— Рита? — растерянно спросила она. Её голос прозвучал неуверенно. — А где все? Где Вова?
1. Чужая среди своих
— Нет, Рита. Тебя мы не зовём.
Маргарита застыла. Улыбка, которая секунду назад была искренней, приклеилась к лицу. Вилка с кусочком ароматной картошки замерла в сантиметре ото рта.
Вокруг сидела семья мужа: её Вова, его брат Влад, их мама и родная тётя Валя. Секунду назад всё было хорошо. Смеялись, обсуждали какую-то ерунду.
— В этот раз со мной на отдых поедут только мои дети, — продолжила свекровь Наталья Юрьевна всё с той же мягкой, обволакивающей улыбкой.
Улыбкой, от которой у Риты всегда холодели кончики пальцев.
— Хочу этим летом отдохнуть, как раньше. Как мы ездили, когда мальчики были маленькими, а отец их был ещё жив… Хочу снова почувствовать себя молодой!
Она рассмеялась высоким, звенящим смехом. Вова тут же подхватил:
— Мам, ну ты даёшь! Ты у нас и так вечно молодая!
Рита заставила себя улыбнуться. Наверное, это какая-то неудачная шутка. Просто неудачно сформулировала.
— Отличная идея! — сказала она, пытаясь голосом прогнать ледяной комок, подступивший к горлу. — Я с удовольствием помогу всё спланировать!
Она уже прикидывала в уме, что возьмёт на себя покупку билетов и бронь отеля, чтобы свекрови было не так накладно. Но Наталья Юрьевна посмотрела ей прямо в глаза.
И в этом взгляде не было ни капли шутки. Не было злости. Не было даже раздражения.
Только холодный, вежливый, публичный отказ.
— Не нужно, Риточка. Мы сами. Это… семейное.
За столом повисла неловкая тишина. Даже тётя Валя перестала жевать и уставилась в свою тарелку. Единственный звук — это как Влад снова накладывал себе курицу.
Она не шутила. Она просто хотела поехать в отпуск. Без неё.
2. Напрасные старания
Когда Рита выходила за Володю три года назад, она мечтала об одном — обрести настоящую семью. Своей мамы она почти не помнила, та умерла, когда Рита была совсем крохой. Поэтому мысль, что у неё появится вторая мама, грела душу.
Наталья Юрьевна с самого начала держалась прохладно. При первой встрече она окинула Риту цепким взглядом с ног до головы, вежливо улыбнулась и протянула для рукопожатия два холодных пальца. Но Рита списала это на естественную настороженность.
«Она просто меня не знает, — говорила она себе. — Узнает получше, и всё наладится».
Она старалась. Боже, как же она старалась!
Рита относилась к свекрови как к родной. Забегала к ней после работы, привозя не просто «продукты», а тот самый творог нужной жирности из той самой лавки и ещё тёплый хлеб.
Помогала с генеральной уборкой перед праздниками, до блеска отмывая окна, чтобы потом услышать: «Риточка, а вот тут, в уголке, ты, кажется, развод оставила».
Она часами выслушивала её жалобы по телефону, превратившись в бесплатного психолога.
— …давление опять сто шестьдесят на сто, ты представляешь? А эта, с третьего этажа, опять свою шарманку завела, спасу нет! Ты меня слушаешь, Рита?
— Да-да, Наталья Юрьевна, конечно, слушаю. Может, вам таблеточку выпить?
— Ой, что твои таблеточки…
Каждый год на день рождения Натальи Юрьевны Рита устраивала грандиозную вечеринку. Она тратила целое состояние на дорогие подарки — то кашемировый палантин, то новомодный телефон, то путёвку в санаторий.
Но после отдыха в санатории свекровь по приезде поджала губы: «Отдохнула, конечно. Но кормили, прямо скажем, не как дома».
На первый же день рождения свекрови она, потратив половину зарплаты, купила ей дорогие французские духи, которые та как-то мельком упоминала.
— Спасибо, Риточка, — процедила Наталья Юрьевна, отставляя коробочку в сторону. — Но я уже много лет пользуюсь только одним ароматом. Ты разве не знала?
Она не знала.
— Рит, зачем ты так убиваешься? — иногда спрашивал Вова, видя, как она падает на диван без сил после очередного праздника. — Мама и без этого тебя любит.
Но Рита знала, что это не так. Она чувствовала это в каждой мелочи, в каждом брошенном невзначай слове.
Это было, когда на семейном застолье подруга свекрови восхищалась: «Наташа, какая у тебя буженина! Рецепт дашь?». А Наталья Юрьевна, не моргнув глазом, отвечала: «Ой, да это Вова сам в детстве научился готовить, у него талант».
Хотя эту буженину три часа мариновала и запекала Рита. Это было на Новый год, когда под ёлкой лежали подарки только «своим мальчикам».
