Центральный парк Новосибирска отметил грандиозный юбилей. Место, где сегодня расположен Центральный парк, ещё с конца XIX века притягивало к себе самых первых жителей Ново-Николаевского посёлка. Вот только люди стекались туда вовсе не для того, чтобы праздно прогуливаться вдоль ухоженных аллей и фотографироваться на фоне клумб с гортензиями, совершать утренние пробежки, кататься на каруселях или культурно проводить летние вечера. Когда и как, при каких обстоятельствах на территории, предназначение которой изначально было совсем иным, появился городской парк, что называют сегодня зелёным сердцем Новосибирска, которое бодро и весело бьётся в ритмах городских праздников? Давайте разбираться.
Евгений Ларин
Образование Сибирского края, создание Общества изучения Сибири и её производительных сил, открытие Дома Ленина и начало строительства в Новосибирске здания Промбанка СССР (нынешней мэрии), — первого в городе здания в стиле русского авангардизма: все эти события в этом году объединяет красивая цифра 100. И это, конечно, не удивительно: 1925 год в Новосибирске, тогда ещё в Новониколаевске, ставшем столицей огромного Сибирского края, был годом больших перемен, — многое строилось, многое было впервые и вновь.
Но в череде этих юбилейных событий обнаружилось ещё одно. Ещё один вековой юбиляр, — Центральный парк культуры и отдыха. Но удивительно то, что событие это обходит своим вниманием такое авторитетное издание, как Календарь знаменательных и памятных дат по Новосибирской области за 2025 год. Но ведь именно такие даты — это и есть «специализация» Календаря. В чем же тут дело?
«Государственный архив Новосибирской области не располагает документами о том, что в 1925 году был организован Центральный парк города Новосибирска. Таких документов мы в наших фондах не встречали. Возможно, подобные документы есть в фондах городского архива Новосибирска, и его специалисты смогут пролить свет на этот вопрос», — пояснил ведущий архивист ГАНО Игорь Самарин.
Что ж, сразу нужно оговориться, что документа, который прямо говорил бы о создании или открытии Центрального парка в Новосибирске в 1925 году, специалистам городского архива по нашей просьбе отыскать не удалось. Но кое-какие документы Горсовета, которые касаются обустройства будущего Центрального парка, в архиве, действительно, имеются. Но относятся они к 1923 и 1924 годам.
Но начнём издалека.
История этого места ведёт отсчёт с 1896 года, император Николай II безвозмездно передаёт жителям Ново-Николаевского посёлка (по их просьбе, кстати) большой участок земли для организации там кладбища. Впрочем, как утверждает краевед, сотрудник Музея Новосибирска Константин Голодяев, хоронить своих мертвецов в этом месте местные жители начали ещё с августа 1895 года. Надо полагать, самовольно, без высочайшего разрешения.
Здесь нужно понимать, что земля на которой возник будущий город Новосибирск, была царская. В том смысле, что находилась она в личной собственности государя императора. И пользоваться каким-либо образом этой землёй без разрешения было невозможно. Вернее, это было возможно, но не законно. А чтобы было по закону, необходимо было получить у чиновников Кабинета Его Императорского Величества, в чьём ведении находилась эта земля, право арендовать земельный участок и вносить арендную плату. В нашем случае таким чиновником был управляющий Томским имением Алтайского округа Кабинета.
В собственность землю наш город получал постепенно, частями, то есть сначала небольшими (а также и довольно большими) участками под разные нужны, пока наконец в 1907 году город не получил возможность выкупить эту землю у Кабинета за 600 тысяч рублей в кредит на 20 лет. Но это другая большая история. А пока посёлок получает земельный участок под кладбище безвозмездно, то есть даром.
А потребность в кладбище у Ново-Николаевска в 1896 году была крайне острой. Дело в том, что своего погоста у посёлка (статус безуездного города этот населённый пункт получит только в 1903 году) ещё просто не было и умерших приходилось хоронить в окрестных деревнях, — на кладбищах деревни Усть-Иня на правом берегу и левобережного села Бугры.
А между тем население посёлка уже перевалило за 8 тысяч человек. Будущий город растёт с головокружительной быстротой. И люди не только приезжают сюда, не только рождаются, но и умирают. И вот, согласно воле императора, в Ново-Николаевске появляется собственное новое кладбище, которое, впрочем, очень быстро становится старым.
В 1907 году при кладбище построили церковь Воскресения Христова (кладбище с того момента стали именовать Воскресенским погостом). 7 октября 1907 года с благословения епископа Бийского Иннокентия таинство освящения церкви совершил протоиерей Николай Завадовский.
Но уже осенью 1908 года было принято решение старое кладбище закрыть.
