Мир капитана Лиама «Эхо» Колтера сузился до размеров заправочного конуса. За стеклом фонаря его F-16C «Файтинг Фалкон» бушевал ветер, рожденный двумя мощными двигателями танкера KC-46 «Пегас», плывущего в ста метрах вперед. Лиам чувствовал каждый грамм уходящего топлива, каждый нерв своего истребителя, дрожащего в спутной струе гиганта. Его пальцы в перчатках лежали на ручке управления, внося микроскопические поправки. За спиной жужжала камера бортового самописца, фиксируя идеальное сближение.
— «Пегас-1», «Рейдер-3», на контакте, — его голос был ровным, профессиональным. В ушах отозвался спокойный голос оператора заправки.
— «Рейдер-3», контакт подтверждаю. Начинаем передачу. Держи темп.
Сладкий звук поступления топлива был музыкой. Лиам позволил себе выдохнуть. Еще пять минут, и можно будет ложиться на обратный курс. До базы — полтора часа. Он уже почти чувствовал вкус холодного пива в клубе.
Щелчок был не просто громким. Он был насильственным. Не механическим, а костяным, как щелчок вывихиваемого сустава. Музыка прекратилась. Но конус не отделился. Вместо этого его «Фалкон» резко, с жуткой металлической скрипучей нотой рвануло вперед, к массивному фюзеляжу танкера.
Сердце Лиама провалилось в пятки, откуда тут же выпрыгнуло в горло, бешено заколотившись.
— Сброс! Сброс! Аварийное отсоединение! — он дернул рычаг, зная, что это бесполезно. Так и есть. Штанга держала его мертвой хваткой. Он был на привязи у кита.
В наушниках взорвалась паника.
— «Рейдер-3», что происходит? Ты слишком близко! — это его ведомый, голос сдавлен ужасом.
— Не могу! Она не отпускает! — это уже крик оператора заправки, с танкера. В его голосе не было и тени былого спокойствия — чистая, неконтролируемая истерика. — Замок заклинило! Система не отвечает! Логика… я не понимаю логики! Предупреждение есть, но его едва видно!
Лиам почувствовал, как по спине струится ледяной пот. Он был прикован. Любая его ошибка, малейшая турбулентность — и он врежется в танкер, или штанга, эта стальная дубина, сломает хребет его самолету. Он чувствовал ее жесткость, каждый ее рывок передавался на ручку управления, отдаваясь в его костях.
— Скорость, «Пегас», вам нужно сбросить скорость! — просипел он, пытаясь бороться с нарастающей перегрузкой. — Я не могу отойти! Она тянет меня!
— Пытаемся! — голос второго пилота с танкера был прерывистым. — У нас перегрузка на конструкции! ВСУ сбоит!
Внезапно «Пегас» клюнул носом, попав в спутную струю другого самолета. Удар был чудовищным. Весь мир состоял из оглушительного скрежета и лязга. F-16 боднулся, будто на скорости врезавшись в невидимую стену. Сирена предупреждения о критических повреждениях завыла, не умолкая.
— Хвост! Боже, она бьет по хвосту! — завопил оператор. — У нас обшивка летит! Отваливаются куски!
Лиам увидел, как огромная штанга, словно разъяренный змей, рванулась вверх и с невероятной силой ударила по стабилизаторам танкера. Что-то темное и дымящееся оторвалось и полетело вниз, в бескрайнюю синеву.
— Обрыв! Штанга оторвана! — закричал он, чувствуя, как его самолет, наконец, освободился. Но это не было спасением. Управление стало тяжелым, ватным. Двигатель закашлял. «Фалкон» начал терять высоту.
— «Рейдер-3», у тебя… у тебя повреждения на хвостовом оперении, — голос ведомого был пустым, шокированным. — Елечь до базы.
Обратный путь стал самым долгим в его жизни. Каждая секунда была наполнена страхом, что поврежденная машина развалится у него за спиной.
Эпилог
Через неделю он стоял по стойке «смирно» в холодной, бездушной комнате штаба ВВС. Перед ним — стол, за которым сидели три полковника. Их лица были вырезаны из гранита.
— Капитан Колтер, — начал старший из них, даже не глянув в папку с грифом «СЕКРЕТНО». — Данные телеметрии однозначны. Вы превысили рекомендованную скорость сближения на полтора узла.
Лиам похолодел.
— Сэр, с учетом известной жесткости штанги KC-46 и турбулентности, я…
— Известный недостаток не является оправданием для отклонения от регламента, капитан! — отрезал второй полковник, его голос был как удар хлыста. — Регламент написан кровью. Ваша кровь, к счастью, не пролилась. Но налогоплательщики лишились четырнадцати с половиной миллионов долларов. Из-за вашей ощибки.
Третий полковник щелкнул ручкой.
— Вы не приняли во внимание ограничения системы. Вы проигнорировали процедуру. Оператор заправки, кстати, уже отстранен от полетов. Ваша вина, капитан, не менее очевидна.
Лиам хотел кричать. Хотел говорить о слепой зоне системы предупреждения, о противоречивых инструкциях, о стальной удавке, которая чуть не убила его. Он видел перед собой не лица, а цитадель бюрократии, непробиваемую и абсолютно безразличную.
— Ваши действия привели к чрезвычайному происшествию, — заключил первый полковник. — Вы получаете выговор с занесением в личное дело. И отстраняетесь от полетов на время проведения дальнейшего расследования.
Приговор был вынесен. Разбор полетов закончился. Они так и не услышали скрежет металла и запах страха в кабине. Они видели только цифры. И он был для них всего лишь одной ошибочной цифрой.