Обычно я передвигаюсь по городу в пределах нескольких кварталов пешком, но сегодня было жарко и душно, поэтому две остановки я решил проехать на 199-м автобусе. Днём автобусы в Питере ходят практически пустые, тем более в такой летний зной.
Я вошёл в автобус и удивился, что он был полон. Свободным оставалось лишь одно сиденье у прохода. Рядом, у окна, сидел юноша — нет, скорее, подросток. Он разглядывал улицу и кивал в такт музыке из наушников, а между коленей у него был зажат скейт. «Наверное, едет до скейтпарка», — подумал я. Это как раз через две остановки.
Я садиться не стал и разместился на центральной площадке, оперевшись спиной о стойку с валидатором.
На следующей остановке вошла женщина. Мне придётся описать её как можно деликатнее: это была полная, очень полная женщина с громкой отдышкой и оголёнными плечами. Она быстро сориентировалась и направилась к единственному свободному месту рядом с подростком, куда и устроилась с заметным усилием.
Она усаживалась, перекладывая массивные ягодицы так, чтобы они не выступали в проход, но, естественно, за счёт соседнего места. В результате подросток со скейтом оказался прижат к окну так, что его спина вжалась в стекло, а подбородок упёрся в голое, рыхлое и влажное от пота плечо женщины. Лицо юноши исказила брезгливая гримаса.
От неожиданности он вскрикнул:
— Вы что делаете?
— Сижу! — ответила дама и с ехидной улыбкой добавила: — А ты бы мог постоять!
— Дайте я выйду! — возмутился юноша и попытался встать.
— Выходи! — парировала она и с той же ухмылкой ещё сильнее прижала его к стеклу.
— Дайте мне встать, я не могу подняться! — прокричал юноша.
— А зачем садился? — раздражённо спросила дама.
Юноша ничего не ответил и снова попытался подняться. Пока он протискивался между сиденьем переднего ряда и телом женщины, возмутилась пожилая пассажирка спереди:
— Никакого уважения к старшим! Мог бы и постоять!
— Бабушка, место у окна было свободным, мне некому было уступать! — огрызнулся юноша.
— Нужно быть терпимее, мальчик, и не нервничать! — упрекнула его полная дама, наконец медленно повернувшись, чтобы его пропустить.
Как только юноша выбрался, автобус начал замедляться у остановки. Юноша был зол, его лицо покраснело. Мне показалось, он из последних сил сдерживает эмоции… и тут его прорвало:
— А вы терпимы? — он вытянул руку с указательным пальцем в сторону женщины. — Вы терпимы ко мне и к другим, если занимаете два места по одному билету и издаёте такие запахи, что тошнит? Вы уважаете меня и других, когда такая… такая… — юноша запнулся на секунду и выкрикнул: — Жирная!
После этой тирады пассажиры притихли в ожидании ответной реакции. Но ни я, ни юноша её не услышали, потому что вышли из автобуса. Парнишка громко швырнул скейт на асфальт, запрыгнул на него и покатил в сторону скейтпарка.