Никола́й Миха́йлович Карамзи́н (1 [12] декабря 1766, Знаменское, Симбирская губерния (либо село Михайловка (Преображенка)[6], Оренбургская губерния) Российская империя — 22 мая [3 июня] 1826[7], Санкт-Петербург, Российская империя) — русский историк, поэт и литератор эпохи сентиментализма. Действительный статский советник.
Создатель «Истории государства Российского» — одного из первых обобщающих трудов по истории России. Редактор «Московского журнала» (1791—1792) и «Вестника Европы» (1802—1803).
Карамзин вошёл в историю как реформатор русского литературного языка. Он обогатил язык некоторыми словами-кальками (например, «занимательный») и популяризировал более ранние (например, «трогательный», «влияние»), именно он придал современное толкование термину «промышленность». В 1797 году ввёл в употребление букву ё (впервые — в журнале «Аониды»)[8].
Биография
Вопрос о точной дате и месте рождения Н. М. Карамзина остаётся предметом научной дискуссии. В свидетельствах самого Карамзина и документах встречаются разные годы — 1765 или 1766. Большинство исследователей считают датой рождения Карамзина 1 (12) декабря 1766 года, однако метрическая запись о его смерти даёт основания считать датой его рождения 1 (12) декабря 1765 года. Место рождения также остаётся под вопросом. По одной версии — это село Знаменское (Карамзинка) Симбирского уезда Симбирского наместничества, по другой — Михайловка (Преображенское) Бузулукского уезда Оренбургской губернии[9][10].
Фамилия Карамзиных указывает на древние тюркские корни рода; в историографии сосуществуют версии о происхождении от татарского мурзы Карамурзы либо от крымско-татарской знати XVI века. Отец Николая, служивший при наместнике Оренбургского края И. И. Неплюеве и дослужившийся до чина капитана, после отставки вёл хозяйство в симбирском имении; детство будущего историка прошло в многоэтничном Поволжье (русские, мордва, татары, чуваши), что рано сформировало у него внимание к истории страны как к опыту многонационального сосуществования[11].
Детские годы
Отцом Карамзина был помещик Михаил Егорович Карамзин, сделавший военную карьеру в Оренбургском крае[12]. Мать, Екатерина Петровна, урождённая Пазухина, умерла рано (1769); отец женился вторым браком на Е. Г. Дмитриевой, тётке будущего друга писателя И. И. Дмитриева. Детские годы Карамзина прошли при прислуге («мамушки», «бдительный дядька»), что, по воспоминаниям и автобиографическим штрихам в «Письмах русского путешественника», сформировало замкнутый внутренний мир, склонность к самоанализу, «тихую меланхолическую мечтательность» и рыцарственное чувство чести. Раннее домашнее чтение — от церковных книг и «Басен» Эзопа до «Дон Кихота» — задавало высокую моральную планку и «донкихотскую» готовность противостоять злу[13].
Первоначально Николай учился в симбирском пансионе француза Фовеля; затем отец отправил его в Москву, где он продолжил образование в пансионе профессора И. М. Шадена при Московском университете. Шаденовский дом-пансион, с его дисциплиной, нравственными беседами за общим столом, доступной библиотекой с античными и новоевропейскими авторами, дал Карамзину фундаментальное гуманитарное образование: немецкий и французский, латынь, основы истории и «российского слога», привычку к систематическому чтению и уважение к науке[14].
С 1774 года Карамзин состоял на военной службе; в 1781 году его перевели в Преображенский полк, где он получил чин подпрапорщика, но «действительной» службы почти не нёс, беря длительные отпуска; 1 января 1784 года был уволен в отставку с чином поручика. В письме к И. К. Лафатеру Н. М. Карамзин прямолинейно объяснял уход: воинская служба мешала занятиям литературой и науками[15].
Возвратившись к гражданской жизни, он оказался в московском интеллектуальном круге масонов во главе с Н. И. Новиковым и в компании переводчиков, публицистов и учёных (А. А. Петров, А. М. Кутузов, С. И. Гамалея, И. П. Тургенев и др.). Масонская среда ускорила профессионализацию Карамзина как литератора, но уже к концу 1780-х он отходит от неё, ищет собственную цель — и находит её в труде, чтении, издательстве, путешествии и истории[16][17].
Контекст российской действительности во время юности Карамзина
Николай Карамзин рос в эпоху распространения идей Просвещения и одновременной незыблемостью сословного строя. Во второй половине XVIII века в Европе смена мануфактур фабричным производством и формирование рынков труда происходили быстрее, чем в России, где сохранялись крепостное право и абсолютная монархия; идеи естественного права и общественного договора (Гроций, Гоббс) доходили до российской элиты главным образом как культурная, образовательная и нравственная программа, а не как политический проект немедленных реформ[18].
