В давние-предавние времена, когда наша земля еще только искала удобное для себя положение в пространстве, ворочалась с боку на бок – меняла свои полюса, двигала сушу и воду на своей поверхности, случился великий разлом одного огромного праматерика.
То, что было едино, раскололось надвое.
И сквозь эту немыслимую щель из недр земных, из самого ее центра на свет божий выползло нечто ужасающее. Огромное, хвостатое, мохнатое тело, покрытое слизью и шипами. С рогами, клыками, ушами, когтями, щупальцами и копытами. А голов было множество, и все неприглядные. На одну посмотришь – скрючивает от отвращения и неприязни. На другую – теряешь рассудок и бежишь без оглядки. На третью – глаза наливаются кровью и бьешься насмерть, пытаясь доказать свою правоту. От десятой – всё тело сковывает ужасом, превращаешься в камень. От сто двенадцатой кидает в пучину отчаяния, из которой не выбраться. От триста двадцать седьмой - начинаешь винить всё и всех вокруг, и жизнь твоя превращается в ад. Взглянув на пятьсот первую, утопаешь в своем ничтожестве. А тысяча первая заставляет тебя лопнуть от чувства собственного превосходства…
Никто бы не хотел встретить на своем пути это многоликое чудовище - хтонь. Лишь прослышав про нее, люди запирали свои двери на сотни замков. Рыли глубокие рвы вокруг своих домов. Возводили высоченные стены. Заряжали тысячи орудий. Жили свои жизни в напряжённом ожидании чего-то непоправимого.
Долгие века и тысячелетия брела она одинокая по свету. Искала живые души.
Губила целые поселения ни с кем не сражаясь. Просто вставала напротив и заглядывала в глаза. Никто не умел или не хотел выдержать ее взгляда. И каждого ждала незавидная участь.
Хтонь издавала душераздирающий вопль и ползла дальше.
Но вот однажды она встретила женщину с глазами синими, как безоблачное небо. Остановилась. Засмотрелась. И женщина взгляда не отвела. И не было в ней ни ужаса, ни отвращения, ни ярости. Только удивление и любопытство.
- Хооо! – выдохнула хтонь. И завертела всеми своими головами так, что подняла ураган, да такой сильный – деревья вырывал с корнями, камни подбрасывал высоко в небо.
А женщина сделала шаг ей навстречу и дотронулась ладонью до ее грубой, как высохшая земля, кожи. Погладила.
- Хууу… - произнесла хтонь, и ураган стих.
- Я тебя вижу, - сказала женщина.
- Ха! – возликовало чудовище и заползло прямо внутрь ее небесных глаз. Заползло, свернулось покорным калачиком и довольно заурчало:
- Хррр…
Великая дрожь обдала тело женщины, наполняя его неведомой силой. Глаза ее из синих стали зелёными как два больших драгоценных камня, изумруда – вот они перед тобой, да попробуй дотянись.
- Я тебя чувствую, - произнесла женщина. Улыбнулась и пошла дальше по своим делам.
А дела ее были просты: собрать ягод да кореньев, принести в дом воды.
Прилетела сойка, нашептала, где самые спелые ягоды растут. Расступилась земля, вытащила на поверхность свои самые сочные корнеплоды. И родник с ключевой водой забил прямо возле самого дома женщины.
Прижала она руки к груди – поблагодарила от души за неслыханную щедрость. Заурчала хтонь нежнее прежнего:
- Хурр-хурр…
Научилась женщина разговаривать с травами. Могла часами лежать на лугу и слушать тихие истории. Выучила каждую травинку в лицо и по имени. Начала готовить отвары да снадобья – помогать зверям и людям, попавшим в беду, подхватившим хворь.
Много людей к ней стало приходить: кто за лекарством, а кто за советом. Никому не отказывала, всех встречала ласково и приветливо.
А один молодой мужчина стал ходить просто так и долго стоять возле ее дома, не смея зайти внутрь. Словно тень стал бродить за нею по лесу и прятаться за деревьями и кустами. Смотрел он, как она разговаривает с цветами и всякими тварями лесными, и ничего не понимал, потому что сам ничего не слышал.
А однажды вечером подглядел он в приоткрытое окно, как женщина обнаженная расчесывает свои волосы перед зеркалом и что-то шепчет своему отражению. А глаза у нее блестят странным блеском. А тело манит своей белизной и красотой… Одурманенный происходящим, захотел он, незваный, влезть в окно, да вдруг краем глаза заметил, что из зеркала на него таращится чудище, скалит свои острые зубы и угрожающе вертит шипастым хвостом.
Испугался мужчина до полусмерти: «Ведьма! Никак извести меня хочет!» Достал спички, зажёг да и бросил в окно – «Пусть горит и никого не соблазняет больше своей обманчивой красотой!»
Вспыхнул дом ярким пламенем, искры летели до небес.
Стоял мужчина, как в землю врос, не в силах оторвать взор от содеянного. Долго стоял.
Вдруг расступается огонь, и выходит женщина цела и невредима. Только сажей вся перепачкана.
Хочет мужчина бежать, да не может – крепко держат его корни лесные. Хочет крикнуть, да крик застревает у него в груди. Беспомощно закрывается он руками в ожидании злой участи.
А она просто стоит напротив него и смотрит своими дикими зелёными глазами. И столько в них сострадания к глупости человеческой! Столько горечи и любви! И жжет это всё сильнее огня. И готов он уже сам сквозь землю провалиться, да земля его не принимает.
Смотрит он на женщину и видит в ней немой укор:
«Зачем ты так со мной?»
И видит в ней вину беспросветную:
«Погубить хотел ни за что…»
И видит в ней месть жестокую:
«Не найти тебе больше покоя на всем белом свете.»
И видит в ней чудовище…
Прилетели ночные птицы совы, схватили своими когтистыми лапами мужчину и унесли далеко-далеко, обратно в его мир.
Три дня лежал он ни жив ни мертв. Как опомнился, побежал по деревне рассказывать о том, что среди них ведьма живёт, что напугала его безобразием своим, что еле выбрался он из ее логова, еле восстановился от ее чар.
Бегал-бегал, рассказывал-рассказывал, да только никто ему не поверил.
Дом женщины, как стоял, так и стоит.
И сама она, как готовила снадобья, так и готовит. Смотрит на всех внимательно. Каждому протягивает руку помощи.
...Только теперь ночами запирает свои окна и двери на замки крепкие, неподъёмные. Боится, кабы кто не увидел, не углядел, что поселилась внутри нее обида жгучая. Та, что вьется вокруг сердца сорняком назойливым, ползает в темноте под белой кожей, скребётся – ищет выход наружу. Нет-нет да и выскочит зверем озлобленным, раненым.
- Ууу…
- Волки сегодня лютуют, как завывают! Знать - быть беде, - тревожатся люди в деревне.
А это не волки вовсе. Это женщина.
Плачет.
Плачет, глядя в глаза своему отражению в разбитом зеркале.
- Хтонь (хтонический) от греч. chthon - земля, почва. Книжн. Олицетворяющий собой плодородную силу земли, неукротимую мощь стихии, а также силы подземного царства.
Екатерина Панкратова