Наступил обеденный перерыв. Не то чтобы я его ждал, скорее просто отсчитывал минуты до следующего этапа бессмысленной рутины. Я вышел из офиса, и Лиговский проспект, как всегда, встретил меня своим привычным унынием – серым небом, которое, казалось, давило прямо на грудь, и редким, но настойчивым дождем. Он был таким же безразличным, как и все вокруг.
Я зашел в пиццерию. Не то чтобы я хотел есть, просто нужно было куда-то деться от четырех стен офиса, от гула чужих голосов, от ощущения, что ты просто винтик, который можно заменить в любой момент. Автоматически выбрал столик в самом дальнем углу, чтобы случайно не пересечься взглядом ни с кем, чтобы не видеть их счастливые лица, не слышать их живой смех. Я всегда так делаю. Это мой ритуал одиночества.
Развернул картонную коробку. Привычный запах горячей пиццы – единственное, что хоть как-то напоминало о тепле. Я вдохнул его, пытаясь удержать это мимолетное ощущение, зная, что оно тут же растворится. Как и всегда, этот момент никто не делил со мной. Никто не спросил, как прошел мой день, никто не предложил попробовать кусочек, никто даже не прислал банального сообщения "как ты?". Мой телефон, как обычно, молчал. Последнее сообщение было от оператора связи.
Кусочки пиццы таяли во рту, но вкус... Вкуса не было. Просто набор калорий, чтобы продержаться до вечера. Как и вся моя жизнь – вроде бы есть, но безвкусная, пустая. За соседним столиком громко смеялась компания. Их звонкий смех резал по живому. Я слушал обрывки их разговоров, представляя, как они строят планы на выходные, обсуждают отпуск, делятся радостями и горестями. А я? Мои выходные – это просто два дня, когда не надо притворяться, что у тебя есть цель. Пустота. Глубокая, холодная, липкая пустота, которая, кажется, заполняет каждую клеточку моего существа. Я вспомнил, как когда-то у меня были друзья, девушка... Все ушло, растворилось, как этот безвкусный сыр на языке.
Часы пробили час. Время завершить этот короткий, но такой же бессмысленный ритуал. Пора возвращаться в клетку, где меня ждет мой серый монитор и бесконечные таблицы. Я оставил чаевые – по привычке, хотя кому это нужно? – и вышел на улицу. Холодные капли дождя тут же смешались с моими собственными, такими же холодными, слезами. Никто не заметит. Никто не спросит. Просто еще один безликий человек, спешащий куда-то по Лиговскому, чья боль растворяется в общей серости этого города.