Ночной клуб гудел, расплескивая огни ярких фонарей, и громкую долбящую по макушке музыку. Единственное место в поселке городского типа, где молодежь могла потусить ночью, пользовалось бешеным успехом. И это несмотря на то, что это всего-навсего дешевая забегаловка, с выкрашенными масляной краской стенами. Но в молодости на такие пустяки никто внимания не обращает, было бы где потанцевать и потискаться в теплом помещении. Девушки и парни собирались здесь, как только начинало темнеть, зимой часам к шести-семи, а летом к девяти вечера, и расходились, когда хозяин заведения громко объявлял, что устал.
Петр Сергеевич был немолод, но в целях экономии работал сам в заведении барменом, сторожем, уборщиком и подбирал музыку для танцев. Он сидел в углу, где стояло оборудование, и лениво следил за сверкающими под короткими юбками ногами девчонок. Приходила жена каждый вечер, она ревновала его и пыталась поймать на измене, но Сергеич неизменно подремывал в своем уголке и не предпринимал попыток вильнуть в сторону. В одиннадцать вечера громко объявлял, что заведение закрывается, но чаще всего танцы продолжались ещё минут пятнадцать. Потом он снова глушил музыку и пытался разогнать разгоряченную молодежь, его уговаривали, и он разрешал потанцевать еще немного, нужно было купить несколько бутылок спиртного по завышенной цене. Конечно же покупали, и безудержные танцы продолжались еще час, а то и больше, если у ребят были деньги, но в час ночи Петр Сергеевич всё же выставлял на улицу самых упертых, запирал дверь и шел домой. Недовольно ворча, расходились парни, им хотелось веселья до утра, девушек модельной внешности и дорогих авто, на котором бы разъезжали по поселку, пугая собак, но ничего этого у них не было.
А была работа на карьере, грязная, пыльная, обед из баночек в вагончике, приспособленной под бытовку, небольшие аванс и зарплата. От того, что они небольшие, вытекало и то, что имели ребята, авто отечественное и часто отцовское. Пойло дешевое от Сергеича, девушки коротконогие, работающие на том же карьере или придорожной забегаловке, итого - скучная до тошноты жизнь в поселке.
Валерку и Сергея, от этой тошноты тошнило, душа и тело требовали продолжения банкета и ещё выпивки, но ничего в поселке, в позднее время не было. Выйдя из ночного клуба, местные шалопаи бесцельно побрели по улице, привычно ругая партию, правительство и Петра Сергеевича. Первых за то, что в маленьком поселке нет больших клубов и казино, как в Лас-Вегасе, а последнего, что не имеет нужного запаса спиртного. Мог бы подумать о том, что Валерка имеет привычку напиваться до невменяемости, ему хочется ещё и ещё, а потом тянет на приключения. То драться лезет на первого встречного, то девчонок лапает, пугая их до онемения наглостью, по поселку ходят слухи, что изнасиловал Ленку Коршунову, поэтому она и уехала в город.
Сережка не такой наглый и храбрый, он всего лишь Табаки при Шер-хане, но хочет быть похожим на друга, и уже напивался два раза так, что спал за клубом на земле. Курит, пуская дым в лицо девчонкам на танцах, и пытается дотронуться до филейных частей тела при возможности, матерится и сплевывает смачно на пол. Он восхищенно смотрит на друга, таковым считает Валеру, и копирует его поведение, сводя с ума родителей, и заставляя укоризненно качать головой соседей.
И сейчас он шел руки в брюки, так же как Валерка и хриплым голосом выдавал такие перлы из тюремного жаргона, что сам поверил в свою неимоверную крутость.
- Да я, да я бы этого Сергеича, вообще…
Дальше шла игра слов обозначающая, что хозяин ночного клуба очень нехороший человек, хуже редиски, и его следовало бы макнуть мордой туда, куда нужду справляют. Парням, которые жрали в три горло мамины кашу и борщ, сваренные из продуктов, купленных на родительские деньги, было невдомёк, какие круги ада прошел Сергеич, оформляя документы на ИП. Что он подкармливает пожарных, санитарные организации и ещё многих, что приезжают с проверкой, чуть ли не каждый месяц. И подумывает закрыть к черту эту самую забегаловку, и пойти сторожем куда-нибудь, будет гораздо спокойнее и прибыльнее.
Ребята этих трудностей не знали и не желали знать, и они продолжали материть всех, кто им не предоставляет роскошную жизнь с девушками и казино, вот гады, сами имеют, а делиться не хотят.
Не до конца растраченная на танцах энергия кипела в крови, хотелось крушить и ломать этот долбаный мир, в котором нет справедливости, нет Ламборджини и Гелендвагена у Валеры и Сережи.
- Пойдем, костер запалим у Федорки – предложил Валера, кивнув головой в сторону полуразрушенного дома на отшибе – посидим, покурим, а может потом и спалим на хрен сараюшку.
Сергею предложение понравилось, и они рванули в хибару, что осталась после деревенского дурачка, который умер еще когда ребята были маленькими. Хозяина помнили только старшее поколение, но дом по привычке называли Федоркиным, а как еще называть полуразрушенное, с дырявой крышей сарай?!
