Вот скажите честно, много ли на свете мужчин, которые ради женщины готовы на всё? Ну, цветы подарить, на море свозить, в конце концов, фамилию сменить… Стоп, с фамилией это уже перебор, правда?
А вот Михаил Светин - сменил. И не ради возлюбленной, а ради дочери Светланы, взяв производное от её имени – Светин. Поступок, знаете ли, редкий, говорящий о человеке куда больше, чем официальные биографии.
И в этом, казалось бы, небольшом жесте – весь он. Артист, для которого семья и творчество стали неразрывными понятиями, слились в одну полную иронии и светлой грусти жизнь.
Киевское детство и долгая дорога к мечте
Михаил Соломонович Гольцман (а именно так звали будущего народного артиста при рождении) появился на свет в конце декабря далёкого 1929-го в Киеве. Детство его, вопреки идиллическим картинкам из некоторых его же фильмов, было опалено войной. Семье чудом удалось выбраться из Киева буквально накануне прихода немцев, отправившись в эвакуацию в Ташкент. Эти тяжелейшие годы, без сомнения, наложили на него свой отпечаток, закалив характер и подарив ту самую жизненную стойкость, которую он потом с таким юмором демонстрировал на экране.
Его путь на сцену был отнюдь не усыпан розами. После музыкального училища по классу гобоя были попытки поступить в столичные театральные вузы – неудачные. Вместо ГИТИСа и Щукинского училища – долгие годы скитаний по провинциальным театрам: Камышин, Кемерово, Иркутск, Пенза, Петрозаводск.
Представляете этот маршрут? Для иного человека это могло бы стать приговором, крахом амбиций. Но только не для Светина. Он не пробивал стены лбом, он терпеливо, шаг за шагом, оттачивал своё мастерство, набирался опыта, играя в спектаклях самого разного толка – от Мольера до Горького. Эта «университетская» жизнь закалила в нём не только профессионала, но и того самого универсального характерного актёра, способного вписаться в любую роль.
Ленинград: обретение дома и всенародная слава
Переломным моментом стал переезд в Ленинград и поступление в 1970-м в Малый драматический театр, а затем, с 1980-го и до самого конца, – служение в легендарном Театре комедии имени Акимова. Именно здесь раскрылся его мощный сценический потенциал. Он играл всё: от Карлсона в постановке по Линдгрен до серьёзных драматических ролей. Его гримёрка в этом театре стала его творческим домом, который теперь навечно закреплён за его именем.
Но поистине всенародная любовь пришла к нему, конечно, с кино. Дебютировав в 1973-м, он очень быстро стал тем самым «светинским», которого зрители ждали в каждом новом фильме. Его герои – всегда немного чудаки, неудачники с золотым сердцем, чиновники с человеческим лицом, растерянные интеллигенты и ироничные обыватели.
Вспомните инженера Брунса из «12 стульев», который с таким трагикомичным пафосом хоронил свой стул. Или господина Испаса из «Безымянной звезды» – начальника вокзала, мечтателя, живущего в мире звёзд и романтики. А ведь был ещё незабвенный Фома Остапыч Брыль из «Чародеев»!
Кто из нас не напевал его «Песенку про костюмчик» вместе с Эммануилом Виторганом? Его роли были будто выточены из самого сердца советского, а затем и российского зрителя – узнаваемые, тёплые, смешные и до боли родные.
Личная жизнь: тихая гавань и опора
В отличие от своих экранных персонажей, часто комичных и непутёвых, в личной жизни Михаил Семёнович был образцом верности и постоянства. Со своей супругой, актрисой Брониславой Проскурниной, он познакомился ещё во времена своей работы в Камышинском театре и прошёл рука об руку долгих 56 лет.
Этот брак – настоящий пример тихого, настоящего счастья в мире, где богемная среда часто кружит головы. Дочь Светлана, ради которой он и взял свой псевдоним, подарила ему двух внучек. Семья была его надёжным тылом, местом, где он мог быть не знаменитым артистом, а просто мужем, отцом и дедом. И в этом, я уверен, кроется один из секретов его творческого долголетия и душевной щедрости.
Прощание с волшебником
Уход Михаила Семёновича в августе 2015-го стал личной потерей для миллионов. Он умер в Гатчине после геморрагического инсульта, не дожив всего несколько месяцев до своего 86-летия. Прощались с ним в его родном Театре комедии – том самом месте, которое он считал своим главным творческим домом.
Он ушёл, оставив после себя не просто галерею образов, а целый мир – добрый, немного сумасшедший, ироничный и по-настоящему светлый. Мир, в котором всегда есть место чуду, как в «Чародеях», и где даже самый маленький человек может оказаться большим актёром и гигантом духа.
Если вам было интересно окунуться в воспоминания о великом мастере, поддержите этот материал лайком и про подпиской на канал. Будем помнить вместе