На формирование мировоззрения поколения, к которому принадлежал Карамзин, влияли и потрясения «снизу». В 1773—1775 годах пугачёвское восстание дошло до окрестностей Симбирска; убийства дворян и разорение усадеб надолго осталось в памяти местных жителей. Эти впечатления усиливали в окружавшем его дворянстве консервативные настроения, а у самого Карамзина — трезвую настороженность к разрушительной стихии «народного гнева»[19].
Становление и путешествие за границу
К середине 1780-х годов Карамзин уже успел зарекомендовать себя как литератор-переводчик. Он вёл переписку с швейцарским писателем И. К. Лафатером о нравственности, читал и переводил К. Ф. Геллерта, что помогало ему осмыслить связь «материи и духа» и самоценность личности. Эти занятия были важны для будущего историка: интерес к внутреннему миру человека, к моральным категориям, к «опыту» как критерию истины, к научной добросовестности и источнику сформировали и литератора, и будущего автора «Истории государства Российского»[20].
В 1789—1790 годах Карамзин отправляет в заграничное путешествие. Он посетил Пруссию, Священную Римскую империю, Швейцарию, Францию и Великобританию. Во время своей поездки Карамзин встречался с учёными и писателями, посещал собрания в революционном Париже, вёл записи, которые станут основой «Писем русского путешественника». Во время этой поездки оформились политические взгляды Карамзина: сочувствуя нравственному идеалу свободы, он отвергает революционное насилие как способ преобразования общества и утверждается в убеждении о необходимости «медленных, но верных» результатов просвещения и нравов. Ценность человеческой жизни для него выше политической страсти[21][22].
Параллельно складывается и его «ремесло»: ранние переводы (Геснер, Шекспир, Лессинг), редакторская и издательская работа («Детское чтение для сердца и разума», затем «Московский журнал») учат его ритму периодики, ответственности за текст и читателя, вкусу к источникам. К началу 1790-х Карамзин уже мыслит себя не просто беллетристом, а исследователем, для которого литература и история — два канала одного познания человека и общества[23][24].
Именно в эти годы оформляется и исследовательский интерес к российскому прошлому, побуждающий «в тишине уединения разбирать архивы древних литератур». Наблюдения над академической жизнью Парижа, опыт систематического чтения, скрупулёзность в работе с «чужими» и «своими» текстами, внимание к нравственной стороне исторического действия — всё это станет фундаментом будущего историка государства Российского[25].
Карамзин — писатель
Собрание сочинений Н. М. Карамзина в 11 томах в 1803—1815 годах было напечатано в типографии московского книгоиздателя Селивановского.
«Влияние последнего <Карамзина> на литературу можно сравнить с влиянием Екатерины на общество: он сделал литературу гуманною», — писал А. И. Герцен[26].«Карамзин представляет, точно, явление необыкновенное. Вот о ком из наших писателей можно сказать, что он весь исполнил долг, ничего не зарыл в землю и на данные ему пять талантов истинно принёс другие пять. Карамзин первый показал, что писатель может быть у нас независим и почтён всеми равно, как именитейший гражданин в государстве. Он первый возвестил торжественно, что писателя не может стеснить цензура, и если уже он исполнился чистейшим желанием блага в такой мере, что желанье это, занявши всю его душу, стало его плотью и пищей, тогда никакая цензура для него не строга, и ему везде просторно. Он это сказал и доказал. Никто, кроме Карамзина, не говорил так смело и благородно, не скрывая никаких своих мнений и мыслей, хотя они и не соответствовали во всем тогдашнему правительству, и слышишь невольно, что он один имел на то право», — Н. В. Гоголь[27].
Сентиментализм
Публикация Карамзиным «Писем русского путешественника» (1791—1792) и повести «Бедная Лиза» (1792; отдельное издание 1796) открыли в России эпоху сентиментализма.
Лиза удивилась, осмелилась взглянуть на молодого человека, — ещё более закраснелась и, потупив глаза в землю, сказала ему, что она не возьмёт рубля.
— Для чего же?
— Мне не надобно лишнего.
— Я думаю, что прекрасные ландыши, сорванные руками прекрасной девушки, стоят рубля. Когда же ты не берёшь его, вот тебе пять копеек. Я хотел бы всегда покупать у тебя цветы; хотел бы, чтоб ты рвала их только для меня.