Он был настолько ветхий, что через него пророс тополь, ломая пол и крышу, и качал головой на ветру, высоко над железной трубой, чудом уцелевшей и полулежавшей на сломанном шифере.
- Смотри, Светка Агафонова идет!
Дернул Серега друга на полпути от хибарки, и показал на тонкую фигурку, идущую по улице, освещенной тусклым светом луны и немного фонаря на столбе. Девушка заболталась с подругами после танцев, и теперь шла пугливо озираясь по сторонам, и ее дорога проходила мимо дома Федорки.
Светка была из девчонок, которые стоят на танцах в сторонке, завидуя веселым подругам, стесняются скакать, мотая гривой, хохотать задорно, и шутить с парнями. Невзрачная, тихая, незаметная, она всегда держалась в тени, стараясь не попадаться на глаза самым крутым пацанам поселка, но этой ночью ангел-хранитель похоже, спал.
Валерка выскочил навстречу девчонке, и без предисловий заключил ту в объятия, от испуга Света даже не успела закричать, крепкие руки сразу заломали хрупкое тело. Крупный, сильный парень закинул ее на плечо и с хохотом потащил в дом, на ходу задирая юбку, и шлепая по заднице в крохотных трусиках.
- Может не надо – шепнул Сергей вслед, у него подгибались ноги от страха и пересохло во рту, но разгоряченный горячим телом девушки друг, не слышал ничего. Он рвал на Свете кофточку, скинув ее с себя на старую, деревянную кровать, которая скрипела и грозилась развалиться под тяжестью тел, оседая вниз.
- Валерка, не надо – шептал Сережа, стараясь не выходить из тени, чтобы Света не увидела его лица – отпусти ее!
- Чего стоишь, помогай – зычно гаркнул Валера, борясь вдруг приобретшей силы Светой, у девчонки как у борца, молча налились мышцы – потом и тебе достанется!
Понимая, что друг его не простит, если не станет участвовать в деле, Сергей осторожно переступил с ноги на ногу, набираясь смелости, и упал назад от удара.
Его сбила волна резкого звука, похожего на рык хищного зверя, увеличенного во сто крат мощными колонками, с теми, которыми выступают известные группы на стадионах. Сереге показалось, что все косточки в его теле хрустнули от удара и барабанные перепонки лопнули, чуть не выскочили из орбит глаза, разрывая веки. Та же волна подкинула Валерку и подняла над Светкой, и Сережа на мгновение увидел раскрытый в ужасе немой рот друга, и кровь, забившую фонтаном из его горла.
Ничто не придает столько сил, как страх, только не путайте его с ужасом, второе парализует и сковывает тело, лишает способности не только бежать, но и двигаться.
Сергею повезло, он не успел перейти в стадию ужаса, а страх дал ему мгновенный старт с места, и сил за пять минут добежать до дома, что физически невозможно при нормальных обстоятельствах. Поселок, где жили ребята, был вытянут в длину вдоль речки, и с одного конца до другого старики не решались ходить пешком. Только молодые, сильные могли прогуляться, но времени на это уходило прилично, поэтому старались подсесть кому-нибудь на хвост, то есть в машину.
Сережа не понял, как оказался дома, запер дверь, проверил окна и закутался в одеяло, как-то само всё случилось без его участия.
В спальне тихо сопели родители, уставшие после трудового дня и домашних забот, они не услышали, как сын вихрем прошел мимо их комнаты и заперся в своей. От страха его трясло до самого утра, хотелось как в детстве, добежать до родителей, укутавшись в одеяло и лечь между ними, чтобы ни один ужас ужасный не достал его своими жуткими лапами.
Заснул он когда рассвет разогнал темноту ночи, и с ней ушли все бяки, пугавшие людей, а проснулся от того, что его целиком начали жарить на сковороде черти. Рогатые, с копытами и хвостом, положили связанного, еще и посыпали солью и приправами, переворачивали чтобы не подгорал.
- Сережа, ты чего стонешь?
Спросила главная чертиха, низко наклонившись над ним, и дотронулась прохладным копытом до его лба:
- Заболел что ли?
Он с трудом разлепил веки, мама, его добрая, родная мама встревоженно вглядывалась в сына, и Сережа беззвучно заплакал, поняв, что теперь его защитят от всех бед на свете.
Сергей болел долго, сперва лежал в больнице, ему сбили лекарствами температуру, и выписали, сказали, что больше ничего сделать не могут. Но он продолжал лежать трупиком, мама кормила его с ложечки, отец возил по знахарям, те за большие деньги водили над ним руками, но ничего не помогало. Он молчал, слова застревали где-то внутри, не желая выходить и объяснить всем, что случилось в ту ночь и куда делся неугомонный Валерка.