Но тот ужин… Тот ужин стал последним ударом. Униженная перед всеми, она наконец-то поняла.
Что бы она ни делала — пекла ли идеальные пироги, дарила ли дорогие подарки, слушала ли часами о чужом давлении — она никогда не станет своей.
В глазах Натальи Юрьевны она всегда будет просто женщиной, на которой женился её сын. Посторонней и чужой.
И она решила, что с неё хватит.
Рита в тот раз просто молча кивнула, взяла вилку и заставила себя проглотить кусок остывшей картошки. Он показался ей безвкусным, как картон.
Но внутри, за внешним спокойствием, уже зрел холодный план.
3. Месть невестки
Прошла неделя тягучего, напряженного молчания. Рита жила своей жизнью, впервые за несколько лет не подстраивая свои планы под свекровь. А в четверг вечером телефон пиликнул. Сообщение от Натальи Юрьевны.
«Риточка, привет. У меня в субботу гости намечаются, не могла бы ты мне помочь с готовкой? Салатики нарезать, горячее сделать».
У Риты внутри всё инстинктивно сжалось. Старая привычка услужить, быть полезной, всколыхнулась и тут же была подавлена ледяным воспоминанием о фразе «тебя мы не зовём».
Раньше она бы уже писала в ответ: «Конечно! Что купить? Во сколько быть?». Но в этот раз она просто прочла сообщение, положила телефон экраном вниз и продолжила смотреть свой сериал.
Через час пришло второе. Более настойчивое.
«Ты видела моё сообщение? Мне нужно знать, на тебя рассчитывать или нет».
Рита спокойно, по букве, напечатала ответ, который сочиняла всю эту неделю.
«Здравствуйте, Наталья Юрьевна. К сожалению, помочь не смогу. У меня на субботу свои планы».
Ответного сообщения не последовало.
Теперь Маргарита перестала звонить и предлагать помощь. Перестала спрашивать у Вовы: «А мы к твоей маме на выходных поедем?».
Вова сначала не замечал. А когда заметил, удивился.
— Ритуль, ты чего маме не звонишь? Она спрашивала.
— Занята была, — коротко отвечала она, не отрываясь от телефона.
Приближался день рождения Натальи Юрьевны. Еще до того злосчастного ужина Рита предложила отметить день ее рождения у них с Вовой дома.
Раньше Рита начинала готовиться к нему за месяц. Перерывала интернет в поисках новых рецептов, составляла списки покупок, драила квартиру до блеска, обзванивала гостей.
В этот раз она не сделала ничего.
Вместо этого она позвонила своим институтским подругам. Она не видела их уже сто лет, потому что вечно была занята «семейными делами».
— Девчонки, а давайте у меня в субботу соберемся? Давно не виделись. Устроим себе праздник! Просто так.
Вова с Владом, как по заказу, уехали в короткую командировку и должны были вернуться только в воскресенье вечером. Идеально.
Субботний вечер был прекрасен. В квартире пахло вкусной едой, которую Рита заказала в ресторане, не потратив на готовку ни минуты. Играла музыка из их молодости, под которую они танцевали ещё в институте.
Подруги смеялись, болтали, пили вино. Рита чувствовала себя свободно. Так, как не чувствовала себя уже много-много лет.
Вспоминали смешные истории. Лена рассказывала про своего нового начальника-самодура, Катя — про успехи сына на соревнованиях. Никто не оценивал Ритину стряпню. Никто не смотрел, достаточно ли хорошо протерта пыль на полках.
Было легко. Весело. По-настоящему.
Вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Наталья Юрьевна.
Свекровь была при полном параде: нарядное шёлковое платье, идеальная укладка из салона, жемчужные серьги. Она явно думала, что Рита, «одумавшись», устроила ей сюрприз и ждала накрытого стола и гостей с предвкушающей улыбкой.
Увидев невестку в домашней одежде и незнакомых девушек с бокалами, она застыла в недоумении. Улыбка медленно начала сползать с её лица. В квартире были только чужие люди. Её знакомых не было. Её подруг не было. Родственников не было.
— Рита? — растерянно спросила она. Её голос прозвучал неуверенно. — А где все? Где Вова?
И вот тут Рита выдала игру, достойную «Оскара». Она изобразила искреннее удивление.
— Наталья Юрьевна! Здравствуйте! Какими судьбами?
Она окинула взглядом её нарядное платье.
— Вова в командировке, вернётся только завтра.
Выражение лица свекрови было бесценно.
Сначала — недоумение. Потом — лихорадочный поиск в глазах Риты хоть какого-то намёка на шутку. Затем — волна осознания, холодного и жгучего, как крапива. И, наконец, — тёмный румянец унижения, заливший её шею и щёки.
— Сегодня… — начала она, но голос сорвался. — Сегодня же суббота… мой…
— Да, суббота, — с готовностью кивнула Рита. — Прекрасный день! Мы с девочками решили устроить небольшой девичник. Вы что-то хотели? Может, воды выпить? Выглядите не очень хорошо.