«К середине первого десятилетия ХХ в. в прессе и на уровне городского самоуправления стал обсуждаться вопрос о закрытии Старого кладбища. К этому времени по причине активной застройки территории, выделенной Новониколаевску, Воскресенское кладбище оказалось практически в центре. На соседних улицах строили кирпичные особняки местные богачи, не желавшие соседства их усадеб с кладбищенской ледянкой, наполненной мухами. Соседство с кладбищем местные жители считали неблагоприятным с санитарной и эстетической точек зрения. Полиция указывала на то, что кладбище является местом сходок преступников. После продолжительных дебатов кладбище частично закрыли, сохранив небольшой погост возле церкви для погребения усопших священнослужителей и состоятельных людей, заранее „выкупивших места на кладбище“», — пишет доктор исторических наук Екатерина Красильникова в своей статье «Исторический некрополь Новосибирска: преемственность традиций и политика памяти советской власти (конец 1919 — начало 1941 г.)».
Не смущало соседство с кладбищем только одну категорию граждан, — местную детвору. По воспоминаниям легендарной новосибирской актрисы Зои Федоровны Булгаковой, опубликованным в книге «Мой Новосибирск» (автор-составитель Т. Иванова, «Советская Сибирь», 1994 г.), жила она в двух шагах от церкви, которая находилась на территории нынешнего Центрального парка и «считалась кладбищенской, потому что на месте этого парка и стадиона „Спартак“ было кладбище».
«Удивительно, но кладбище, расположенное так близко от нашего дома, совсем не казалось нам страшным. Напротив, оно давало возможность новых забав и приключений. Вернее, не оно, а огромный ров, окружавший его. Этот ров служил одновременно и оградой. Зимой в него свозили и сбрасывали снег со всей округи. Когда приходила весна, начиналось самое интересное — в образовавшемся потоке воды плыли корабли и кораблики, плоты и доски — мальчишки устраивали здесь целые флотилии. Когда наступало лето, во рву плавала и плескалась ребятня. Вода здесь была проточная и быстрая настолько, что плыть против течения удавалось не каждому мальцу. Но это было здорово! Живая вода в центре города — то-то радость!», — вспоминает Зоя Булгакова.
Официально старое кладбище закрывают в 1913 году, но хоронить на Воскресенском погосте продолжают вплоть до начала 1920-х годов. Но только платно и только по спецразрешению. А вскоре у городских властей появляется идея создать на этой территории парковую зону.
Из воспоминаний Зои Фёдоровны Булгаковой:
«...В середине двадцатых годов в газете появилось объявление: „Граждане, на месте кладбищенской территории будет создаваться парк. Желающие могут перезахоронить своих родственников“, и назывались адреса новых кладбищ — у Березовой рощи и у аэропорта. И что тут началось! Боже мой! Весь Новосибирск, кажется, съехался сюда. Могилы раскапывали, из них доставали скелеты, укладывали в новые гробы, тащили батюшку. Он махал кадилом, пел „Со святыми упокой“, и гроб забивали и увозили на новое место. Батюшки сбивались с ног, отпевая потревоженные останки... Это продолжалось довольно долго. Потом приехал бульдозер, всё сравнял, сделали всякие клумбы, посадили цветы, и получился парк, потому что кладбищенские березы-то как были, так и остались. Вот так и появился в Новосибирске парк имени Сталина, или Центральный».
Произошло это, разумеется, не в одночасье.
Красочно и, судя по всему, вполне достоверно описывает новосибирский писатель Илья Лавров в свой повести «Путешествие в страну детства» так называемый комсомольский воскресник, который, по мнению Е. Красильниковой, прошёл поздней весной 1924 года:
«Этой же весной комсомольцы города решили переделать бывшее кладбище в парк.
Ребята ходили на кладбище с песнями, положив на плечи лопаты.
Мы, ребятишки, увязывались за ними.
Смело мы в бой пойдём
За власть Советов, — пели во все горло комсомольцы.
Церковь они уже закрыли и крест свернули. Кладбище когда-то было за городом, в пышной березовой роще. Потом город стал расти, леса и рощи вырубали, а на их месте ставили дома, и наконец кладбище оказалось в самом центре города.
<...>
На кладбище пришло человек двести, рассыпались среди шумящих на ветру берез; залязгало железо, затрещало дерево: выворачивали кресты, памятники, оградки, стаскивали их в кучу.
Вокруг этой кучи собрались старики, старухи. Поднялся вой, причитания.
Мне стало нехорошо. Так я чувствовал себя, когда видел вещий сон перед отцовским дебошем.
На каменных плитах и памятниках, испятнанных дождем, были надписи. Их вызывающе громко читал какой-то мужчина. По-женски пышные, волнистые, длинные волосы валились на его лоб, на щеки, на шею. Он сгребал их сразу пальцами обеих рук и откидывал назад. На морщинистом лице горели светлые глаза и лихорадочно красные губы.
