Это не фильм в привычном понимании — скорее сеанс авторской рефлексии, нацеленный не столько на зрителя, сколько на самого себя. Леос Каракс вмещает в 42 минуты тот опыт, который накопил за всю свою карьеру, переплетая его с современными тревогами и личными размышлениями.
Это не исповедь. Как минимум поначалу хочется верить в это, в то, что это не финальное слово режиссёра. Хочется думать, что это не он. Но когда на экране появляются кадры с Дэвидом Боуи и собственными детьми Каракса, мозаика складывается, и становится ясно: перед нами — высказывание, глубоко личное и вместе с тем открытое.
Это не полноценное художественное произведение. Там, где казалось бы невозможным собрать цельный фильм, он находит подходящую форму. Мысли, что раньше не вписывались в привычную эстетику Каракса, обретают место — на фоне любви к людям, вещам, музыке, которые его вдохновляют. Экологические тревоги, где загрязнение среды напрямую связано с угасанием поколений; мировые конфликты, показанные через аллегории, подсказывающие цикличность истории; критика современного кино — всё это, возможно, не Каракс как художник, но Каракс как человек. И он позволяет себе говорить об этом и не ждет, что бы быть понятым.
Это не самая простая работа Каракса. Некоторые фрагменты остаются загадочными и побуждают пересмотреть фильм сразу после финальных титров. А потом — снова вернуться, чтобы понять не только то, о чём он говорит, но и как именно он это показывает. Быстрые склейки, личные архивы и вырезки из множества фильмов, как его личных, так и чужих. Все это визуальное буйство идеально иллюстрирует внутреннюю тревожность, беспокойство и, кажется, что какую-то слабость. Загнанный в тупик собственных мыслей, не находя выхода для эмоций он кадр за кадром взрывается, словно выплескивая все это на бумагу, где время от времени заглавные буквы дрожащей рукой разлетаются на полстраницы.
"Это не я" — говорит Каракс. И на эти 42 минуты нам словно приоткрывает дверь в свой разум — витиеватый, полный метафор, где эксцентричная визуальность сочетается с обрывками резких, тревожных фраз. Каракс — всё такой же бунтарь, от которого не ждёшь приглашения, — на этот раз стоит у порога сам, предлагая войти. Он манит полуответами на вопросы, что копились годами. И в эту дверь невозможно не войти — но и выйти из неё, по прошествии времени, почти так же трудно.
Автор текста: Юра (t.me/thiswewatch)