Доминантой «человеческой природы» сентиментализм объявил чувство, а не разум, что отличало его от классицизма. Сентиментализм идеалом человеческой деятельности полагал не «разумное» переустройство мира, а высвобождение и совершенствование «естественных» чувств. Его герой более индивидуализирован, его внутренний мир обогащается способностью сопереживать, чутко откликаться на происходящее вокруг.
Публикация этих произведений имела большой успех у читателей того времени, «Бедная Лиза» вызвала множество подражаний. Сентиментализм Карамзина оказал большое влияние на развитие русской литературы: от него отталкивался[источник не указан 4906 дней], в том числе, романтизм Жуковского, творчество Пушкина.
Поэзия Карамзина
Поэзия Карамзина, развивавшаяся в русле европейского сентиментализма, кардинально отличалась от традиционной поэзии его времени, воспитанной на одах Ломоносова и Державина. Наиболее существенными были следующие отличия:
Карамзина интересует не внешний, физический мир, а внутренний, духовный мир человека. Его стихи говорят «на языке сердца», а не разума. Объект поэзии Карамзина составляет «простая жизнь», и для её описания он использует простые поэтические формы — бедные рифмы, избегает обилия метафор и других тропов, столь популярных в стихах его предшественников.
«Кто же милая твоя?»Я стыжусь; мне, право, больноСтранность чувств моих открытьИ предметом шуток быть.Сердце в выборе не вольно!..Что сказать? Она… она.Ах! нимало не важнаИ талантов за собоюНе имеет никаких;…Странность любви, или бессонница (1793)
Другое отличие поэтики Карамзина состоит в том, что мир для него принципиально непознаваем, поэт признаёт наличие разных точек зрения на один и тот же предмет:
Один голосСтрашно в могиле, хладной и тёмной!Ветры здесь воют, гробы трясутся,Белые кости стучат.Другой голосТихо в могиле, мягкой, покойной.Ветры здесь веют; спящим прохладно;Травки, цветочки растут.Кладбище (1792)
Проза Карамзина
Первое издание «Истории» Карамзина на польском языке
- «Осень»
- «О дружбе» (1826) писателю А. С. Пушкину.
Реформа языка Карамзина
Памятник букве «Ё» (Ульяновск).
Проза и поэзия Карамзина оказали решительное влияние на развитие русского литературного языка. Карамзин целенаправленно отказывался от использования церковнославянской лексики и грамматики, приводя язык своих произведений к обиходному языку своей эпохи и используя в качестве образца грамматику и синтаксис французского языка.
Карамзин ввёл в русский язык множество новых слов — как неологизмов («благотворительность», «влюблённость», «вольнодумство», «достопримечательность», «ответственность», «подозрительность», «промышленность» в современном значении, «утончённость», «человечный»)[28], так и варваризмов («тротуар»[источник не указан 1745 дней]). Также он, по последним научным исследованиям, изобрёл букву Ё[29] (по другой версии, он лишь одним из первых начал её использовать).
Изменения в языке, предлагаемые Карамзиным, вызвали бурную полемику в 1810-х годах. Писатель А. С. Шишков при содействии Державина основал в 1811 году общество «Беседа любителей русского слова», целью которого была пропаганда «старого» языка, а также критика Карамзина, Жуковского и их последователей. В ответ, в 1815 году образовалось литературное общество «Арзамас», которое иронизировало над авторами «Беседы» и пародировало их произведения. Членами общества стали многие поэты нового поколения, в том числе Батюшков, Вяземский, Давыдов, Жуковский, Пушкин. Литературная победа «Арзамаса» над «Беседой» упрочила победу языковых изменений, которые ввёл Карамзин.
Позже произошло сближение с Шишковым, который содействовал избранию Карамзина в 1818 году членом Российской академии. В том же году он стал членом Императорской Академии наук.
Карамзин — историк
Интерес к истории возник у Карамзина с середины 1790-х годов. Он написал повесть на историческую тему — «Марфа-посадница, или Покорение Новагорода» (опубликовано в 1803). В этом же году указом Александра I Карамзин был назначен на должность историографа и до конца своей жизни занимался написанием «Истории государства Российского», практически прекратив деятельность журналиста и писателя.
«История государства Российского» Карамзина не была первым описанием истории России, до него были труды В. Н. Татищева и М. М. Щербатова. Однако именно Карамзин открыл историю России для широкой образованной публики. По словам А. С. Пушкина, «Все, даже светские женщины, бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбом»[30]. Это произведение вызвало также и волну подражаний и противопоставлений (например, «История русского народа» Н. А. Полевого).
