21. ПОСЛЕДНИЙ РАЗГОВОР
– Саф! Ты спишь? – шёпотом спросил старик и взял его за руку. – Малыш!
Маленький Саф проснулся, дёрнулся и попытался по привычке вскочить, но старик удержал его за руку.
– Т-с-с-с! Тише! За нами могут следить, поэтому надо говорить как можно тише, – старик наклонился к самому уху лежавшего в кровати Сафа.
– Хорошо, – также прошептал Саф, – я ждал, что ты придёшь, очень долго тебя ждал. Почему ты не приходил?
– Я ждал удобного момента, но дольше ждать было уже нельзя.
– Почему?
– Потому что завтра тебе и всей твоей группе воспитанников установят коммуникаторы и наши беседы станут невозможны.
– Значит, ты пришёл ко мне последний раз и больше никогда не придешь? – расстроился малыш.
Ему опять стало горько в горле, но он сдержал этот эмоциональный порыв, не подав вида. Однако старик сумел заметить это.
– Ты молодец! Научился владеть собой. Я почти не заметил твоего огорчения. Но то, что ты огорчился, это значит, я в тебе не ошибся.
– Что значит «не ошибся»? Я что-то должен для тебя сделать?
– Нет! Что ты! Ты для меня ничего не должен делать! Ты уже сделал.
– Как сделал?
– Ты умеешь рассуждать, умеешь чувствовать и чувства твои правильные и естественные для человека. Ты умеешь владеть собой и не давать эмоциям одерживать над собой верх, правда, тебе надо ещё совершенствоваться. Но я уверен, у тебя всё получиться.
– Что получиться?
– А ты умный малыш, – продолжал старик, – об этом я и говорю. Благодаря твоим собственным чувствам, эмоциям, а не только общепринятым, у тебя хорошо развивается мозг, у тебя лучшие достижения, чем у твоих ровесников. Я вижу твои успехи и понимаю, что ты будешь работать в хорошем и интересном месте.
– Да, мне говорят, что я хорошо учусь, и у меня хорошие показатели, – сказал маленький Саф, – но для чего мне это?
– Старайся хорошо учиться, а твои эмоции и чувства тебе помогут. Придёт время и твои способности лучше думать и рассуждать смогут тебе помочь. Когда-нибудь ты сможешь стать независимым ни от кого.
– Зачем мне это?
– Малыш, просто запомни мои слова, всегда наблюдай, думай и рассуждай обо всем в своей жизни. Не забудь!
– Хорошо, я запомню, – не совсем понимая старика, сказал Саф.
– Я тебе верю. Помни, ты обещал.
– Ты сказал, что завтра мне поставят коммуникатор, – продолжил малыш, – нам говорили про это, но не говорили когда будут его устанавливать. Откуда ты знаешь?
– Мне многое известно, – таинственно ответил старик, – но это неважно. Важно, чтобы ты также запомнил вот что…
Маленький Саф превратился в слух.
– … Завтра установка коммуникатора будет безболезненной. Он сразу начнет работать и у тебя в голове начнут звучать голоса твоих воспитателей и твоих товарищей. Они начнут с тобой говорить, а ты с ними. Потом ты сможешь общаться с другими людьми на любом расстоянии, просто обращаясь к ним по имени. Единое информационное пространство даст тебе возможность получать любые ответы на твои вопросы. Ты сможешь слушать информацию о событиях в стране и узнавать новости. По коммуникатору ты будешь получать задания по работе и сможешь отчитываться по выполненной работе. Но эти возможности будут только уже вне детской резервации, когда ты выйдешь из неё.
Старик сделал паузу и погладил маленького Сафа по голове. Малышу это понравилось, и он крепко взял старика за свободную руку. Старик продолжал:
– Про все возможности коммуникатора вам всем уже говорили, и даже более подробно, чем я тебе сейчас. Но я хочу тебе сказать и про другую сторону такой связи с информационным пространством. Ты должен знать, что все твои разговоры и обращения за информацией будут отслеживаться.
– Кем? – удивлённо спросил малыш.