Его начали искать только через неделю, так как до этого он имел привычку уходить в загул на несколько дней, и пропадать у дружков пропивая зарплату. Искали не шатко, не валко, мать и отчим о нем особо не горевали, он успел всех достать буйным характером, и семья вздохнула с облегчением, когда сын вдруг исчез. Потом дошли слухи, что похожего парня видели на вокзале, он садился в поезд, и все, включая полицию, махнули рукой, невелика потеря, нет его и нет проблем в поселке.
На следующую ночь, как заболел Сережа, случилась гроза сухая, молнии сверкали и гремели раскаты грома, а дождя так и не дождались, ни капли не упало на землю. Зато молния ударила по тополю, проросшему через Федоркин дом, сломала его напополам, и положила на ветхую крышу, разметая вокруг осколки старого шифера. Под тяжестью дерева домик сложился, даже печка рассыпалась по кирпичам, и печная труба подпрыгнув скатилась на землю. Полусгнившие бревна, доски, кирпич перемешались и закрыли от людского глаза то, на что лучше не смотреть, не знать об этом и думать, что Валерка уехал и живет вольготно в большом и красивом городе. Обнимает красивых длинноногих моделей, садится в дорогую машину и едет в казино, сверкающее огнями и заманивающее богатых дурачков. С чего бы бывшему двоечнику и начинающему алкоголику не жить так, как мечтается большому количеству мужчин, да и женщин тоже?!
Умные люди понимали, что лентяй и задира Валера, в большом городе быстро скатится на дно и закончит жизнь на помойке, а остальные вздыхали, представляя его с бокалом дорогого вина. А кто же им мешает завидовать тому, чего нет и не может быть, пусть исходят слюной и продолжают плакаться о том, что не повезло.
Сережа встал на ноги, когда листва пожелтела и стала осыпаться, проснулся утром и понял, нужно подняться и попросил воды у мамы, которая третий месяц сидела возле постели сына. Она обрадовалась так, что самой стало плохо, и папе пришлось отпаивать ее успокоительными, уложить в постель и вызвать скорую.
За время что провели у постели больного, родители изучили медицину на уровне фельдшера, и могли распознать любую болезнь, по симптомам поставить диагноз и назначить лечение. Но маме стало так хреново, что папа не стал заниматься фигней, и доверил жену городским, опытным врачам, отправил в больницу лечиться.
А сына на второй день его пробуждения вывел посидеть на скамеечку возле дома, сам побежал на работу, если все будут болеть, кто же семью кормить станет?! Сережа сидел подремывая, пригретый солнцем, он почти забыл о происшествии в доме Федорки, память стерла самые страшные моменты, оставив только беспокойство и смутную тревогу о чем-то. Молодой организм хотел жить, и мозг решил избавиться от тех воспоминаний, что свели бы с ума и быстро довели до психиатра.
- Ой, как ты похудел?
Тихий голос рядом его не напугал, он медленно открыл глаза и посмотрел на Светку, которая незаметно присела рядом, внутри что-то вздрогнуло, холодок торкнул с живота на грудь.
- Говорили, что ты болеешь, я хотела зайти наведать, но постеснялась – Света смотрела на него бездонными глазами, в них плескалась такая нежность, что вместо холодка быстро появился огонек.
Тот самый, что заставляет терять голову, видеть даже в маленькой, невзрачной дурнушке, девушку с обложки журнала, красивую, страстную и манящую.
Он и не заметил, как женился на ней под Новый год, родители радовались что сын поправился и наконец, взялся за ум. А потом Света родила ребенка, они взяли ипотеку и купили дом, и всё это так же непонятно и незаметно для самого Сергея, будто и не с ним это происходило.
Потом жена буднично сообщила, что снова беременна, а потом снова, аборт делать всегда было поздно, и родились еще двое, родители радовались, на работе поздравляли и выписывали премию.
Он жил хорошо, не мечтал о дорогих авто и казино, гулял с детьми и с женой, и лишь иногда просыпался с криком ужаса, от того, что черти связывали ему ноги-руки и посыпали перцем и солью.
Он не пил и не ходил налево, всего один раз пришел с работы поддамши, и сгоряча замахнулся на жену кулаком, как научили собутыльники, этого раза хватило на оставшуюся жизнь.
Света глянула на него темными, оглушительно бездонными, опасными глазами, и тихий рык сбил с ног пьяного Сергея.
- Ой, надо же как напился, на ногах не стоит – наклонилась над ним жена, и протянула руку, чтобы помочь встать.
И ничего больше не сказала…
И не было в этом нужды, муж вел себя идеально…
А еще его пугали развалины дома Федорки, он проезжал мимо них отворачиваясь, когда ехал к теще на блины.
От автора : Спасибо за донат читателю неизвестному, пока Дзен не показывает отправителя. Очень приятно получать и такую оценку своему творению. 😊
И ещё от автора:
Один мой друг, мужчина в расцвете лет, сказал при доверительной беседе, что:
Он сам не понял, как всё произошло, женился, но не может вспомнить любил ли жену.
Родились дети, а были ли они запланированы, чёрт его знает.
Спросила, а помнит ли он, что вообще живой, грустно вздохнул .
А ещё, заглядывайте в Премиум канал, кому интересны мои книги.