В своём труде Карамзин выступал больше как писатель, чем историк — описывая исторические факты, он заботился о красоте языка, менее всего стараясь делать какие-либо выводы из описываемых им событий. Тем не менее высокую научную ценность представляют его комментарии, которые содержат множество выписок из рукописей, большей частью впервые опубликованных Карамзиным. Некоторые из этих рукописей утеряны.
В известной эпиграмме, чьё авторство приписывается А. С. Пушкину[31], освещение Карамзиным истории России подвержено критике:
В его «Истории» изящность, простотаДоказывают нам, без всякого пристрастья,Необходимость самовластьяИ прелести кнута[32].
Карамзин выступал за организацию мемориалов и установление памятников выдающимся деятелям отечественной истории, в частности, К. М. Сухорукову (Минину) и князю Д. М. Пожарскому на Красной площади (1818).
Н. М. Карамзин открыл «Хождение за три моря» Афанасия Никитина в рукописи XVI века и опубликовал его в 1821 году. Он писал[33]:
«Доселе географы не знали, что честь одного из древнейших, описанных европейских путешествий в Индию принадлежит России Иоаннова века … Оно (путешествие) доказывает, что Россия в XV веке имела своих Тавернье и Шарденей, менее просвещённых, но равно смелых и предприимчивых; что индийцы слышали об ней прежде нежели о Португалии, Голландии, Англии. В то время как Васко да Гама единственно мыслил о возможности найти путь от Африки к Индостану, наш тверитянин уже купечествовал на берегу Малабара …»
Карамзин — переводчик
В 1787 году, увлечённый творчеством Шекспира, Карамзин опубликовал свой перевод оригинального текста трагедии «Юлий Цезарь»[34]. Оценку произведению и собственному переводческому труду Карамзин дал в предисловии:
«Трагедия, мною переведенная, есть одно из превосходных его творений… Если чтение перевода доставит российским любителям литературы достаточное понятие о Шекеспире; если оно принесёт им удовольствие, то переводчик будет награждён за труд его. Впрочем, он приготовился и к противному».
В начале 1790-х годов это издание, одно из первых произведений Шекспира на русском языке, было включено цензурой в число книг для изъятия и сожжения[35].
В 1792—1793 годах Н. М. Карамзин перевёл (с английского) памятник индийской литературы — драму Калидасы «Шакунтала». В предисловии к переводу он написал:
«Творческий дух обитает не в одной Европе; он есть гражданин вселенной. Человек везде — человек; везде имеет он чувствительное сердце, и в зеркале воображения своего вмещает небеса и землю. Везде Натура есть его наставница и главный источник его удовольствий.Я чувствовал сие весьма живо, читая Саконталу, драму, сочинённую на индейском языке, за 1900 лет перед сим, Азиатским поэтом Калидасом, и недавно переведенную на английской Виллиамом Джонсом, бенгальским судьею…»[36]
Карамзин — издатель
Начало издательской деятельности Карамзина относится к тому периоду, когда он вернулся в Россию. В 1791—1792 годах Карамзин издаёт «Московский журнал», где одновременно выступает как редактор[37]. В 1794 году выпускает альманах «Аглая» (т.1, 1794; т. 2, 1795; переиздание, 1796)[38]. Такой тип издания был новым для России и благодаря Карамзину утвердился в её культурной жизни. Карамзин стал также создателем первой русской поэтической антологии, получившей название «Аониды» (1796—1799). В эти сборники он поместил не только свои стихи, но и стихи современников — Г. Р. Державина, И. И. Дмитриева, М. М. Хераскова и многих молодых поэтов. А в 1798 году издаёт сборник «Пантеон иностранной словесности», в который Карамзин включил часть своих прозаических переводов[37].
Семья
Екатерина Андреевна Карамзина, вторая жена
Н. М. Карамзин был женат дважды и имел 10 детей:
- Первая жена (с апреля 1801 года) — Елизавета Ивановна Протасова (1767—1802), сестра А. И. Плещеевой и А. И. Протасова, отца А. А. Воейковой и М. А. Мойер. По словам Карамзина Елизавету он «тринадцать лет знал и любил». Она была женщиной очень образованной и деятельной помощницей мужу. Имея слабое здоровье, в марте 1802 года родила дочь, а в апреле скончалась от послеродовой горячки. Некоторые исследователи считают, что именно в её честь названа героиня «Бедной Лизы».Софья Николаевна (05.03.1802—04.07.1856), с 1821 года — фрейлина, близкая знакомая Пушкина и друг Лермонтова.
