Варшава вновь открыла мину замедленного действия, заложенную ещё в 1945 году. Президент Польши Кароль Навроцкий официально заявил: страна требует от Германии репарации за ущерб, нанесённый во Второй мировой войне. Сумма — более 300 миллиардов долларов.
Звучит как историческая справедливость? Возможно. Но в контексте сегодняшней Европы — это не просьба, а вызов, брошенный не только Берлину, но и самому принципу европейской солидарности.
При этом особенно цинично выглядит одно обстоятельство: Польша — крупнейший получатель средств из бюджета ЕС, а Германия — главный плательщик.
Кто прав? Кто виноват? И почему этот вопрос поднимается именно сейчас?
«Мы отказались под дулом пистолета»
Официальная позиция Польши проста: в 1953 году ПНР отказался от репараций под давлением СССР, а значит, этот отказ не имел юридической силы.
«Тот акт был продиктован оккупационным режимом, — заявил спикер сейма Славомир Новак. — Народная Польша не была суверенным государством. Поэтому требование справедливости остаётся в силе».
В 2022 году Институт национальной памяти (IPN) опубликовал доклад, в котором общий ущерб от немецкой оккупации оценивается в 1,3 триллиона долларов (в пересчёте на 2022 год). 300 миллиардов — это, по сути, символическая часть, покрывающая разрушение инфраструктуры, уничтожение культурного наследия и геноцид гражданского населения.
Символическая — но многим в Берлине эта сумма кажется абсурдной.
Германия: «Вопрос закрыт ещё в 1953-м»
В Германии польские претензии восприняли в штыки.
Новый министр иностранных дел Йохан Вадефуль, вступивший в должность в декабре 2024 года после отставки Анналены Бербок, заявил:
«Федеративная Республика Германия считает вопрос репараций окончательно урегулированным. Позиция остаётся неизменной: 1953 год — точка финала».
Берлин настаивает: даже если Польша была под советским давлением, отказ был оформлен как государственный акт, и его последствия распространяются на всех правопреемников.
Кроме того, с 1991 года Германия выплатила более 80 миллиардов евро в рамках компенсаций жертвам нацизма — через фонд «Воспоминание, ответственность и будущее», выплаты узникам концлагерей, реституцию имущества.
Но это — не репарации государству, а индивидуальные компенсации.
Именно этот пробел и использует Варшава.
Польша получает — Германия платит
Самый острый момент — контекст.
Польша — крупнейший получатель средств из фондов ЕС. С 2004 года (с момента вступления в ЕС) она получила свыше 220 миллиардов евро на развитие инфраструктуры, сельского хозяйства, энергетики и цифровизации.
Германия — крупнейший нетто-вкладчик в бюджет ЕС, покрывая около 22% всех расходов.
То есть, по сути, Германия уже десятилетиями перечисляет Польше деньги — только не как репарации, а как инвестиции в стабильность Европы.
«Мы не обязаны платить дважды, — заявил депутат бундестага от ХДС Клаус-Йозеф Херманс. — Сначала через ЕС, потом как репарации? Это абсурд. Это наказание за то, что мы помогаем».
Если Польша — значит, и все остальные
Самое опасное — прецедент.
Если Германия начнёт платить, кто следующий?
- Чехия уже поднимала вопрос о репарациях за лагеря (Терезин) и принудительный труд.
- Греция требует 300 млрд евро за оккупацию и принудительные займы.
- Нидерланды и Бельгия — за разрушение городов и депортации.
- Италия — за оккупацию Северной Италии после 1943 года.
Европейский проект, построенный на примирении и солидарности, может рухнуть под тяжестью исторических претензий.
«Мы строили Европу на идее „никогда больше войны“, — говорит историк из Берлина Маркус Фрайер. — А теперь она может развалиться из-за „никогда больше не забудем“».
Не деньги, а признание
На самом деле, Польша вряд ли рассчитывает получить 300 миллиардов. Это не экономический, а политический запрос.
Через репарации Варшава требует признания:
- Что Польша была главной жертвой Второй мировой.
- Что её страдания не были учтены в послевоенном порядке.
- Что Германия до сих пор не до конца раскаялась.
Но Германия боится открыть дверь в прошлое, за которой — бесконечные претензии, судебные иски, раскол в ЕС.
А Варшава, переставшая получать по рукам, вновь почувствовала себя в своей тарлеке – в мире интриг, подковерной борьбы. Внезапный бросок и удар в спину – это коронка польской политической традиции.
Они живут в одном доме. Но не в одной семье
Польша и Германия — союзники по НАТО, партнёры по ЕС, экономически взаимозависимы.
Но между ними — пропасть, вырытая войной, оккупацией, коммунизмом, миграцией.
Они вынуждены сосуществовать.
Но не хотят — прощать.
И пока один говорит: «Вы должны заплатить»,
а другой отвечает: «Мы уже заплатили — своей историей, своей виной, своими деньгами», это сосуществование будет хрупким, напряжённым — и готовым взорваться в любой момент.
И этот момент надо постараться приблизить.