– Я точно не знаю, но вся информация о тебе и о любом человеке в стране становиться известной всем. Все твои перемещения будут сверяться с поставленными задачами по работе. Вся твоя деятельность и даже все твои движения будут достоянием общества. Тебя сразу же начнут поправлять и напутствовать, поучать и порицать, указывать и требовать. Всё это для того, чтобы ты стал полноценным членом общества и жил по установленным этим обществом правилам. Ты не сможешь сделать ничего такого, что не может быть поощрено общепринятыми нормами. Тебя заставят жить так, как того желает общество. Ты сможешь так жить, и у тебя не будет никаких жизненных проблем и забот. Но не будет ничего своего собственного.
– А мои чувства и эмоции? – спросил Саф, внимательно слушая старика. – Ты же говорил, что они только мои.
– Правильно! – отвечал ему старик. – Никто не сможет знать твоих мыслей, чувств и эмоций, если ты не будешь их проявлять. Это будет только твой мир и подвластен он будет только тебе. Никто не сможет на него повлиять. Когда-нибудь однажды этот твой скрытый от всех мир тебе поможет.
– Как поможет? Со мной что-то случиться? – несколько взволнованно спросил Саф.
– Малыш, сейчас об этом не думай, тебя ждёт долгая и беззаботная жизнь, но однажды всё может измениться. Главное, запомни, что я тебе сказал.
– Я запомню.
– И запомни ещё одно, что я тебе сейчас скажу, – продолжал старик, – индивидуальный коммуникатор можно вывести из строя разрядом электрического тока такой мощности, что человек погибает. Если тебе когда-нибудь доведётся это делать, то надо быть в медицинском отсеке, чтобы остаться в живых. Это очень важно, запомни это, малыш.
Старик ещё раз погладил малыша по голове, и маленький Саф почувствовал, что это в последний раз. Его сердце сжалось от ощущения скорой потери, и он опять захотел заплакать, но снова сдержался.
– Ты уже уходишь? – тихо спросил Саф. – Я тебя ещё увижу когда-нибудь?
– Да, нам пора расставаться, – также тихо ответил старик, продолжая гладить по голове маленького Сафа, – нет, малыш, мы больше не увидимся.
Некоторое время они молчали. Саф держал руку старика, а старик нежно гладил его по голове.
– Пора, – выдавил из себя старик, явно не желая расставаться с этим милым малышом, и маленький Саф это понял.
Старик попытался встать с кровати, но Саф ещё крепче вцепился в его руку, чтобы не дать ему возможности уйти. Старик вернулся обратно, а малыш быстрым движением, сел на кровати и крепко обнял старика.
– Не уходи! – тихим, но прерывающимся от чувств голосом, шептал ему в ухо маленький Саф. – Не у-хо-ди!
Старик гладил его по голове, по спине:
– Не сдерживай себя, малыш, не сдерживай! Сейчас можно!
Для Сафа это послужило толчком к выплеску эмоций, и он заплакал, крепче прижимаясь к старику. Слёзы текли по детскому лицу и скатывались на плечо старику.
– Плачь, малыш, плачь, – говорил он, – тебе будет легче.
Вдруг Саф ощутил влагу у себя на плече и дотронулся рукой до лица старика
– Ты тоже плачешь? – сквозь слёзы спросил малыш. – Ты тоже можешь плакать?
– Конечно! Слёзы защищают нас от бурных эмоций. Слёзы это нормально. Помни это, малыш.
– Я запомню, – прошептал плача малыш.
Они ещё сидели обнявшись и тихо плакали вместе.
– Ну, всё, малыш, мне пора, – тихонечко отстраняя от себя маленького Сафа, ласково сказал старик, – я люблю тебя.
Это слово было знакомо Сафу, он знал его значение, потому что чувствовал это.
– Я тоже люблю тебя и никогда не забуду! – слабый голос малыша утонул в собственных слезах.
– Прощай, мой малыш! – старик встал с кровати Сафа.
Тёмный силуэт старика был едва различим во мраке ночи.
– Прощай…, – малыш хотел сказать ещё что-то, но старика уже не было видно.
Маленький Саф остался один и ещё долго плакал, пока не уснул.
