Моя дочь Варя родилась раньше срока, когда было всего 26 недель. Акушерка катила мою каталку по бесконечным безлюдным коридорам, одна за другой открывая перед нами стеклянные двери электронным ключом. Они с мягким шорохом закрывались позади, и с каждой такой дверью куда-то уходила моя собранность и вера в то, что это всё происходит наяву.
У входа в детскую реанимацию акушерка замедлила шаг. Там, над входом, висела икона — тихое напоминание о том, что здесь, за этими дверями, даже врачи — всего лишь люди. А людям иногда бывает не подвластно самое главное.
«Дальше — вам самой», — тихо и с сочувствием в голосе сказала она, взглянув на мой перетянутый пелёнкой живот. В её глазах читалась тревога — с момента моего пробуждения от наркоза прошло так мало времени, а мне предстояло такое… На ватных, непослушных ногах я переступила порог.
Передо мной открылось нечто, напоминавшее лабораторию: вокруг всё гудело, пищало и мерцало. Рядом стояли инкубаторы, укрытые с любовью стёгаными одеяльцами, словно лепестками нежных цветов. Медсестра отвела меня к одному из них и откинула край покрывала.
Внутри, среди проводов и датчиков, лежал маленький свёрток, похожий на птичье гнездышко, укрытый прозрачной плёнкой. Я не сразу смогла разглядеть свою дочь. Варя была такой крошечной, что её очертания буквально терялись, и мне пришлось подойти совсем близко, чтобы увидеть её.
На её головке был закреплён аппарат для дыхания, а тело оплетали тонкие провода, соединяющие её с мониторами, где бежали загадочные линии и мигали цифры. Эти цифры — 970 грамм, 36 сантиметров — отдавались эхом в моей голове, и я не могла поверить, что это реально.
Сейчас я часто получаю сообщения от мам, которые тоже оказались в такой ситуации. И эти слова — для них. Неважно, с каким весом и на каком сроке родился ваш малыш. Найдите в себе силы, запаситесь бесконечным терпением и наполните каждую секунду любовью. Это испытание, которое вы пройдёте и станете сильнее. Я знаю.
Уже через пару недель в реанимации я, кажется, изрядно надоела всему персоналу. Видимо, они решили, что проще во всём мне потакать, чем спорить с обезумевшей от переживаний матерью. Хочешь сама делать ингаляции? Пожалуйста! Хочешь держать её на руках, практикуя «кенгуру»? Держи! Хочешь петь колыбельные у кувеза полтора часа? Мы только за!
Когда я каждый день в три часа ночи появлялась на пороге с шприцем молока, у медсестёр был такой вид, будто они вот-вот достанут осиновый кол. Честно говоря, я бы на их месте подумывала о том же.
Как-то раз одна из них с хитрой улыбкой спросила, не хочу ли я сама искупать Варю. Ответ был очевиден. Через полчаса меня ждала маленькая ванночка с тёплой водой. Мне нужно было одной рукой придерживать головку дочки, а другой — аккуратно её мыть. Обычное дело для любой мамы, но только не для меня тогда. Медсестра в это время занялась постельными принадлежностями в кувезе.
И вот мне вручили моё килограммовое счастье, сплошь увешанное проводами и датчиками. Два огромных, не по-детски серьёзных глаза смотрели на меня, не моргая. «У вас первый ребёнок?» — спросила медсестра, пытаясь оправдать мою растерянность. «Такой — первый», — прошептала я в ответ и дрожащими руками попыталась намылить скользкое тельце.
Признаюсь, я до сих пор побаиваюсь её купать. Но не потому, что она кажется хрупкой, а потому что она уже стала тяжёлой, вертлявой и громко возмущается на своём детском языке, если что-то не по нраву. И мне снова становится немного неловко за свои сомнения, ведь она-то ни капли не сомневалась, когда тремя месяцами раньше срока выбрала именно меня своей мамой.
Я долго думала, что этот день будет для меня тяжёлым. Что буду плакать, вспоминая, как в пять утра звонила в «скорую» и умоляла приехать быстрее. А в перерывах между звонками, дрожа от страха, громко читала молитву, вцепившись в маму.
Я помню безоблачное голубое небо в окне машины и вой сирены, разрывающий утреннюю тишину. Помню себя на каталке в окружении врачей и это ощущение нереальности происходящего, и понимание, что это не сон, что это по-настоящему.
Дежурные вопросы: про резус-фактор, аллергии, телефоны близких… И чья-то твёрдая рука надевает на меня кислородную маску, и я проваливаюсь в никуда…
А сегодня я проснулась в пять утра с улыбкой. Рядом ворочалась недовольная Варюша — у нее был полный подгузник, а соска казалась недостаточно вкусной. Нам год, друзья! Это был самый лучший год в моей жизни. Поздравьте нас!