- Вторая жена (с 08 января 1804 года)[39][40]— Екатерина Андреевна Колыванова (1780—1851), внебрачная дочь князя А. И. Вяземского и графини Елизаветы Карловны Сиверс, единокровная сестра поэта П. А. Вяземского.Наталья (26.10.1804[41]—05.05.1810[42])
Екатерина Николаевна (1806—1867), петербургская знакомая Пушкина; с 27 апреля 1828 года была замужем за отставным подполковником гвардии князем Петром Ивановичем Мещерским (1802—1876), женатым на ней вторым браком. Их сын — писатель и публицист Владимир Мещерский (1839—1914)
Андрей (20.10.1807—13.05.1813)
Наталья (06.05.1812—06.10.1815)
Андрей Николаевич (1814—1854), после окончания Дерптского университета, был вынужден по состоянию здоровья находиться за границей, позднее — отставной полковник. Был женат на Авроре Карловне Демидовой. От внебрачной связи с Евдокией Петровной Сушковой имел детей.
Александр Николаевич (1815—1888), после окончания Дерптского университета служил в конной артиллерии, в молодости был великолепным танцором и весельчаком. Был близок с семьёй Пушкина в его последний год жизни. Женат на княжне Наталье Васильевне Оболенской (1827—1892), детей не имел.
Николай (03.08.1817—21.04.1833)
Владимир Николаевич (05.06.1819—07.08.1879), член консультации при министре юстиции, сенатор, владелец имения Ивни. Отличался остроумием и находчивостью. Был женат на баронессе Александре Ильиничне Дуке (1820—1871), дочери генерала И. М. Дуки. Потомства не оставили.
Елизавета Николаевна (1821—1891), с 1839 года — фрейлина, замужем не была. Не имея состояния, жила на пенсию, которую получала как дочь Карамзина. После смерти матери проживала вместе со старшей сестрой Софьей, в семье сестры княгини Екатерины Мещерской. Отличалась умом и безграничной добротой, принимая все чужие горести и радости близко к сердцу. Писатель Л. Н. Толстой называл её «примером самоотвержения». В семье её ласково звали — Бабу[43].
Память
Именем писателя названы:
Памятник Н. М. Карамзину (Остафьево).
- Проезд Карамзина в Москве
- В Великом Новгороде на памятнике «1000-летие России» среди 129 фигур самых выдающихся личностей в российской истории (на 1862 год) есть фигура Н. М. Карамзина
- Карамзинская общественная библиотека в Симбирске, созданная в честь знаменитого земляка, открылась для читателей 18 апреля 1848 года.
- 25 мая 1868 года, к 100-летнему юбилею Н. М. Карамзину, было утверждено «Положение о стипендии Н. М. Карамзина при Симбирской гимназии»[44][45].
- В 2016 году Дворцом книги — Ульяновской областной научной библиотекой, при поддержке Министерства искусства и культурной политики Ульяновской области, Ульяновского отделения Союза писателей России и литературного журнала «Симбирскъ», был организован открытый литературный конкурс «Тебе, наш добрый, чистый гений…» Архивная копия от 25 мая 2018 на Wayback Machine, посвящённый 250-летию со дня рождения Николая Михайловича Карамзина. На этот конкурс принимались стихи о Н. М. Карамзине и по мотивам его произведений.
- Флаг и герб Гимовского сельского поселения, в которое входит село Карамзинка, в котором родился Н. М. Карамзин, изображён малый родовой герб Карамзиных.
- В 2010 году Н. М. Карамзину присвоено звание «Почётный гражданин Ульяновской области», с занесением в Золотую книгу Почёта Ульяновской области (посмертно)[48].
- Решением Ульяновской Городской Думы Н. М. Карамзину присвоено звание «Почётный гражданин города Ульяновска», которое является высшей наградой муниципального образования «Город Ульяновск»[49].
- 25 сентября 1988 года в честь Н. М. Карамзина назван астероид (3719) Карамзин, открытый в 1976 году советским астрономом Л. И. Черных.
В филателии
- В 2005 году Министерство связи России выпустило ХМК — «Ульяновск. Памятник Н. М. Карамзину. Установлен в 1845 г.»[50].
- В 2016 году Министерство связи России выпустило ХМК — «Ульяновск. 7 — 14 декабря 2016 г. Всероссийская филателистическая выставка. История государства Российского. К 250-летию Н. М. Карамзина.»[51].
- В 2016 году Министерство связи России выпустило ХМК — «Ульяновская область. К 250-летию Н. М. Карамзина. „Л. Н. Нецветаев. Пушкин у Карамзина. 1820“ 1993 г.»[52].