Наутро он и все его товарищи были отправлены в специальный отсек, где им всем установили индивидуальные коммуникаторы. Началась другая жизнь с подсказками, с указаниями, со слежением. Саф вспоминал старика поначалу часто, даже научился с ним мысленно говорить. Это ему очень помогало приспосабливаться к новым условиям жизни. Однако по мере жизни в детской резервации, а потом и в обществе, Саф меньше и меньше обращался с мыслями к старику.
22. ИСПЫТАНИЕ
Саф в своей каюте занимался приготовлением красок по уже отработанному рецепту, но мысли его летали очень далеко. Он размышлял над всем, что с ним приключилась за последнее время, снова и снова заставляя память возвращаться в своё минувшее детство. Воспоминания о детстве были неразрывно связаны со стариком. Саф много раз прокручивал в голове все редкие очень эмоциональные встречи со стариком. Он постепенно всё вспоминал, и это придавало ему уверенность в успехе всего задуманного им.
***
Прошло всего несколько дней, после того как старик дал ночью обещание маленькому Сафу рассказать о древних людях, об их чувствах, эмоциях и образе жизни. Маленького Сафа отвели в отдельную комнату и рассказали, что каждый воспитанник, примерно за полгода до установки индивидуального коммуникатора, должен прожить некоторое время один вдали от резервации. Этим воспитанник покажет навык самостоятельной жизни, без участия других людей. Сафу объяснили, что он должен прожить там, пока его не заберут обратно, а когда заберут, не сказали.
Сафу рассказали, что каждый воспитанник проходит такое испытание, на котором он показывает свою устойчивость и твёрдость в стремлении к жизни в обществе. Воспитанник, пройдя испытание, должен убедиться, что жизнь в одиночестве для человека неправильная и неестественная.
Воспитатели убеждали детей, что полное одиночество и жизнь человека вне общества невозможна. Невозможно существовать без слежения за действиями человека и за его физическим состоянием, без указаний и управления этими действиями, без постоянного контроля. Вне общества человек не живёт, у человека нет ничего своего собственного, даже его тело – это достояние общества.
У испытуемого воспитанника был маленький домик, находящийся далеко от резервации, в котором только входная дверь, кровать, умывальник и окно выдачи еды. Еда выдавалась автоматически в виде каши и напитка, как во всей стране, но только не существлвало возможности приспособить пищевую ценность еды к физическому состоянию воспитанника. Домик находился на противоположном от резервации склоне Великой Горы. Для того, чтобы воспитанник не смог вернуться обратно в резервацию, местоположение домика скрывалось. Местность вокруг домика труднопроходима из-за скальных утёсов и густых зарослей.
Некоторые воспитанники не проходили это испытание и погибали. Кто срывался с обрыва, кого убивало скатившимся камнем, кто погибал от лап дикого зверя, а кто, пытаясь вернуться обратно в резервацию, не находил дороги и умирал от голода или холода.
Была ещё одна скрытая цель, которую преследовало общество, посылая детей на такое испытание – требовалось выявить эмоционально неустойчивых воспитанников, которые не смогли бы вынести одиночество и неизвестность. Эмоциональность в человеке причина переживаний, а переживания ведут к размышлениям. Мыслящим эмоциональным людям не место в мэдэнском обществе. Именно таких людей боялись правители северной страны, тайно считая их реальными врагами государства. Пока не найден был способ исключить у человеческих эмбрионов способность к эмоциям. Поэтому боролись с эмоциональностью с раннего детства.
Случалось, что такой эмоциональный воспитанник выживал, но его находили в состоянии крайнего нервного и эмоционального истощения. В этом случае, его отправляли в специальную детскую резервацию, в которой подвергался жёсткой процедуре психической нейтрализации, после чего он прекращал вообще что-либо чувствовать и ощущать, превращаясь в некоего полуробота. Такого полуробота в дальнейшем отправляли на самые тяжёлые и вредные для здоровья работы, где он долго не выдерживал и погибал.
Утром следующего дня Саф и ещё два воспитателя сели в летательную капсулу, похожую на большое белое яйцо, стоявшее на трёх подставках. Открытая боковая поверхность капсулы обнажала внутреннее пространство, в котором отсутствовали окна, только светящийся потолок и три кресла с ремнями. Все сели в кресла, пристегнулись ремнями, и капсула беззвучно пришла в движение, ощутимое Сафом. Летательный аппарат поднялся над резервацией и на небольшой высоте стремительно полетел в направлении Великой Горы.
