Прочитал книгу прот.В.Свенцицкого « Граждане неба ». Это описание его путешествия в 1915 году к отшельникам-пустынникам Кавказских гор в районе Аджар, Абхазия.
Самое главное — книга очень приятна при прочтении. Она ни в коем разе не страдает елейностью иных церковных бытописаний, написана хорошим профессиональным пером, понятным любому человеку хоть сколько-нибудь знакомому с христианской культурой и не пугающегося слов аналой и подрясник .
Другое достоинство — это множество описаний горных пейзажей, дороги, самого путешествия. Что мы себе представляем, когда читаем слово « шоссе »? Хорошую дорогу меж городов. Асфальт, разметка, отбойники в опасных местах. А что есть шоссе в начале 20 веке в горах Кавказа? Да, магистральная дорога…шириной пару метров, еле телега проходит, грунтовая, ухабистая. И все это описание дорог, дилижансов, возниц описано « вкусно », позволяет видеть тот, давно ушедший мир.
В центре повествования, конечно, люди. Сами монахи-пустынники, поселенцы, что переселялись в эти необжитые суровые края, даже разбойники, что грабили монахов. И вот, что влечет людей к крайнему уединению? Что это за люди, может какие-то странноватые болящие? Или нет, или они, в общем то, обычные и совсем разные? Кто-то хозяйственный такой фермер, везде устрояющий огород, быт, красивые аллейки для молитвенных прогулок. Кто-то наоборот, лишь бы крыша и картошка была. Кто-то христианский мистик, а кто и убежденный исполнитель монашеского Устава молитвы. Кто из крестьян и взрослым учился читать, а кто из дворян или образованных мастеровых и разговаривает культурным слогом. А в общем то — все одно, все монахи и все любители одиночества. И общая скорбь у них — нет своего храма, для пустынников. Приходится в мiр выходить ради Исповеди и Причастия. А пока с гор дойдешь до сельского храма или до монастыря, навидаешься разного, смущающего. Да хоть бы и женщин, что на поле работают да в храме кланяются. Ведь если видишь их редко, то может сильный соблазн в душу запасть, когда монах женщину увидит. Может, не грубо блудный, так помысл о мiре монаха смутит. И привычка в душе на более целомудренный строй, чем в мiру. И вот, хотят добрые пустынники от соблазна такого удалиться и обрести храм и священника их понимающего.
А в той старой бюрократически-имперской Церкви вряд-ли смогут вопрос такой решить. Ведь кто такой монах? Тот, кто в монастыре живет, да послушание игумену исполняет в службе или по хозяйству. Пустынник же не в монастыре, а где-то там, сам по себе. Часто еще и сам ушел, без разрешения-благословения. И как им, таким непослушным, еще и храм позволить? В то время такой практики не было.
Автор идет с молодым монахом в горы, общается с подвижниками. Автор дворянин, еще и фотоаппарат взял, горы да монахов снимать. В то время техника довольно серьезная и тяжелая. Братии это необычно, слухи странные расходятся. Но он молится с ними, живет в гостевой келейке, общается. Даже получает от одного старца очень настойчивое предложение самому остаться в горной пустыни. Но его путь другой — женитьба, священство, служба в Москве в самые странные и тяжелые 20ые годы. Быть наставником « умного делания » среди мирян, создать учение о « монастыре в миру » нужное в то время, когда просто монастыри закрыли и монахов разогнали. И множество верных Христу пошло таким путем — кто тайного монашества, а кто монашеским по духу аскетическим путем, при сохранении обычного мирского образа жизни. Потом грубое неприятие Декларации митр.Сергия в 1927 и смиренное в том покаяние в 1931, перед смертью.
И наверное многому научился этот маститый протоиерей, когда молодым человеком бродил по горам с анархически настроенными монахами?