Публикация на моем канале «Как в 90-е предприимчивый россиянин придумал Dendy» привела к тому, что мне удалось взять интервью у человека, который первым начал ввозить игровую приставку Dendy и создал бренд, навсегда запомнившийся россиянам. Знакомьтесь — Виктор Савюк, российский инвестор, менеджер и даже диджей, а также одновременно эдвайзер нескольких стартапов. Мне удалось задать несколько интересных, на мой взгляд, вопросов. Усаживайтесь поудобнее, мы начинаем.
– Можно ли считать, что концепция Dendy была полностью вашей, или ее формирование — результат работы команды? Сколько человек было в проекте на старте?
– Да, концепция Dendy была моя, я придумал саму идею продавать видеоигры, и когда мы начали этот проект в «Стиплере» (IT-компания, в которой работал Виктор), я же придумал торговую марку и все остальное. Мне, безусловно, помогали люди из самого «Стиплера» — я работал в подразделении компании, которое называлось «Отдел видеоигр». Поэтому компания помогала маркетингом, логистикой, закупками, а я был менеджером проекта целиком, двигал его. В начале я был один в проекте: мне дали ноутбук и стул, даже стола не было. Занимался переписками, организовывал, нанимал людей.
– Верно ли, что на Тайване была выбрана готовая безымянная консоль, которую вы адаптировали и выпустили под брендом Dendy? Или все же была углубленная разработка первых моделей?
– На Тайване мы выбрали вполне себе конкретную консоль, она называлась Micro Genius, производила ее компания TXC. Она была хорошего качества и симпатичная, так появилась Dendy Classic. Мы просто переклеили на ней шильдик пластиковый уже с брендом Dendy, и никаких других разработок не было. Кроме русскоязычного дизайна и так далее.
– Какие цели стояли перед вами в начале проекта — исключительно коммерческая прибыль или же присутствовала миссия по формированию игровой культуры в России?
– Цели передо мной стояли исключительно коммерческие — никакой миссии по формированию игровой культуры, конечно же, не было. Мы просто понимали, что это может пойти хорошо, и делали изначально упор именно на бренд.
– Какие игры и консоли (помимо Dendy) тех лет вам запомнились больше всего?
– Никакие игры мне не запомнились, я играми мало интересовался. А консоли — Sega Mega Drive, конечно, потому что она уже в этот момент была, и, конечно же, Super Nintendo.
– В ряде материалов упоминается, что формирование бренда Dendy обошлось примерно в $1 млн. Эта сумма действительно отражает только разработку фирменного стиля или включала комплекс маркетинговых и медийных расходов?
– Да, примерно 1 млн $ — это включает маркетинговые затраты. Основные затраты были на рекламную компанию в декабре 1992 года, на подготовку роликов и всего остального.
– Были ли у вас в 90-е реальные претензии или письма от Nintendo, Sega или их представителей по поводу клонов и контента?
– Никаких претензий не было ни от Nintendo, ни от Sega, ни от их представителей — по одной простой причине: у них не было никаких прав на территории России, ни технологий, ни торговой марки. Мы даже запатентовали торговую марку Sega Mega Drive, потом продали её за какие-то деньги. От Nintendo вообще никаких претензий не было.
Я встречался с руководством Nintendo of America, с председателем совета директоров и президентом — Минору Аракава и Говардом Линкольном. Это два человека, которых вы, возможно, видели в фильме «Тетрис». Я с ними работал, и они мне открытым текстом говорили: никаких претензий нет и быть не может. Более того, даже в договоре, который мы с ними подписали на Super Nintendo, по настоянию нашего нью-йоркского юриста было прописано, что у них нет и не будет претензий по поводу 8-битной консоли.
А юрист компании Nintendo — очень жёсткий человек, он за товарный знак бился беспощадно, «мочил» всех по-страшному. Он приезжал в Москву, мы с ним разговаривали, и он сказал: «Вы всё делаете легально, у нас нет прав на территории России, и вы ничего не нарушаете». Так что претензий не было.
– Почему не пошёл Pro-вариант с беспроводным геймпадом, если даже малая партия вышла?
– Потому что он был очень дорогой, и за такие деньги можно было «Сегу» купить, и поэтому было неразумно для людей покупать. Так получилось, что пока его делали, пока разрабатывали, пока ввезли, он получился дорогой.