Маленький Саф сидел молча и старался не смотреть на воспитателей. Он волновался, но старательно не выказывал этого. Закрыв глаза, он постарался понять, куда они летят. Почему-то ему припомнился старик, его приятное лицо, ласковые глаза, и это почти полностью успокоило Сафа.
Капсула летела достаточно долго, облетая Великую Гору над труднодоступным районом восточного склона. Саф старался не думать ни о чём, его занимал полёт и он вслушивался в свои ощущения. Вот капсула стала набирать высоту, а вот принялась поворачивать направо. Манёвры капсулы были очень плавными, но Сафу удавалось почти безошибочно определять направление этих манёвров. Словно игра, в которую сам с собой играл маленький Саф.
Наконец, малыш ощутил снижение капсулы и открыл глаза. Он посмотрел по сторонам. Воспитатели сидели по обе стороны него с прежними непроницательными лицами. Капсула слегка затормозила и стала медленно снижаться почти вертикально. Тут все ощутили мягкий толчок от приземления.
Боковая стенка разошлась, образовывая проём. Все трое отстегнулись и вышли из капсулы. Воспитатели указали маленькому Сафу на крохотное белое строение со словами:
– Здесь ты будешь жить, пока тебя не заберут обратно. Еда будет выдаваться автоматически каждое утро после сигнала «будителя». Помни, самодисциплина и самоконтроль.
– Что я должен буду здесь сделать? – спросил Саф.
– Ничего! – ответил один воспитатель. – Ты должен быть здесь, когда тебя заберут.
– А когда меня заберут?
Вместо ответа оба воспитателя развернулись и вошли в капсулу. Боковая стенка сошлась, не оставив на поверхности ни единого шва, капсула оторвалась от земли, а три подставки втянулись в корпус, также, не оставив следов. Яйцевидная капсула начала разворачиваться в воздухе, а на её поверхности стали вырастать шесть широких лопастей-крыльев. Крылатая капсула, управляя своими лопастями, беззвучно набрала высоту, уходя в сторону. Маленький Саф следил за ней, пока она не скрылась за ближайшей скалой. Он редко видел такие крылатые летательные капсулы и всегда с хорошо скрываемым любопытством смотрел за их полётами.
Перед взором Сафа простиралась незнакомая, но очень красивая местность. Его маленькое жильё находились на небольшом плато, которое затерялось среди скалистых утёсов. Малюсенький белый домик в виде кубика с дверью на одной грани и крошечным круглым окошком на соседней стене, стоял вплотную к почти вертикальной скале. На небольшой высоте, около пяти человеческих ростов, на скале выступал козырёк, как бы накрывающий и защищающий этот домик. Если со скалы слетит камень, то этот уступ защитит домик, и камень пролетит мимо. Обе стороны плато ограничивали густые заросли синего кустарника, а с противоположного скале края плато разбросаны огромные скальные валуны, среди которых росли два корявых дерева с раскидистыми кронами. На плато в беспорядке рассыпаны мелкие камни, в которых Саф заметил некий порядок. Видимо, прошлые воспитанники играли этими камушками, складывая из них фигуры.
Впереди за валунами Саф увидел бескрайний простор, тонувшей в голубой мгле. Это долина у подножья Великой Горы. Его нынешнее жильё находилось весьма высоко. Был ясный день, и солнце светило прямо над головой. Вокруг тишина, ни ветерка, ни шороха. Маленький Саф стоял посреди плато и совершенно ничего не боялся. Осматриваясь по сторонам, в нём зрело приятное чувство восхищения. Это напомнило ему ощущения, когда он украдкой смотрел на поля тех маленьких цветочков. Саф обошёл всё плато, заглядывая на сколько мог, за края, в поисках чего-то ещё. Может он искал те цветочки, но они росли только в долине вдоль реки.
Вместо цветочков Саф нашел интересные растения, которых ни разу раньше не видел. Белые, круглые, толстые и короткие грибы, в изобилии ростущие под огромными валунами на краю плато. Он их потрогал, и они наощупь оказались упругие и холодные. Некоторые из этих грибов были серого цвета. Когда Саф их тронул, то они с хлопком лопнули, и серенький дымок тонкой струйкой вырвался из их верхней части. Это насмешило Сафа, и он непроизвольно улыбнулся.
