— Уходи.
Слово прозвучало тихо, но в нем была такая боль, что Светлана отшатнулась, словно получила пощечину. А я стояла в дверях её квартиры и смотрела на двух самых важных людей в своей жизни, которые только что разбили мое сердце вдребезги.
— Лар, пожалуйста, выслушай… — Андрей сделал шаг вперёд, но я подняла руку.
— НЕТ. Больше ни слова.
В коридоре пахло её духами — теми самыми, что я помогала выбирать три месяца назад.
«Купи эти, Светка, — говорила я тогда, — мужчины от них с ума сходят. Как же я была права…»
— Лариса, это не то, что ты думаешь, — голос Светы дрожал.
— А что я думаю? — я медленно повернулась к своей «лучшей» подруге. — Что ты спишь с мужчиной, которого я люблю? В той самой постели, где мы с тобой пили чай и строили планы на будущее?
Тишина. Только где-то капала вода из крана на кухне. Кап-кап-кап. Как слёзы по щекам.
***
Двадцать лет дружбы — это целая эпоха. Светлана и я познакомились в медицинском училище, обе — провинциальные девчонки, приехавшие покорять большой город. Она — яркая, смелая, умеющая завоевывать мужские сердца одной улыбкой. Я — тихая, надёжная, та, которая всегда подставит плечо.
Мы прошли вместе всё: первую любовь и первое разочарование, замужество и рождение детей, развод… После того, как мой муж ушёл к другой, именно Света собирала меня по кусочкам.
— Лар, ты красивая, умная, добрая! — убеждала она, держа в руках очередную пачку салфеток. — Найдёшь ещё лучшего!
И я верила. Верила каждому её слову, как молитве.
Три года одиночества. Три года, когда я была мамой пятнадцатилетней Машки, медсестрой в районной поликлинике и… никем больше. Просто Ларисой Петровной из 38-го кабинета, которая ставит уколы и выписывает направления.
А потом появился он.
Андрей Викторович — новый заведующий терапевтическим отделением. Сорок два года, добрые глаза за очками, руки хирурга и голос, от которого мурашки бегут по коже. Разведён, двое детей живут с бывшей женой.
— Лариса Петровна, — сказал он в первый день знакомства, — я слышал, вы лучшая медсестра в отделении.
И покраснел! Взрослый мужчина покраснел от собственных слов, и моё сердце, казалось, остановилось на секунду, а потом забилось с удвоенной силой.
Неужели это возможно? Неужели в сорок лет можно снова влюбиться, как девчонка?
***
Началось всё невинно. Рабочие разговоры в ординаторской, случайные встречи в коридоре, общие дежурства. Андрей рассказывал о своих детях — десятилетнем Артёме и семилетней Насте, я — о Машке и её подростковых проблемах.
— А ваша дочь не против, что мама работает допоздна? — спросил он однажды, когда мы разбирали карты пациентов.
— Машка уже взрослая. Считает меня динозавром и общается исключительно гримасами.
Он засмеялся, и этот смех был как музыка.
Первое приглашение пришло через месяц:
— Лариса Петровна, не хотели бы составить компанию в театре? У меня два билета на “Анну Каренину”, а идти одному как-то…
— Да! — выпалила я так быстро, что сама смутилась.
В тот вечер я перемерила весь гардероб. Остановилась на чёрном платье — строгом, но элегантном. Мама всегда говорила:
«Чёрное платье — это как скорая помощь для женщины.» Помада, духи, туфли на каблуках, которые я надевала только по особым случаям…
Спектакль прошёл как в тумане. Я сидела рядом с Андреем и чувствовала его близость каждой клеточкой тела. А когда он взял мою руку в антракте, я поняла — это ОНО. То самое чувство, о котором пишут в романах и поют в песнях.
После театра мы пошли в кафе. Говорили до двух ночи — о работе, о детях, о жизни. Он рассказал, как трудно далось решение о разводе, как скучает по детям. Я — о своих страхах, о том, как сложно растить подростка одной.
— Знаете, Лариса, — сказал он, провожая меня до дома, — давно не встречал человека, с которым так легко говорить.
И поцеловал в щёку. Нежно, осторожно, как что-то драгоценное.