«Спи спокойно, наш дорогой и любимый отец», — громко звучал голос. «Пусть земля тебе будет пухом». «Жди меня, доченька, в мире вечного покоя». «Мир праху твоему!»
С десяток комсомольцев, притащивших узорные оградки, остановились, слушали.
<...>
Мужчина с женской головой пробороздил всеми пальцами по голове, отбросил сырые волосы и громко, с горечью, произнес, обращаясь к плывущим кораблям облаков, к вершинам берез:
— Спокойно спят наши родные! Пухом стала для них земля! Мир обрели они! — и он показал на груду крестов. В лицо его били дождинки.
— Бесстыжие!
— Что вы делаете?!
— Где ваша совесть?!
— И в земле покоя нет!
— Бога побойтесь! — Зашумели старики и старухи.
— А бога нет, бабка! — выкрикнул Князев.
— Врешь! Есть! — потрясая кулаками, страшно закричала старуха в черном монашеском платье и в чёрном платке, заколотом булавкой под подбородком.
Я испугался, спрыгнул за куст алого шиповника. Мне показалось, что сейчас произойдет свалка.
— Покарает он вас! Покарает, безбожники!
Я узнал в кричавшей мать Людмилу, которая прошлую зиму стегала у нас одеяла.
— Разве подобное возможно в культурной Европе?! — возвысил голос длинноволосый, опять простирая руки к небесным кораблям. — Дикари! Ведь здесь лежат ваши деды, которые воздвигали этот город!
— Послушайте, гражданин! — крикнула Сашка Сокол. — Бросьте разводить свою классовую агитацию! Было объявлено: «Кто хочет перенести родных на новое кладбище — переносите». И люди перенесли. А здесь остались безнадзорные могилы!
<...>
Мелькали лопаты, сравнивая холмики, громко звучали топоры и пилы, с треском и шумом валились березы — прорубали аллеи...».
Понятно, что большое кладбище не удалось бы ликвидировать за один год, происходило это, очевидно, в несколько этапов. Но вот только вопрос о дате открытия Центрального парка либо сада или парка, которые впоследствии будет назван Центральным, остаётся пока без ответа.
Вот несколько выдержек из документов из городского архива, которые касаются создания парка на месте старого кладбища, но ясности они не вносят:
- Протокол №16 Горсовета от 5 июля 1923 года: «Разрабатывается проект устройства парка вместо старых закрытых кладбищ»;
- Протокол №1 заседания пленума и бюро секции по коммунальному хозяйству от 27 ноября 1923 года: «На будущий год намечена следующая программа работ: <...> устройство парка на бывшем старом кладбище»;
- Протокол №7 Горсовета от 12 февраля 1924 года: «Признать целесообразность оборудования старого кладбища в летний сад».
А что же произошло в 1925 году?
«Обследование коммунальщиками закрытого погоста весной 1925 года показало наличие на его территории большого количества сокрушенных крестов, разбитых памятников и оградок. Отмечалось, что для преобразования этого места в сад требуются колоссальные усилия. Помимо удаления обломков памятников, требовалось провести озеленительные работы, поскольку местами существовали густые заросли, местами деревья засохли либо зеленые насаждения вовсе отсутствовали», — пишет доктор исторических наук Екатерина Красильникова.
Тем не менее, именно 1925 год считается временем основания Кладбищенского сада. Однако, по утверждению Константина Голодяева, территорию бывшего кладбища от оставшихся могил зачищали ещё в 1929 году, когда «по просьбе трудящих» Воскресенская церковь была закрыта, а здание храма передано Дому народного творчества, в кортом позже, в 1952 году, открыли уже другой храм, — храм науки. Астрофизической. Именно там появился первый в Новосибирске планетарий. Но это уже совсем другая история. Как и дальнейшая жизнь большого парка в центре города.
В 1931 году Кладбищенский сад переименовали в сад имени Сталина. И вот это уже была полноценная зона отдыха новосибирцев с физкультурным городком, тиром, душем и даже солярием для приема солнечных ванн.
В 1944 году сад становится Центральным парком и отдыха имени Сталина. За вход в него с горожан начинают брать плату. В парке работают аттракционы, читальный зал, шахматно-шашечный павильон, бильярдный павильоны, проходят выставки.
Но особую популярность парк, ставший центром притяжения сотен тысяч горожан, приобретает в послевоенные годы. Есть сведения, что в 1950 году на открытие парка пришли более 11 тысяч человек. Кстати, в те годы был построен вход с колоннадой и воротами, который сохранился до наших дней.
Своё современное название Центральный парк культуры и отдыха приобретает в 1963 году.