Открыто смеяться, громко и в голос на Мэдэ было не принято совсем. Этому приучали детей с малолетства. Разрешалось лишь слегка улыбаться, но только по разрешённым общественной моралью причинам. Дети, особенно совсем маленькие улыбались и даже радостно смеялись по разным поводам. Но по мере взросления их отучали от смеха, как недостойного поведения в обществе людей.
Кто мог помешать сейчас Сафу радоваться тому, как созревшие грибы выпускают дымок спор с глухим хлопком? Никто! И маленький Саф понимал это. Ему же сказали, что он здесь будет один. Его естественное детское озорство брало над ним верх. Он выискивал глазами все серые грибы и радостно хлопал их.
Серые грибы закончились, остались только белые. Саф, наигравшись с ними, стал искать, чем ему дальше заняться. На краю плато он нашёл небольшую веточку, вероятно, её оставил его предшественник. Взял эту веточку и, найдя ещё парочку серых грибов в недоступном для рук месте, дотянулся до них веточкой и хлопнул…
Солнце потихоньку уходило за отвесную скалу, и тень от скалы начала наползать на плато. Саф стал следить за краем тени, как она медленно ползёт. Это наблюдение привело его к выводу, что таким образом можно заметить движение солнца, которое обычно на небе не слишком заметно. Он проследил за тенью до самого края плато и принялся любоваться, как играет луч солнца на листве двух корявых деревьев. Ему очень понравился момент, когда кроны обоих деревьев наполовину находились в тени. Верхняя часть деревьев пылала ярко-синим цветом, а нижняя погружалась в синюю тень, на фоне голубой мутноватой дали.
Потом тень полностью наползла на плато и на ближайшие видимые скалы и уступы.
«Скоро будет вечер, – подумал Саф, – надо пойти осмотреть свой домик».
С этими мыслями маленький Саф привычным движением руки открыл дверь и вошёл внутрь. Вход в домик был сбоку, а круглое окно выходило на долину. Внутри, напротив окна, находилась узкая кроватная полка во всю длину комнатки. У изголовья, напротив двери выделялось закрытое окно выдачи еды и вход в умывальник. Потолок слабо светился, потому что в окно проникал дневной свет с улицы. Сидя на кровати, Саф мог рукой дотронуться до окна.
Он смотрел сквозь стекло, и ему было необычайно хорошо и спокойно. Окно выхватывало из пространства вокруг два корявых дерева, часть плато и голубую даль долины между валунами. Чуть сместившись к двери, Саф сместил деревья за левый край окна. Больше пространства долины между валунами теперь предстало перед глазами маленького Сафа. Он сидел в домике и смотрел, как меняются тени в долине, как лучи вечернего солнца раскрашивают там небольшие холмы в розовые тона. Постепенно краски за окном становились более красными, а слева на долину стала наползать мутная тень от Великой Горы.
Эта картина вечерней природы очень впечатляла маленького Сафа, что он вышел из домика и подошёл к краю плато между двух деревьев. С этого места закат над долиной в теневой стороне Великой Горы казался особенно красочным. Ярко-красные отблески, отражающиеся от уходящего за горизонт солнца и длинные тени в долине, придавали всему особое великолепие.
Тёмно-красно-синее небо становилось всё темнее, и вот уже зажглись первые звёзды. Отблески заката в долине погасли, и она начала тонуть в мутно-темной послезакатной мгле. Из-за видимой Сафу линии горизонта вышла луна и, стремительно набирая высоту, начала свой обычный путь через всё небо вдогонку солнцу. За ночь эта луна полностью пройдёт всё чёрное и звёздное небо.
Саф захотел дождаться, когда луна взойдёт повыше, и от неё станет больше света в ночи. Красный свет заката полностью иссяк, и на чёрном небе уже чётко виднелись низкие звезды и серебряная луна. Всё вокруг преобразилось, погрузившись во мрак. В слабых лучах луны таинственно синели кроны корявых деревьев и густых зарослей кустарника по краям плато. Маленький Саф стоял между двух больших валунов, чуть выше его роста, из-за которых росли корявые деревья. Между валунами было расстояние около четырёх человеческих ростов, что позволяло Сафу любоваться видом ночной долины и восходящего ночного светила над ней. Перед ним круто уходила вниз небольшая гряда камней.