– Сейчас товарный знак «Dendy» принадлежит Павлу Баскакову. Как вам его подход к сохранению и использованию наследия 90-х?
– Никаких у меня к нему вопросов и претензий нет. Он нормальный человек и у него торговый знак. Я очень спокойно отношусь к тому, что он делает. Мы сознательно отдали ему товарный знак в начале нулевых, потому что он собирался этим заниматься, а мне было это неинтересно.
– Какие приставки конкурировали с Dendy в России 90-х? Когда начали массово возить приставки из Китая?
– Это были «Kenga», «Bitman»… Я не помню, нужно смотреть рекламу тех времен. Начали приставки ввозить тут же, как началась наша реклама. Мы и Dendy Junior сделали специально, чтобы они стали покупать у нас, а не покупали в Китае.
– Почему, на ваш взгляд, Sega в России не стала такой массовой, как Dendy? Могли ли здесь сыграть роль компьютеры, которые стали появляться как раз в те годы?
– Дорогая она просто была. Кроме того, мы с Dendy формировали культуру, формировали стиль жизни. «Денди. Новая Реальность» — это реклама, которая тогда объясняла подросткам, детям: «Ему купили Dendy — и у него новая жизнь началась». У него в школе сразу все друзья, все хотят с ним дружить, все хотят прийти к нему домой, его больше никто не обижает, условно говоря. Он попадает в некий элитный клуб таких владельцев Dendy — новая реальность, новая жизнь.
Мы вложили всю вторую часть рекламного бюджета именно в формирование такого имиджа. А Sega ничего подобного не делала, просто продавала свои приставки. Люди, конечно, покупали «Сегу», но это уже не было такой культурой, они уже никого не удивляли.
– Была ли идея превратить «слоника» в бренд бытовой электроники?
– Да, много было идей, но просто мы были молодые и глупые, и ничего этого не умели. Когда у «Стиплера» начались финансовые проблемы, и мы больше не могли поддерживать закупки из-за банкротства, денег на закупки уже не осталось. А наши дилеры мощные — они стали сами закупать консоли. Ребята, которые потом сделали фирму BBK, мои приятели тех времён, это как раз наши дилеры, которые начали возить приставки из Китая… А потом уже стали бытовую электронику везти — BBK, прекрасный бренд. А мы — просто нет, идеи были, но мы не справились. Очень много проблем было, когда посыпался «Стиплер» и Dendy начала банкротиться…
– Как вы оцениваете современный ретро-гейминг? Почему люди до сих пор покупают оригинальные приставки и картриджи, хотя есть компактные «всё-в-одном» решения? Это ностальгия или особый стиль игр, которого нет в современных проектах?
– Нормально, как и любое ретро-движение. Кроме того, нужно понимать, что Nintendo делала потрясающие игры. Люди в конце концов понимали, что игровая механика, сама игра гораздо интереснее, чем дизайн. Мультяшный герой на экране, который хорошо управляется и в интересной игре, — это то же самое, что и круто нарисованный трёхмерный персонаж. В конце концов, люди играют в Candy Crush Saga, где вообще ничего нет, кроме шариков, — и им тоже нравится. Игра важнее, чем дизайн. А на Dendy были хорошие игры. И, конечно же, ностальгия тоже присутствует.
– С кем из сформировавшейся за годы команды Dendy вы бы сегодня снова сделали стартап без раздумий и почему?
– Нет такого конкретного человека, всё зависит от идеи. Мы изменились с тех времён. Люди, которые были 35 лет назад — сейчас это уже другие люди. Любой из них, кто придёт ко мне и скажет про какой-то новый проект, я буду разговаривать с ним как с человеком сегодняшним, а не тем, который был тогда, и в зависимости от этого принимать решение. А все ребята там были классные!
– Что должно случиться, чтобы вы лично возглавили «официальный» ребрендинг/рестарт Dendy?
– Ничего не должно случиться. Для меня история Dendy закончилась в 1998 году, и с тех пор это моё великолепное прошлое осталось в прошлом. Я точно никогда не стану каким-то образом его реанимировать или возглавлять какие-то рестарты.
Читайте далее:
