"... Ирина почувствовала, как у неё похолодели руки и ноги, а внутри всё задрожало. Она попросила:
- Может, не надо, папа? Что-то внутри подсказывает мне, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.
- Спать пора, а не тары-бары устраивать! - гаркнул Степан и жестом показал дочке, чтобы та отправлялась в свою комнату..."
Читайте: О женской дружбе и не только
Вернулся отец в хорошем настроении. Это Ирина поняла по его голосу. Когда отец находился в плохом настроении, первым делом под горячую руку попадался кот Пушок. Стоило Степану раздражённо отпустить в адрес кота "дармоед", Иринка сразу выходила из своей маленькой комнатушки и забирала пушистика, чтобы тому не досталось. Отец мог и ботинком запустить в Пушка, и выгнать на улицу, чтобы тот не путался под ногами. Если отец приходил в добром расположении духа, подзывал к себе Пушка и угощал чем-нибудь вкусным вроде ливерной колбасы. При этом Степан говорил коту, что тот один его понимает. Поэтому своё угощение заслужил по праву.
Вот и сейчас Ирина услышала, что за стеной отец ласково обратился к Пушку. Она немного подождала, а затем вышла, перед этим зайдя в комнатку, где уже спала Анна Вячеславовна. Ирина склонилась над бабушкой, поправила одеяло, а затем направилась в кухню.
- Ты чего не спишь? - поинтересовался отец. - Завтра ведь на работу.
- Что-то не хочется, - ответила Ирина. - Да и контрольные нужно делать. Не за горами сессия.
- Тогда занимайся, - сказал довольным голосом Степан и уселся за стол. На Ирину он больше не обращал внимания, наблюдал за Пушком, который ел ливерную колбасу.
- Папа, я сказать тебе хотела, что ... - Ирина сделала паузу. Она боялась отца и не знала, как ему рассказать о Павле.
- Почему замолчала? Язык проглотила, что ли?
- Все в деревне знают о том, что вы с Варварой тайно встречаетесь. Думаю, что её сыну это не понравится.
Степан после услышанной новости подскочил и начал ходить возле стола, размахивая руками. Он не понимал, откуда всем известно об их тайных встречах с почтальонкой. Ему казалось, что в деревне никто ни сном ни духом ни о чём не знает, а здесь получается, что уже и Ирина в курсе.
- Какое этому Пашке дело до нас с его мамкой? Не пойму. Сидит на всём готовом, пусть этому радуется. Я вместо него переделал всю мужскую работу. Он мне в ноги должен кланяться, а не злиться. Такой же неблагодарный, как вся молодёжь. Молоко на губах не обсохло, а он свои "хотелки" озвучивает. Мал ещё для этого. Был бы я на месте Варвары, в два счёта успокоил бы его. Отправил бы на вольные хлеба - и дело с концом. Пусть пахал бы до изнеможения в колхозе или на заводе в городе, чтобы дела не было до мамкиной жизни. Варвара его одного тянула, на ноги ставила без мужика. Была и за мамку, и за батьку, называется, вырастила лба здоровенного на свою голову. Наверное, придётся нам с ним поговорить по-мужски, - многозначительно произнёс Степан последние слова.
Ирина почувствовала, как у неё похолодели руки и ноги, а внутри всё задрожало. Она попросила:
- Может, не надо, папа? Что-то внутри подсказывает мне, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.
- Спать пора, а не тары-бары устраивать! - гаркнул Степан и жестом показал дочке, чтобы та отправлялась в свою комнату. Ирине ничего не оставалось, как выполнить то, что просит отец. Через минуту она сидела за письменным столом, но за контрольные ей браться не хотелось. В голову ничего не шло. Ирина очень переживала за отца, понимая, что он с его характером может натворить дел...
... Предчувствие Иринку не обмануло. Разговор отца с сыном Варвары состоялся тёмным вечером, когда на улице стояла кромешная темень.
Степан поджидал Павла возле клуба. Уселся на скамейку, рядом с которой был фонарь. В его свете было хорошо видно, кто выходит из клуба. Как только показался Павел, Степан встал и важно пошёл ему навстречу. Павел догадался, что отец Ирины ждёт именно его, попрощался с приятелями и подошёл к Степану, начал первым разговор:
- Как я понимаю, Вы ко мне?
- Догадливый парень. Разговор у меня к тебе серьёзный, - ответил Степан.
- Я и сам с Вами собирался поговорить, но момента подходящего не было.
Они не остались стоять на месте, а пошли за клуб, где могли поговорить без свидетелей.
- Ну, скажи мне, хлопчик, что я тебе такое сделал? - поинтересовался Степан.
- В смысле?