Конечно, я рассказала обо всём Свете. Как не рассказать лучшей подруге о таком счастье? Мы сидели на её кухне, пили чай с тортом, и я светилась, как лампочка.
— Покажи фото! — потребовала она.
Я достала телефон, нашла снимок с корпоратива.
— Ничего себе… — протянула Света, рассматривая экран. — Солидный мужчина. Статусный.
— Света, я влюбилась.
— Вижу. Прямо светишься вся. — она вернула телефон. — А он что? Серьёзные намерения?
— Не знаю… Но мне кажется, да.
— Ларочка, — Света накрыла мою руку своей, — только осторожнее. Не влюбляйся слишком сильно, пока не поймёшь, чего он хочет.
Как же правильно она говорила… Жаль, что я тогда не поняла — кого именно мне нужно опасаться.
Следующие свидания были как в сказке. Рестораны, выставки, долгие прогулки по набережной. Андрей дарил цветы, называл красивой, рассказывал о своих планах. А я… я строила воздушные замки и представляла, как мы будем жить вместе.
— Познакомь меня с ним! — попросила Света через месяц. — Хочу посмотреть на твоего принца.
— Обязательно. Может, в субботу встретимся все вместе?
Но Андрей как-то уклонился от встречи. Сказал, что не готов пока к знакомству с друзьями. Мол, рано ещё.
А через неделю я заметила странность. Мы сидели в кафе, разговаривали, и вдруг его телефон завибрировал. Андрей посмотрел на экран и… изменился в лице.
— Извини, минуту, — сказал он и отошёл к окну.
Говорил тихо, но я слышала обрывки:
— Нет, не могу сейчас… Позже… Да, я помню…
Когда вернулся, был рассеянным, отвлекался.
— Работа? — спросила я.
— Да, работа, — кивнул он, но глаза бегали.
«Что-то не так, — подумала я, но отогнала сомнения. Не придумывай себе проблемы там, где их нет.»
Но они были. Ох, и какие же они были…
***
Всё открылось случайно. Точнее, не случайно — я сама искала правду, хотя боялась её найти.
В тот день Света отменила нашу встречу — сказалась больной. А я решила заскочить к ней с куриным бульоном и лекарствами. Купила всё в аптеке рядом с её домом и уже направлялась к подъезду, когда увидела их.
Они выходили из кафе напротив. Андрей и Света. Вместе. Он обнимал её за плечи, она смеялась, прижимаясь к его боку. И выглядели они… счастливыми. Как влюблённая пара.
Пакет с лекарствами выпал из рук. Баночки покатились по асфальту, но я не замечала. Я смотрела, как моя лучшая подруга целует мужчину, в которого я влюблена по уши.
«Это сон. Это кошмар. Это не может быть правдой.»
Но это была правда. Жестокая, разрушительная правда.
Я развернулась и побежала. Бежала по улицам, не разбирая дороги, пока не добралась до дома. Села на кухне и заплакала — впервые за три года заплакала по-настоящему, навзрыд, как ребёнок.
— Мам, что случилось? — Машка вошла на кухню, испуганная моими рыданиями.
— Ничего, солнышко. Просто… просто устала.
Она обняла меня — моя умная дочь, которая понимала больше, чем говорила.
— Мам, а правда, что взрослые тоже плачут, когда им больно?
— Правда, Машенька. Правда.
Следующие дни прошли как в тумане. Света звонила, но я сбрасывала вызовы. Андрей приглашал на свидания, и я соглашалась — хотела понять, будет ли он врать мне в глаза.
Врал. Каждый день, каждую минуту врал.
— Лариса, с тобой всё в порядке? — спросил он во время очередной встречи. — Ты какая-то отстранённая.
— Просто устала. Много работы.
— Может, отдохнём на выходных? Я знаю одно место…
— А где ты был вчера вечером?
Вопрос сорвался сам собой. Андрей замер с чашкой кофе в руках.
— Дома. А что?
— Просто так. Хотела предложить встретиться.
Ложь. Вчера вечером я видела его машину у дома Светы.
Как долго это продолжается? Неделю? Месяц? С самого начала?
Вопросы жгли изнутри, но я молчала. Молчала и копила боль, как копят деньги на что-то важное.
А потом был тот роковой вечер.
