На краю пропасти

Дмитрий теребил медную монетку в кармане, сидя в своём кабинете, где запах свежей краски мешался с ароматом дорогого парфюма. Его стол завален бумагами, графиками и пустыми стаканчиками из-под кофе. На экране ноутбука горели цифры: портфель акций его клиентов падал третий день подряд. Дмитрий, 35 лет, с аккуратной бородой и привычкой грызть ногти в стрессе, был трейдером с репутацией волшебника. Клиенты называли его "Дима-золотые руки". Но внутри он чувствовал себя жонглёром, балансирующим на канате без страховки. Его цель — миллиард в управлении к сорока — казалась близкой, но каждый неверный шаг грозил обрушить всё.

— Дим, ты видел рынок? — в кабинет заглянул Олег, его партнёр, с красными от недосыпа глазами. — Наши позиции тонут. Клиенты звонят, орут. Что делаем?

— Ждём, — отрезал Дмитрий, не отрываясь от экрана. — Это коррекция. Я знаю, что делаю.

Олег фыркнул и вышел, хлопнув дверью. Дмитрий сжал монетку сильнее. Это была его талисман — подарок деда, который всю жизнь копил на "Запорожец" и умер, так и не купив его. "Деньги — это свобода, Дима," — говорил он. Теперь эта свобода душила. Два года назад Дмитрий взял кредит на 5 миллионов, чтобы вложиться в офис и привлечь крупных клиентов. Офис сиял, клиенты пришли, но рынок был безжалостен.

Телефон завибрировал. Сообщение от жены, Лары: "Ты обещал забрать Даню из сада. Не забудь". Дмитрий выдохнул. Он забыл. Опять. Лара не знала, что их сбережения — её наследство от матери — он вложил в акции биотеха, которые обещали взлёт. Теперь они падали на 30%. Он представил её взгляд, если правда всплывёт: смесь боли и разочарования. "Ты же говорил, это безопасно," — скажет она.

К вечеру Дмитрий мчался на встречу с клиентом, Антоном Рябининым, в стейк-хаус на Патриарших. Зал гудел голосами, звоном бокалов и запахом жареного мяса. Рябинин, лысеющий мужчина в костюме за миллион, уже ждал, постукивая золотой зажигалкой по столу.

— Дима, мои 20 миллионов, — начал он без предисловий, — где они? Ты обещал 15% годовых, а я вижу минус. Объяснись.

Дмитрий улыбнулся, хотя внутри всё сжалось.

— Антон, рынок штормит. Но я держу руку на пульсе. Через месяц будем в плюсе.

— Месяц? — Рябинин прищурился. — У меня инвесторы на шее. Если не вытащишь, я забираю деньги. И не только свои.

Дмитрий кивнул, чувствуя, как монетка в кармане становится горячей. Он вспомнил, как в 20 лет проиграл стипендию на ставках, обещая себе "ещё разок, и всё". Тогда он дал слово не играть с судьбой. Теперь он делал это ежедневно, но с чужими миллионами.

Ночью, в их с Ларой квартире, он сидел на балконе, глядя на огни города. Телефон мигал: рынок падал дальше. Он открыл приложение банка: долг 4.8 миллиона, проценты росли. В голове всплыл план — рискованный, почти безумный. Взять ещё кредит, влить в акции, которые, по слухам, вот-вот взлетят. Он знал: это как бросить монетку — орёл или решка. Но стоять на месте он не умел.

Утром рынок рухнул. Биотех, на который он поставил всё, обвалился на 50%. Рябинин прислал сообщение: "Ты труп, Дима. Жди иск". В офисе было тихо, Олег не пришёл. Дмитрий смотрел на монетку, лежащую на столе, и вспоминал деда. "Свобода," — шептал он, но чувствовал только клетку.

К полудню позвонил банк: счёт заморожен, долг передан коллекторам. Дмитрий закрыл ноутбук и поехал домой. Лара была на кухне, кормила Даню супом. Её глаза, обычно тёплые, были настороженными.

— Что случилось? — тихо спросила она.

Он рассказал. Про долг, про биотех, про всё. Слёзы в её глазах были хуже любого крика.

— Почему ты не сказал? — прошептала она. — Я думала, мы команда.

— Я хотел защитить вас, — его голос сорвался. — Хотел дать больше.

Лара молчала. В ту ночь они считали деньги, продавали машину, сдавали офис. Дмитрий отказался от новой сделки, которую предлагал знакомый трейдер. Вместо этого он устроился консультантом в банк — зарплата скромная, но стабильная. Через год они переехали в меньшую квартиру. Долги всё ещё висели, но Дмитрий больше не грыз ногти. Он держал монетку в кармане, но теперь она напоминала не о свободе, а о том, что главное — не терять тех, кто рядом.