«Наверно, там обрыв, – подумал Саф, – надо будет утром посмотреть».
В этот момент где-то сверху и справа он услышал тихое шуршание и чьё-то дыхание. Саф медленно повернул голову и посмотрел наверх. На темном фоне неба, в лучах луны он увидел какой-то силуэт. Приглядевшись, маленький Саф обомлел и похолодел – над ним на валуне стоял рысолк, самый свирепый хищник Мэдэ.
Рысолки жили в основном в горных районах и охотились на горных кабков, которые паслись на лугах в предгорьях. Саф издали днём видел этих кабков, которые напоминали ему облачка на ножках. Эти милые и безобидные существа служили источником шерсти для человека, из которой делали ткань для одежды мэдэнцев. Люди остригали кабков, но не употребляли в пищу, потому что вся пища для людей на Мэдэ синтезировалась. На Мэдэ обитало не много хищников, в основном развитая фауна была в океане. На суше проживали несколько мелких плотоядных животных, но они не представляли угрозы для человека. А вот рысолк был самым крупным, а поэтому самым опасным.
В резервации дети изучали флору и фауну Мэдэ, и Саф знал этого зверя. Два жёлто-красных светящихся глаза уставились из темноты на маленького Сафа. Огромное тело рысолка было раза в два больше самого Сафа. Стоя на четырёх толстых лапах, хищник нависал над малышом. Его четыре уха по два с каждой стороны плоско-вытянутой головы поворачивались в разные стороны, ловя малейшие звуки вокруг. Огромный, раздваивающийся на конце хвост, с глухим свистом описывал позади рысолка дугу за дугой. Широкие прорези в носу втягивали запах маленького Сафа, а огромная пасть с тройными рядами острых клыков на каждой челюсти была разинута. Судя по всему, рысолк принял маленького Сафа, закутанного в белое одеяние из шерсти кабков, за самого кабка, который отбился от стада и не укрылся в недоступных для рысолка пещерах.
Рысолк принялся медленно подбирать задние лапы к середине тела, готовясь к прыжку. Маленький Саф стоял, оцепенев от ужаса и не в силах пошевельнуться. Он всё понял, что сейчас этот рысолк его съест. Хвост рыслока прекратил своё движение и выпрямился вдоль его тела…
«Всё…», – слабым голосом выдавил из себя маленький Саф и, сжавшись всем телом, зажмурил глаза, ожидая нападения зверя.
В последний момент перед закрытием глаз он заметил ярко-зелёную вспышку откуда-то снизу и услышал резкий трещащий звук. В следующее мгновенье на него посыпалась какая-то пыль и странно запахло…
Когда всё стихло, Саф не смел открыть глаза. Он не слышал вокруг ничего, кроме легкого шуршания листвы корявых деревьев с обеих сторон. Наконец, он приоткрыл глаза и посмотрел туда, где только что стоял рысолк. На валуне никого не оказалось, а Саф ощутил на себе какую-то пыль, забившуюся в и рот, и в нос, принявшись отряхиваться и отплёвываться. Странный запах пропал, и осталься только запах чего-то горелого. Понемногу малыш отходил от испуга, совсем не понимая произошедшего.
Когда маленький Саф смог направиться к своему домику, его ноги были ватными и плохо его слушались. Пару раз он споткнулся о разбросанные камушки и чуть не упал. Войдя в домик и закрыв за собой дверь, он увидел в зеркале на обратной стороне двери своё отражение. Он был весь серый от пыли, которая пахла гарью. Саф снял с себя одетую ткань и выбросил в окошко над кроватью. Затем он подошёл к изголовью, и в небольшом промежутке между кроватью и противоположной двери стене ему открылась дверь в умывальник. Он умылся, вытерся тканью и улёгся на кровать. Долго ему не удавалось уснуть из-за пережитого стресса. Он силился понять, что произошло, но понял только одно – рысолк куда-то пропал, а сам Саф жив. Успокоившись этой мыслью, он уснул.
(Продолжение следует...)