Машка ушла к подруге с ночёвкой. Я сидела дома, пила чай и пыталась читать, но слова расплывались перед глазами. В десять позвонил Андрей:
— Лариса, извини, завтра не получится встретиться. Срочные дела появились.
— Какие дела?
— Семейные. Бывшая жена просит помочь с детьми.
Очередная ложь. И я не выдержала.
Через полчаса я уже стояла у подъезда Светы. Поднималась по знакомым ступенькам, мимо знакомых дверей, где когда-то была желанной гостьей.
Нажала на звонок.
Дверь открыл он. В домашней рубашке, босиком, с растрёпанными волосами. На секунду в его глазах мелькнул ужас, но он быстро взял себя в руки.
— Лариса… я могу объяснить…
— Объяснить? — Голос мой звучал странно спокойно. — Объяснить что? Что ты лжёшь мне уже месяц? Что тра… мою лучшую подруге, пока я строю планы на наше будущее?
— Не надо так говорить…
— А как надо? — Я шагнула в квартиру. — Света! Выходи!
Она появилась из спальни — моя Светочка, которая двадцать лет была мне сестрой. В шёлковом халатике, который я помогала выбирать на её день рождения.
— Лар… — начала она, но я не дала договорить.
— Двадцать лет, Светлана. Двадцать лет дружбы! Я делилась с тобой всем — деньгами, секретами, мужчинами! Когда твой муж избивал тебя, кто забирал посреди ночи? Когда у тебя не было денег на еду, кто давал свои последние?
— Лара, пожалуйста…
— МОЛЧИ! — закричала я так, что сама испугалась собственного голоса. — Двадцать лет! Как ты могла так со мной поступить?!
Слёзы катились по щекам, но я не замечала их.
— Это просто случилось, — прошептала Света. — Мы не планировали…
— Случилось? — Я засмеялась — истерично, больно. — А когда случилось? Когда ты выспрашивала у меня подробности наших свиданий? Или когда советовала, какое бельё надеть?
— Лариса, я тебя прошу… — Андрей попытался заступиться за неё.
— Ты? — Я повернулась к нему. — А тебе вообще слово не давали! Ты для меня больше не существуешь.
— Мы любим друг друга, — вдруг сказала Света.
Эти слова прозвучали как выстрел.
— Любите? — Я медленно повторила. — А меня ты тоже любила? Двадцать лет любила? Или это тоже было случайностью?
Тишина. Только капает вода из крана, только тикают часы на стене, только рвётся моё сердце на тысячи кусочков.
— Уходи, — тихо сказала Света.
— Что?
— Уходи, Лара. Ты всё сказала.
— Нет, — покачала головой я. — Не всё. Я хочу сказать ещё одну вещь.
Я посмотрела на них — на двух людей, которые обманывали меня месяцы подряд.
— Ты получила то, что хотела, Света. Мужчину, статус, стабильность. Но знаешь что? Он тебя бросит. Как бросил первую жену, как бросил бы меня. Потому что мужчина, способный на обман, всегда найдёт, кого обмануть следующую.
— Лара… — Андрей сделал шаг ко мне.
— НЕТ. Не подходи. Не смей даже дышать в мою сторону.
Я развернулась и пошла к двери.
— Лар! — окликнула меня Света. — Мы же… мы же подруги…
Я остановилась на пороге, не оборачиваясь.
— Больше нет.
И вышла, закрыв за собой дверь.
***
Лифт сломался, и я спускалась пешком — четырнадцать этажей вниз, как четырнадцать ступеней в ад. На каждом этаже останавливалась и плакала. К первому этажу слёз не осталось — только пустота внутри, холодная и бескрайняя.
На улице был дождь. Мелкий, противный, осенний. Я шла по лужам в своих лучших туфлях и думала:
«Всё кончено. Всё, во что я верила, всё, что любила — кончено.»
Дома меня встретила тишина. Машка у подруги, соседи спят, только я одна бодрствую в этой квартире, полной воспоминаний.
Я села на диван и попыталась понять — что теперь? Как жить дальше? Как смотреть людям в глаза, зная, что даже самые близкие способны предать?
Телефон зазвонил. Света.
Я смотрела на высвечивающееся имя и не брала трубку. Потом выключила телефон совсем.
Пусть звонит своему Андрею.
Следующие дни прошли как в тумане. На работе я улыбалась пациентам, ставила уколы, заполняла бумаги. А внутри была пустыня — выжженная, мёртвая земля, где ничего больше не вырастет.