- Почему ты против наших отношений с мамкой твоей. Между прочим, мы не зажимаемся по углам, а помогаем друг другу. Пока ты в армии своей прохлаждался, я дров вам на всю зиму заготовил. Да и забор стоит только благодаря мне. Как мне известно, ты до работы не шибко охочий. Зато указывать, как нам с мамкой твоей жить, горазд. Так вот что я скажу тебе...
Степан не успел договорить, его перебил Павел:
- Не подходите к нам, оставьте мою мамку в покое. Жили мы с ней вдвоём хорошо, пока Вы не появились.
- Ах, значит, хочешь, чтобы Варвара и дальше на цыпочках перед тобой бегала? А самому слабо на работу устроиться и стать самостоятельным? Тогда тебе не будет дела до мамки, потому что голова и руки будут заняты!
- Не Ваше дело, хочу - устроюсь, не захочу - дома сидеть буду. Вы мне не указ!
Степан больше не мог сдержаться. Ему нужно было срочно выместить на ком-то свою злость...
Паша отвечал напавшему на него Степану. Чем бы всё закончилось, трудно сказать, если бы не подоспел заведующий клубом. Володя закричал:
- Ну-ка, расходитесь, не то я сейчас милицию вызову!
Только тогда до Степана дошло, что он может навредить сам себе. Отправляться в места не столь отдалённые ему вовсе не хотелось. Он быстро поднялся, а вот Павел сам встать не смог. Он попытался, но сразу же упал. Помог ему подняться Володя, а Степан преспокойно отправился домой, считая, что теперь Павел слова сказать против не посмеет. Не подумал Степан, что своим поступком испортит отношения с Варварой, которая очень любила своего единственного сына. Не знал Степан и того, что у Павла была серьёзна повреждена нога, и он отправился той же ночью не домой, а в больницу.
Узнал Степан обо всём ранним утром, когда в окно постучали. Первой подскочила Ирина и выбежала на улицу.
- Тётя Варвара, Вы? Так рано?
- Где этот ирод? Спит, наверное, - ответила она, не обратив никакого внимания на Ирину. Варвара не зашла, а ворвалась в дом и прямиком направилась в комнату, где спал Степан. Хоть она и не приходила к ним в дом, наверное, интуиция ей подсказывала, куда надо идти. Степан уже поднялся и одевался. Когда увидел Варвару, догадался, что её привело к нему в дом. Степан спокойно сказал:
- Я тебе сейчас всё расскажу. твой Пашка сам виноват!
Но Варвара набросилась на него со словами:
- Ирод! Душегуб! Сына моего хотел на тот свет отправить, как женку свою? Не выйдет!
- Варя, Варенька, что ты придумала? Я просто проучить его хотел, только и всего. Теперь он будет знать, что нечего вмешиваться в жизнь взрослых, - начал оправдываться Степан, но разъярённая женщина ничего не хотела слышать. Она продолжала кричать:
- Ты покалечил моего сыночка. Почему же я, дурная баба, не послушала добрых людей, ведь они меня предупреждали. Говорили, что от тебя добра ждать не стоит, а я надеялась на лучшее.
- Успокойся, Варвара, не кричи! Ну, полежит в больнице твой Пашка, может, за ум возьмётся. Молодой он, быстро поправится. Зато теперь мешать нам не будет.
- Нам? Ты ещё смеешь говорить "нам"? Нет больше нас и никогда не будет! Мужиков может быть много, а сын у меня один! Ты ещё ответишь за всё, Степан! Мы с Павлом это тебе так не оставим!
Варвара выскочила из дома. Степан за ней не побежал. Он растерянно осмотрелся вокруг, понимая, что своими руками разрушил собственное счастье... Не простит его Варвара, никогда не простит.
- Что уставились? - гаркнул он на Ирину и свою мать, которая выглядывала из-за шторки. - Пошли отсюда, пока и вам не досталось!
Ирина взяла на руки Пушка и поспешила увести Анну Вячеславовну в комнату, а Степан принялся подбрасывать всё, что попадалось ему на пути. Он перевернул два стула, один из которых развалился. Только после этого Степан успокоился и вышел на улицу. В глубине души он надеялся, что ему ничего не будет. Не станет же Пашка из-за нескольких оплеух подавать на него заявление. Сколько раз в деревне мужики выясняли отношения кулаками. И ничего. Проходило время - и все мирились, вспоминая то, что произошло, со смехом.
Дошло до Степана, что в этот раз всё по-другому, когда в деревне появился участковый. Он и объяснил Степану, что впереди у того не слишком светлое будущее. И ближайшие два или три года он, скорее всего, проведёт не дома, а в том месте, где у него всё будет "общее".