Романовы? Нет, Голштейн-Готторпы!
Хорошо известно, что брак Петра с Мартой Скавронской в глазах европейских правителей, да и значительной части подданных, был не слишком легитимным.
Проблема не только в её сомнительном, с точки зрения аристократии, происхождении, но и в том, что Пётр не спешил узаконить свои отношения. В итоге, часть его детей родилась вне брака, и это достаточно серьёзно осложнило не только их жизнь, но и политическую ситуацию.
Отчасти, именно поэтому дворцовые перевороты в Российской Империи имели место быть. Понятно, что причин для этого было множество, но не последняя из них — недостаточная легитимность правителей в глазах аристократии.
Ситуацию с легитимностью несколько исправили браки дочерей Петра с правителями немецких княжеств, но лишь отчасти. Да, браки де-факто дали их происхождению легитимности в глазах Европы, но всё ж таки недостаточно!
О ситуации можно судить хотя бы потому, что дочерей своих Пётр буквально «выпихнул» замуж, притом далеко не за самых могущественных правителей, и это мягко говоря.
Можно сколько угодно говорить о том, что Пётр такими браками хотел привязать к себе немецкие княжество, но…
… вышло так, что хвост завилял собакой!
Пётр III, сын Анны Петровны и Кристиана-Августа, герцога Голштейн-Готторпского, воспитывался в Германии, в лютеранской среде. Он говорил по немецки, думал как немец, и именно немецкая культура была для него родной.
Прибыв в Россию в качестве наследника престола, он окружил себя немцами, отставив в сторону русскую гвардию. Он преклонялся перед Германией, а своим кумиром видел Фридриха, короля Пруссии. Всё бы ничего, но Российская Империя в это время воевала с Пруссией...
Более того, интересы родного княжества Голштейн-Готторп, он ставил выше интересов Российской Империи, и его «немецкость», его отторжение России, стала причиной больших проблем.
Отставим в сторону рассуждения о том, насколько полезен был бы Российской Империи Голштейн-Готторп. В качестве одной из провинций, быть может. Но Пётр видел скорее Россию провинцией родного Голштейна!
Он хотел втянуть Российскую Империю в войну с Данией за возвращение Шлезвига, и, хотя военные силы были несопоставимы, за Данией стояли европейские союзники, и война не была бы лёгкой!
Шли переговоры о невыгодном для России мире с Фридрихом в уже, по сути, проигранной Пруссией войне. Шли разговоры о войне России с Данией. А конфликты его немецкого окружения с русской аристократией становились всё чаще.
Екатерина II, свергнув супруга, сама села на престол, и…
… сделала ровно то, что хотел сделать убитый супруг! Войну Дании она, правда, не объявила, но мир с Фридрихом был подписан на очень щадящих, где-то даже выгодных для последнего условиях.
Нужно понимать, что она было не только немецкой принцессой, в данном случае это вторично.
При подготовке к перевороту, да и ранее, будущая императрица, не стесняясь, брала деньги у послов иностранных государств в обмен на разного рода обещания. А потом — шантаж…
Письма и расписки были отчасти выкуплены, отчасти выкрадены, а отчасти — отработаны. За былые услуги Екатерина расплачивалась жизнями русских солдат, завоёванными территориями, таможенными тарифами и торговыми договорами не в пользу России.
А ведь нужно ещё помнить, что ей приходилось расплачиваться с заговорщиками и фаворитами за помощь при свержении мужа. Императрица, не жалея, давала земли и крепостных крестьян. Быть может, не только потому, что её легитимность была под вопросом, но и потому, что это было не вполне её, не родное…
Николай I, женившись на принцессе из Дома Гогенцоллерн, укрепил германо-российские отношения… и очень крепко увяз в делах Европы. Например, во время Русско-Турецкой войны 1828 года он стремился создать независимое греческое государство, и это, как полагают историки, было в интересах не Российской Империи, а Дома Гогенцоллерн.
Можно привести примеры и супругов Российских Императоров, в качестве одного из ярчайших — Дагмар Датская, супруга Александра III и мать Николая II.
Женщина безусловно красивая, но при том властная, она имела огромное влияние на супруга. Но проблема в том, что она страстно, неистово ненавидела Пруссию… и делала всё возможное, чтобы отношения России и Германии не были достаточно прочными. Последствия, я думаю, помнят все.
Приводить примеры разного рода таможенных соглашений, или, к примеру, учёта интересов своих германских родственников при заключении мирных соглашения а не интересов России, я не буду, их слишком много, и это, в общем, сугубо для любителей заклёпок.
Вместо эпилога
Я не считаю немецкую, или какую-то иную кровь проблемой. Любая страна, за исключением вовсе уж карликовых островных государств, неоднородна, и верность стране ни в коей мере не зависит от национальности.
Династические браки были, есть и будут, но если правитель воспринимает себя частью той страны, в которой он правит, это тоже не является проблемой. Другое дело — феодальные отношения, которые далеко не везде канули в Лету с приходом Промышленной Революции и Нового времени.
Российская Империя была именно феодальной страной — настолько, что последний русский император в переписи населения назвал себя «Хозяином Земли Русской» Это было громко, пафосно…
… и прекрасно отражало его мировоззрение, да и мировоззрение значительной части верхушки общества.
Да, к началу двадцатого века Российскую Империю уже нельзя было назвать в полной мере феодальной страной, и самодержавие не тождественно феодализму.
Но расстановка на посты по родственным связям, многочисленные иностранцы на службе Российской Империи, это отрыжка именно феодализма.
Нет ничего плохого в том, чтобы на службе страны служили люди других национальностей. Но если они представители аристократических, промышленных или торговых кланов, чьи основные капиталы и производственные мощности расположены в других странах, а Россия интересует эти кланы прежде всего как источник сырья и рынок сбыта, это, по крайней мере, повод задуматься.
Если отечественная элита, как её не называть, относится к стране, как к источнику дохода, но свои интересы видит в других странах, то это может быть, и элита, но уже не отечественная.