Андрей перестал появляться в моём отделении. Наверное, попросил перевести в другое крыло поликлиники.
«Как удобно» — не видеть лица той, которую предал.
Света писала сообщения:
«Лар, ответь, пожалуйста».
«Мне нужно объяснить».
«Ты не поймёшь, но это любовь».
«Мы не хотели причинить тебе боль».
Каждое сообщение было как соль на рану. Я удаляла их, не читая до конца.
Через неделю пришла Машка и спросила:
— Мам, а почему тётя Света больше не приходит?
— Люди меняются, солнышко. Иногда дороги расходятся.
— А тебе грустно?
Я посмотрела на свою умную дочь — она так выросла за эти месяцы, стала взрослее, понимающей.
— Грустно, — честно ответила я. — Но знаешь что, Машенька? Когда теряешь что-то важное, обязательно находишь что-то другое. Себя, например.
Она обняла меня крепко-крепко, и я поняла — не всё потеряно. У меня есть дочь. У меня есть работа. У меня есть я сама — та, которую я забыла за годы замужества и дружбы.
Может, оно и к лучшему?
***
Прошло полгода. Полгода, которые изменили меня до неузнаваемости.
Я записалась на йогу — всегда хотела начать, но всё не было времени. Оказалось, когда не тратишь вечера на болтовню с подругой и свидания с мужчиной, времени становится очень много.
А так же начала ходить в спортзал. Сначала из злости — хотела стать красивее, стройнее, чтобы они пожалели. Потом втянулась и поняла — делаю это для себя. Для своего здоровья, для своей уверенности.
Машка заметила перемены первой:
— Мамуль, ты изменилась…
— В каком смысле?
— Не знаю… Спокойнее. Увереннее. Раньше ты всё время кого-то ждала — папу с работы, тётю Свету, дядю Андрея. А теперь ты сама по себе. Сильная.
Сильная. Как хорошо звучит это слово.
От коллег узнала, что Андрей и Света живут вместе. Он снимает квартиру в центре, она переехала к нему. Большая любовь, говорят.
Я слушала эти новости и… ничего не чувствовала. Ни боли, ни злости, ни зависти. Только лёгкое недоумение — неужели я когда-то думала, что без них не смогу жить?
На прошлой неделе встретила Свету в торговом центре. Мы поздоровались сдержанно.
— Как дела? — спросила она.
— Хорошо, — ответила я и поняла, что не вру.
— Лар, я хотела сказать…
— Не нужно, — мягко перебила я. — Всё уже сказано.
— Ты меня простишь когда-нибудь?
Я посмотрела на неё — на женщину, которая двадцать лет была мне сестрой, а потом предала ради мужчины.
— Знаешь, Света, я уже простила. Но это не значает, что мы снова станем подругами. Некоторые вещи не восстанавливаются.
— А если бы ты знала, что он… что мы…
— Что?
— Ничего. — Она опустила глаза. — Просто… будь счастлива, Лар.
Мы разошлись. И я не обернулась.
Что она хотела сказать? Что он её тоже обманывает? Что их “большая любовь” дала трещину?
Не моё дело. Больше не моё дело.
Вчера Машка сказала:
— Мам, а я рада, что тётя Света ушла.
— Почему?
— Потому что теперь ты моя. Только моя мама, а не чья-то подруга и чья-то девушка. Моя.
И я поняла — она права. Впервые за много лет я принадлежу себе. Не мужу, не подруге, не любовнику — себе. И это прекрасное чувство.
***
Если вы читаете эту историю и узнаёте в ней себя — знайте: предательство близких — это всегда больно. Но это ещё и возможность. Возможность стать сильнее, самостоятельнее, честнее с собой.
Человек, способный предать дружбу ради страсти, не заслуживает ваших слёз. А жизнь без таких людей становится чище.
Да, будет одиноко. Да, будет страшно. Но вы справитесь. И найдёте себя — настоящую, сильную, свободную.
Проверено на себе.
🦋Напишите, что думаете об этой ситуации? Обязательно подписывайтесь на мой канал и ставьте лайки. Этим вы пополните свою копилку, добрых дел. Так как, я вам за это буду очень благодарна.😊🫶🏻👋