусно применять их в писательстве. Так, смерть Базарова от тифа у Тургенева описана практически безупречно с медицинской точки зрения — это отмечал даже Чехов, врач по профессии.
Но вот собственная кончина Ивана Сергеевича была ужасной. Все его страхи воплотились наяву, вылившись в затяжной кошмар, одну сплошную агонию, длившуюся без малого месяц.
Первые признаки стали проявляться еще в 1858 году, когда писателю исполнилось 40 лет. У Тургенева началась одышка, стали отекать ноги. Врачи в России поставили диагноз — «болезнь сердца», прописали лечение и вскоре Иван Сергеевич почувствовал себя значительно лучше.
Уверовав в то, что его слабость происходит именно от сердца, Тургенев ввел в заблуждение уже европейских врачей, когда навсегда покинул Россию и переехал сначала в Германию, а затем во Францию. Его мнительность и выдумывание симптомов направили медицинских светил по ложному пути, и они диагностировали у Тургенева «грудную жабу», сиречь стенокардию.
Писателя лечили передовыми методами — прижиганием участка тела, где находился очаг боли, электрическим током. Медикаментозные средства тоже применяли, но все они не давали эффекта — Тургенев слабел буквально на глазах. Это выражалось в том, что из-за болей он сначала не смог ходить, потом сидеть, а потом и даже лежать.
Не в силах терпеть муки, Иван Сергеевич просил у Ги де Мопассана револьвер, а бывшую при нем Полину Виардо умолял вытолкнуть себя в окно. «Вы слишком большой и тяжелый, — со слезами на глазах отвечала ему возлюбленная. — К тому же это может вам повредить».
Но повредило ему другое. У Тургенева был рак, причем очень запущенный, давший метастазы в кости — в грудной отдел позвоночника. Это обнаружилось только на вскрытии: позвонки с третьего по пятый совершенно распались, образовав 5-сантиметровую полость.
И винить докторов в том, что они не распознали вовремя болезнь, не следует, поскольку периферический рак верхней доли легкого страшен тем, что долгое время не дает о себе знать, маскируясь под прочие недуги. К тому же в конце XIX века от онкологии не существовало спасения. Единственно, что могли врачи, это пичкать писателя морфием, но за месяц до кончины даже он перестал оказывать эффект. 64-летний Тургенев кричал, стонал, теряя сознание от боли. И все это продолжалось почти четыре недели. Смерть, которая пришла к Ивану Сергеевичу 3 сентября 1883 года, стала для него избавлением.