Эта вежливая, убийственная забота была последним гвоздём.
Кажется, в тот момент она всё поняла. Не говоря ни слова, свекровь резко развернулась и почти бегом бросилась к лифту.
4. «Я же всё равно чужая»
Вечером следующего дня Рита сидела в гостиной с книгой, когда в замке входной двери провернулся ключ. Она ждала мужа. Была готова к тяжёлому разговору, к крикам, к обвинениям с его стороны.
Но когда дверь распахнулась, на пороге стоял не только он. С ним были Влад и Наталья Юрьевна. Они вошли в квартиру единым, карательным отрядом, явно сговорившись устроить ей показательную порку.
Вова шагнул вперёд, сбросив на пол дорожную сумку.
— Рита! Как ты могла так с мамой вчера поступить?! — закричал он. — Мать всю ночь не спала, у неё давление подскочило! Она к тебе как к родной дочери, а ты ей нож в спину!
— Да, Рит, это уже не смешно, — добавил Влад, скрестив руки на груди. — Так нельзя поступать. Это подло.
Рита медленно закрыла книгу, положила её на столик и подняла на них совершенно спокойный взгляд.
— Как к дочери? — тихо переспросила она, глядя прямо на свекровь. — Наталья Юрьевна, а дочерей разве не зовут в семейный отпуск? Или это какая-то новая традиция — оставлять «дочерей» дома, пока «настоящая семья» едет отдыхать?
Наталья Юрьевна поджала губы, её лицо превратилось в жёсткую маску.
— Не переводи стрелки! — снова взорвался Вова. — Ты специально это сделала! Ты знала, что у неё день рождения! Ты унизила её перед всеми!
— Перед кем, «всеми»? — уточнила Рита. — Перед моими подругами? А унизила… знаете, что такое унижение? Это когда несколько лет стараешься быть частью семьи, а тебе за столом, при всех, указывают на дверь. Вот это — унижение. А то, что я провела вечер со своими друзьями в своём доме — это называется «личная жизнь».
Она встала, подошла к комоду и взяла оттуда небольшую бархатную коробочку.
— Я, кстати, вам подарок купила, Наталья Юрьевна. Заранее. Вот, держите. Серьги, как вы хотели.
Она протянула коробочку свекрови. Та растерянно взяла её, не зная, что делать.
— А теперь, — Рита обернулась к братьям, — давайте поговорим о вас. О любящих сыновьях.
Она посмотрела на Влада.
— Влад, ты вчера поздравил маму? Отправил хотя бы СМС утром?
Влад нахмурился и отвёл глаза.
— Мы в дороге были…
— Понятно. Вова? — она перевела взгляд на мужа. — А ты? Может, ты, как самый заботливый, заказал ей с утра букет цветов с курьером?
Вова молчал, его лицо из багрового стало бледным. Рита театрально развела руками.
— Какая прелесть! Значит, все это время я была вашим личным календарем и подарочным эльфом. Я напоминала, организовывала, покупала, готовила. Чтобы её «родные кровиночки» не забыли поздравить мамочку.
Братья смотрели в пол. Их праведный гнев испарился, оставив после себя только стыд.
— Так вот, что я вам скажу, моя дорогая «семья», — голос Риты зазвенел от ярости. — Вы, её родные дети, даже не вспомнили о дне рождения мамы. Вы вспомнили об этом только тогда, когда она позвонила вам в слезах, чтобы пожаловаться на меня! Это я, «чужая», своим поступком напомнила вам, что у вашей матери праздник!
Она посмотрела прямо в глаза свекрови.
— Стоило мне взять один выходной, как ваш «костяк семьи» тут же дал трещину. Может, проблема не во мне? Вы же хотели отпуск только со «своими детьми»? Вот они. Наслаждайтесь.
В комнате повисла оглушительная тишина. Наталья Юрьевна стояла с этой коробочкой, как с укором.
— Вы приехали втроём, чтобы устроить мне показательную порку, — закончила Рита, и в её голосе не было ни злости, ни обиды, только констатация факта.
— Но вы даже не подготовились. Вы не подумали о том, что я спрошу вас, а что сделали вы? Вы всегда ждали, что всё сделаю я. Приготовлю, поздравлю, подарю подарок от всех нас. Но эта лавочка закрылась. С сегодняшнего дня ваша мама — это ваша забота.
Она посмотрела на мужа.
— Я же всё равно чужая. Вы сами так решили.
Рита развернулась и пошла в спальню, оставив их стоять посреди гостиной в полном, унизительном молчании. Она наконец-то перестала бороться за место, которого для неё никогда не существовало. Она вернула себе себя.
Спасибо, что дочитали рассказ до конца. Будем благодарны за ваш лайк и комментарий, если история вам понравилась!